Луис Урреа - Дом падших ангелов

– Герой, – выдохнула Минни.

Они прижались лбами друг к другу.

Перла сердито шлепнула сына.

– Ма!

– Десять лет! – гневно воскликнула она, потом вновь захлопотала вокруг мужа.

Минни наклонилась, подняла пистолет. Покрутила в руках и узнала оружие Лало. Посмотрела, как тот продолжает храпеть, и буркнула: «Кретин». Направилась к резервуару с дождевой водой, с трудом приподняла крышку и швырнула пистолет в темную воду.

– Попробуй теперь найти его, Вояка.

И для Старшего Ангела все было кончено. Нить перерезана. Он чувствовал, видел, как вокруг него вспыхивают искры. Теперь он знал, почему до сих пор не умер. Искры кружились. Он думал, что оставался в живых, дабы насладиться собственным праздником. Думал, что жив, дабы успеть искупить грехи. Думал, что живет, дабы успеть хотя бы в последний миг воссоединить семью. Но теперь он познал истину. Какое чудное световое торнадо.

Он оставался жить, чтобы спасти своего сына. Своего младшего сына. И он только что совершил самый героический поступок на свете. И сейчас он улыбался от радости, а вовсе не яростно. Он переплюнул героизм всех сыщиков во всех детективных книжках. Он превзошел собственного отца. Он показал Младшему Ангелу, из чего на самом деле сделан. На глазах у всех.

И Бог даже простил его, вернув домой Индио. В его родную семью.

Старший Ангел смеялся. Плечи его тряслись. Он утирал слезы.

– Я сказал: «Стреляй сюда!»

– Loco! [296] Псих! (исп.) – обругала его Перла.

Младший Ангел шумно выдохнул и тоже начал смеяться.

– Черт тебя побери, брат!

– А то! – Старший Ангел обратился к Индио: – Ты врезал ему, как Громила!

– Кто?

Старший Ангел рассеянно отмахнулся, потом пощупал бицепсы Индио.

– Как удар лошадиным копытом, mijo .

Индио покраснел. Ну да. Согласен. Он уложил мужика с одного удара. Черт. Он горд. И ему было приятно, что Старший Ангел называет его mijo . Но тогда почему он весь дрожит? И все глаз с него не сводят. Он думал, ему такое понравится, но, оказывается, это жутко действует на нервы.

– Индио, я так устал, – сказал Старший Ангел. – Не поможешь мне улечься в постель?

Индио наклонился и просто поднял Ангела на руки. А семья семенила следом, лишь бы посмотреть, как сын несет на руках отца.

– Тебе надо бы сесть на диету, старик.

Старший Ангел весело расхохотался.

– Ага.

– Шучу, ты же понимаешь.

Они добрались до спальни.

– Я скучал по тебе, – сказал отец.

Индио промолчал.

– А ты по мне скучал?

Индио молча уложил патриарха на кровать.

– Я боялся, что больше никогда не увижу тебя, сынок.

– Ты знал, где меня искать, – проворчал Индио.

– Как и ты, mijo . Как и ты. Спасибо, что отнес меня.

Все слушали их беседу, затаив дыхание.

Старший Ангел окликнул брата:

– Carnal , посиди со мной перед сном.

Индио обалдел, когда увидел, как дядя забирается на кровать и укладывается рядом с отцом.

– Мы всегда так делаем, – пояснил Младший Ангел.

– Круто, – пробормотал Индио, но, по-честному, был в шоке.

– Mija , – позвал Старший Ангел, и на кровать забралась Минни.

Индио стоял, стиснув кулаки, и наблюдал за разворачивающейся перед ним сценой. Это была не та семья, что он помнил. В памяти всплыл образ Браулио – он представил, как брат злобно смеется над этими глупостями. Внимательно посмотрел на отца.

Перла встала позади, погладила по спине.

– Теперь ты, – сказала она. – Иди.

– Ну нет, – смутился он. – И так нормально.

– Иди, mijo .

– Да нормально мне.

– А где Лало? – поинтересовался Старший Ангел.

– Я тут, пап.

Лало, не дожидаясь приглашения, заполз на кровать и свернулся калачиком в ногах у отца.

Перла не хотела укладываться вместе со всеми. Она оставила в покое Индио, но взгляд ее продолжал умолять. Щеки Индио запылали. Перла встала в изголовье, поближе к Старшему Ангелу, протянула ему руку. Ангел нежно взял ее ладонь, прижался губами к каждому пальцу. Свободной рукой она гладила его когда-то непокорные волосы.

– Сынок? – попросила она.

Индио развернулся, но не смог шагнуть за дверь.

– Сынок, – проговорил наконец Старший Ангел. – Почему ты не здесь, не со мной?

И Индио подошел к кровати.

И все подвинулись, освобождая ему место на семейном ложе.

И вот он, конец истории.

Спустя неделю Младший Ангел стоял, держа Минни за руку и растерянно глядя на брата, ушедшего от них – вот на этой больничной койке. Запах антисептика. Почерневшая кожа на висках, темные руки. Трубки и шланги, оплетающие тело, торчащие изо рта. Монитор, издающий жуткий пронзительный вопль. Ровный.

Старший Ангел, обнимающий себя, одна рука поверх другой. И уже кажущийся плотным, гораздо массивнее, чем был при жизни. Вбирающий в себя свет из окружающего пространства.

Перла, медленно опадающая на пол, словно пушинка, и ее мальчики, пытающиеся удержать мать.

Но, впрочем, было и другое. За хорошей историей всегда тянется много разных следов. Как жестянки за машиной молодоженов. Грохот, позвякиванье и милые пустяки, которые всегда кружатся вслед великой жизни. Мелочи, о которых будут говорить вечно.

О том, что похороны Старшего Ангела были гораздо красивее, чем похороны его матери.

О том, что кузены принесли в картонных ящиках белых голубей и выпустили их над могилой. И Лало сказал: «Это что – они купили голубей в ящиках?»

О том, что падре Дейв произнес такую прекрасную проповедь, такую великолепную, в которой было столько замечательного, что никто потом не мог вспомнить ни слова, но все равно все плакали.

О том, какая чудесная была месса, и маленький священник с крысиной физиономией стоял рядом с падре Дейвом.

О том, что все, кто нес гроб, были одеты в белое. Индио и Лало в изголовье. Пато и Марко посередине. Младший Ангел с Минни – в изножье. Волосы у Минни были туго затянуты. Она держалась с достоинством. Брюки и атласный жилет. И никто не смел ей сказать, что женщины не носят гроб.

О том, как Перла ни разу не дрогнула, не покачнулась, обошлась без помощи сестер. И о том, что сдержала обещание никогда больше не готовить еду.

О том, что Индио бросил первую горсть земли в могилу.

О том, как они смеялись и плакали, передавая друг другу его блокноты.

О том, как вечером, после того как они читали отцовские списки, Минни вдруг почувствовала в своей гостиной запах его лосьона после бритья. Один-единственный легкий порыв воздуха. «Папа?» – окликнула она.

О том, что Перла разрезала все пижамы Старшего Ангела и нашила из них маленьких игрушечных медвежат для всех ребятишек. И для своих детей, и для детей своих детей. Даже для Джио, этого мелкого cabron . И для обеих своих сестер. Младший Ангел тоже надеялся получить своего медвежонка, но постеснялся попросить. Ему прислала Минни.