Леонид Иванов - Леший

— Всё, приплыли! Давайте теперь груз спасать, — скомандовал Игорь. — Валерка, кидай сахар на крышу кубрика, туда вода не должна достать.

Вдвоём они быстро перекидали наверх продукты и стали поднимать мешки с цементом. Зинаида ухватилась было оттаскивать их от края, но для бабы ноша оказалась не под силу. Евген стоял лицом к берегу, невозмутимо прижимая к себе папку с бумагами и рулон плакатов.

— Игорь, иди наверх, принимай, я остальное подам, пока не затопило, — скомандовал теперь уже Валерка.

Игорь одним прыжком взлетел на крышу кубрика, заваленную мешками, и начал оттаскивать их от края к носу, чтобы снизу подавать было не так высоко. Вода поднималась, но, похоже, днищем двойка была уже на мели, потому что борта ниже больше не опускались.

— Вот этого я и опасался, — сказал Игорь, заглянул в кубрик и сел на мешки перевести дыхание. — Теперича надо ждать, пока лёд намёрзнет, штобы самим выбраться. Кубрик затоплен водой, дрова на плаву, печурку топить только плакатами про выборы.

— Плакаты не отдам, — категорично заявил Евген и еще сильнее прижал драгоценные бумаги.

— От холода помирать будешь, сам спичек попросишь и сам огонь запалишь, — стал подтрунивать Игорь. Он понимал, что теперь спасение им может прийти только с берега, если в деревне догадаются встречать их не на причале, а ниже по течению. Мужики бывалые, должны сообразить. Но долго ждать на морозе у воды они не могли. До утра не выжить.

С полчаса все молча смотрели в сторону такого близкого и такого недоступного берега. Лёд, прорезавший борт двойки, был слишком тонок для того, чтобы выдержать человека. Из подручных средств только двухметровые сходни, но это как мёртвому припарка.

И тут Валерка что-то надумал.

— Так, Игорь, давай оторвём дверку от кубрика.

— Зачем?

— Средство передвижения придумал.

Вдвоём они легко оторвали дощатую дверцу, сбили, чтобы не мешала, скобу. Опустили дверку на лёд. Валерка рядом с бортом выкрошил небольшую прорубь и не говоря ни слова спрыгнул в ледяную воду.

— Зинаида, давай спускайся ко мне! — прокричал он снизу.

— Да ты что такое удумал-то? — забеспокоилась та.

— Слезай давай, думаешь мне тут жарко? В проруби ить, не в бане.

Игорь, еще не совсем понимая задумку мичмана, помог Зинаиде спуститься вниз, где её принял на руки Валерка, аккуратно уложил на дверку. Лёд под ней предупреждающе захрустел.

— Держись! — Скомандовал снова моряк и изо всех сил толкнул щит в сторону берега. От сильного толчка доски легко скользили по гладкой поверхности, а когда замерли, Валерка закричал:

— Теперь не вставая, греби руками, отталкивайся ладонями и давай ближе к берегу, там лёд крепче, сможешь и на ноги встать. Да сразу в деревню беги, расскажи мужикам, пусть на подмогу идут с досками.

Зинаида добралась до берега и впробеги кинулась в деревню.

— Игорь, давай теперь сходни и сам слезай, я тебя так же оттолкну.

— Теперь моя очередь, — запротестовал, увидевший возможность спасения, Евген. — У меня государственной важности документы. Их спасать надо.

— У тебя документы, ты и спасай, — огрызнулся Валерка.

— Не имеешь права! Я председатель участковой избирательной комиссии, меня в первую очередь спасать надо было, а не какую-то продавщицу. К тому же капитан последним судно покидать обязан.

— Ну, хрен с тобой, председатель! Слезай быстрее.

— Да как же я с документами-то? Мне их сохранить надо. Ты Игорь Васильевич, подай мне их, пожалуйста!

— Давайте уже там скорее, а то я сам скоро в лёд вмёрзну! — торопил стоящий по пояс в воде Валерка.

Евген неуклюже спустился, улегся на сходнях, прижал к себе бумаги.

Валерка оттолкнул его в сторону берега и не оглядываясь, насколько далеко проскользили доски, повернулся к Игорю.

— Что там еще есть? Давай вёсла и багры и слезай сам.

Капитана Валерка отправил в сторону берега на сложенных рядом вёслах, потом выбрался на кромку льда, лёг на багры и стал пробираться к спасительной суше.

Из деревни уже бежали мужики с досками и верёвками, но их помощь больше не требовалась. На Валерке промокшая одежда начала покрываться коркой, поэтому его завели в первую же избу, дали сухую одежду. Степанида принесла припрятанную было до праздников бутылку, сделала чаю с малиной пополам с водкой и загнала на тёплую печку. Сын Игоря Сашка вызвался на велике съездить к Верке и сказать, что с дядей Валерой всё нормально.

— Ты ей скажи, что муж у неё настоящий герой, людей от смерти спас, — напутствовала Зинаида, которую теперь, задним числом, колотила нервная дрожь, от чего не помогали ни тёплая лежанка, ни полстакана водки.

Обсуждать происшествие в доме собралась вся деревня, пришли даже Неумоевские, и, разузнав подробности, поспешили к себе рассказать о случившемся. Валерка в глазах земляков стал настоящим героем, но он хвалебных слов в свой адрес не слышал. По совету мужиков, выпив после целительного напитка еще гранёный стакан водки, укрытый овечьим тулупом, он крепко спал на тёплой печке.

Взбудораженный случившимся народ разошёлся после полуночи, и едва Степанида заснула, как пришлось вставать снова. Валерка на кого-то кричал во сне, страшно матерился, и ворочался со стороны на сторону. Степанида попыталась разбудить гостя, чтобы отогнать от него страшный сон, но мужик не просыпался. Она пощупала его лоб и ужаснулась: у простоявшего в ледяной воде спасателя был сильный жар.

Степанида растерла грудь мужика холодной водой, из остатков недопитой водки сделала на лоб компресс, но к утру Валерке не полегчало. Медичка осмотрела его и поставила диагноз: двусторонняя пневмония, а для Степаниды пояснила — двустороннее воспаление лёгких. Болезнь очень опасная, не исключен летальный исход, то есть смерть, но поскольку лечение начато вовремя, придётся ставить антибиотики и капельницы.

Валерку отвезли домой, уложили в кровать. Из-за высокой температуры он часто бредил, заходился кашлем, то и дело сбрасывал с себя одеяло.

Анемподист принёс больному медвежьего сала, натёрли грудь и спину, укутали в тёплое. К вечеру вроде бы немного полегчало.

Настя пробыла у первого за её год работы действительно серьёзно больного весь день, то и дело мерила температуру, три раза ставила пенициллин, на ночь сделала еще одну капельницу.

— Ты может у нас переночуешь? — попросила Верка. — Я боюсь, если с ним што ночью случится.

Настя и сама боялась оставлять пациента без присмотра, да и идти на ночь глядя через лес и Чёрный ручей не хотелось, поэтому с радостью приняла приглашение.

Валерке полегчало только на третий день. Будь в это время дорога, его бы забрали в район лечить под присмотром опытных врачей, но добраться из Кьянды по непромёрзшим болотам, дорогу через которое всё никак не могли достроить, не было никакой возможности, поэтому фельдшеру дали рекомендации по лечению и потребовали отчитываться по телефону о состоянии больного каждый день.