Дэвид Митчелл - Под знаком черного лебедя [= Лужок черного лебедя]

– Ищешь иголку в океане? – Над перегородкой возникла голова мистера Данвуди. – Как сказали бы обитатели Тихоокеании? Вместо стога сена?

Я испугался, что он видел, как я прикарманил страницу.

– Простите, сэр?

– Бисер перед свиньями? Или свисток на столе?

Я поболтал свистком на виду у мистера Данвуди:

– Я его только что нашел, сэр.

– Что ж медлишь ты? Несись стремительно летучей обезьяной и отнеси его законному владельцу. Вперед!

Пока мы ждали автобуса в Лужок Черного Лебедя, первоклассники играли в каштаны. В начальной школе, у мисс Трокмортон, я был просто асом в этой игре. Но третьеклассникам не позволено играть в каштаны – это для педиков. Разрешены «пристеночные вышибалы» или ничего. Но хоть какое-то зрелище. Уилкокс постарался сделать так, что даже разговаривать с Джейсоном Тейлором, школьным заикой, теперь опасно. Мистер Кемпси загнал всех, кто живет в Бертсмортоне, в их автобус и дунул в свисток, призывая тех, кто едет в Лужок Черного Лебедя. Я ломал себе голову – специально ли он подстроил так, чтобы я взял ту бумагу у него со стола. Когда решаешь, что мистер Кемпси классный мужик, он вдруг начинает вести себя как козел. А только решишь, что он козел, как он оказывается классным мужиком.

Третий ряд, если считать с головы автобуса, это девчачьи места, но сесть рядом с кликой Уилкокса в конце автобуса означало бы напрашиваться на неприятности. Средние по рангу парни проходили мимо меня и свободного места рядом со мной. Робин Саут, Гэвин Коули, Ли Биггс даже не взглянули на меня. Освальд Уайр швырнул мне: «Глист!» Туман превратил ребят, стоящих у велосипедных сараев на той стороне детской площадки, в тени марионеток.

– Господисусе! – рядом со мной плюхнулся Дин Дуран. – Что за день!

– Привет, Дин. – Ужасно было сознавать, что я ему благодарен.

– Слушай, Джейс, этот Мэркот – настоящий псих! Сегодня на уроке труда самолет пролетел низко, а этот псих как заорет во всю глотку: «Немцы летят! Ложись, ребята!» Честное слово. И нам всем пришлось падать на четвереньки. Как ты думаешь, может, у него от старости крыша поехала?

– Все может быть.

Норман Бейтс, водитель, завел мотор, и автобус тронулся. Дон Мэдден, Андреа Бозард и другие девочки запели «Лев сегодня спит». К тому времени, как автобус доехал до Велланд-Кросса, туман совсем сгустился.

– Я хотел тебя в гости позвать на эту субботу, – сказал Дуран. – Папка купил видюшник у одного мужика в пабе в Тьюксбери.

Несмотря на все свои беды, я был впечатлен:

– «Вэ-ха-эс» или «Бетамакс»?

– «Бетамакс», конечно! «Вэ-ха-эс», считай, покойник. Да только вот, когда мы вытащили видюшник из коробки, оказалось, что в нем половины потрохов не хватает.

– Что же сделал твой папа?

– Поехал прямо в Тьюксбери, чтобы разобраться с тем мужиком. Да только мужик пропал.

– А может, в пабе подскажут, где его искать?

– Нет. Паб тоже пропал с концами.

– Пропал? Как паб может пропасть?

– В окне висит объявление: «Мы прекратили торговлю». На дверях и окнах замки. Перед пабом объявление: «Продается». Вот как паб может пропасть.

– Черт побери.

На стоянке у Дейнмурской фермы стояли фургоны, несмотря на кучи гравия, насыпанные, чтобы отпугнуть цыган. Утром этих фургонов еще не было. Но утро осталось в другой эпохе.

– Все равно, приходи в субботу, если хочешь. Мамка сготовит обед. Будет весело.

Сперва надо прожить вторник, среду, четверг и пятницу.

– Спасибо.

Росс Уилкокс и его шайка ссыпались из автобуса первыми, даже не взглянув на меня. Я пересек общинный луг, думая, что худшая часть этого навозного дня осталась позади.

– Эй, Глист, далеко собрался?

Росс Уилкокс стоял под дубом в окружении Гэри Дрейка, Энта Литтла, Уэйна Нэшенда и Даррена Крума. Они будут счастливы, если я побегу. Я не побежал. Планета Земля сжалась в пузырь диаметром пять шагов.

– Домой, – ответил я.

Уилкокс харкнул под ноги:

– Т-т-т-ты чё, н-н-не с-с-с-собираешься с н-н-нами разговаривать?

– Нет, спасибо.

– Ну так ты еще не скоро попадешь в свой сраный пидорский домик на сраной пидорской Кингфишер-Медоуз, ты, сраный пидорский глист!

Я подождал следующего хода Уилкокса.

Он его не сделал, предоставив это другим. Уэйн Нэшенд подобрался сзади и зажал меня в двойной нельсон. Сумку «Адидас» вырвали у меня из рук. Я не стал кричать «Это моя сумка!». Мы все и так знали, что она моя. Главное было – не заплакать.

– Где твой пидорский пушок на морде, а, Тейлор? – Энт Литтл глядел на мою верхнюю губу. – Весь выпал, что ли?

– Я его сбрил.

– «Я его сбрил», – передразнил Гэри Дрейк. – Ты что, думал нас поразить?

– Тейлор, ты слыхал этот анекдот? – спросил Уилкокс. – Его сейчас все рассказывают. «Ты знаешь Джейсона Тейлора?»

– «Н-н-нет, н-н-но я о-о-однажды в н-н-него н-н-наступил», – отозвался Гэри Дрейк.

– Ты посмешище, – выплюнул Энт Литтл. – Ссаное посмешище, хуже девчонки!

– Ходит в кино с мамочкой! – сказал Гэри Дрейк. – Да он жить недостоин! Мы должны его повесить – прямо тут, на дубе.

– Ну скажи уже что-нибудь, а, Глист? – Росс Уилкокс подошел вплотную.

– У тебя воняет изо рта, Росс.

– Что? – Лицо Уилкокса скривилось и стало похожим на задницу с дыркой посередине. – ЧЕГО?!

Я сам пришел в ужас. Но пути назад не было.

– Честно, я не хочу тебя обидеть. Но у тебя отвратно пахнет изо рта. Как из мешка с падалью. Никто тебе не говорит, потому что все боятся. Но тебе надо чаще чистить зубы или есть мятные таблетки, потому что воняет просто хронически.

Уилкокс выдержал секундную паузу.

Двойная оплеуха – справа и слева – раздробила мне челюсть.

– Ты хочешь сказать, что ты меня не боишься?

Боль помогает сосредоточиться.

– Может быть, это галитоз. Если так, то, наверно, в аптеке можно спросить, что от него помогает.

– Да я тебе голову проломлю, ты, пидор кастрированный!

– Конечно. Особенно впятером.

– Я один, бля!

– Не сомневаюсь. Не забудь, я видел, как ты дрался с Грантом Бёрчем.

Школьный автобус еще стоял у «Черного лебедя». Норман Бейтс иногда передает Айзеку Паю сверток и получает в обмен коричневый конверт. Впрочем, я не ожидал никакой помощи.

– Этому калеке!.. Глисту сальному!.. – С каждым словом Росс Уилкокс тыкал меня пальцем в грудь. – Надо сделать жопорез!

«Жопорез» – это когда несколько человек сильно тянут твои трусы вверх, стараясь оторвать тебя от земли. Трусы при этом с силой врезаются между ягодицами, а член и яйца превращаются в лепешку.

И мне сделали жопорез.

Но это забавно лишь тогда, когда жертва визжит и барахтается. Я оперся на голову Энта Литтла и вроде как ездил на нем все время, пока меня тянули. Жопорез – это унизительно, но не очень больно. Мои мучители притворялись, что им страшно весело, но на самом деле это тяжелая, неблагодарная работа. Уилкокс и Нэшенд принялись дергать вверх, словно подкидывая меня на трамплине. Но трусы только жгли мне промежность, вместо того чтобы разрезать надвое. Наконец меня уронили на мокрую траву.