Ирвин Уэлш - Эйсид-хаус [сборник litres]

Как бы то ни было, я старался по возможности избегать Олли, пока не оклемаюсь. Попробовал расслабиться у моего старика, но это было затруднительно, поскольку в доме вечно ошивались его приятели по антинаркотической кампании или друзья Дерека. Последние никогда, похоже, не пили, не принимали наркотиков и не ходили на рейвы. Им было «плевать на все это дерьмо». Но толком они ничего больше не делали, просто сидели и валяли дурака. Дерек сдал экзамены на старшего администратора госслужбы, но не выказывал ни какого-либо душевного подъема, ни интереса к своей карьере. Я восхищался его нигилизмом по отношению к работе, это я прекрасно понимал и разделял, но он и его друзья, казалось, вообще ничем не интересуются. Все для них было дерьмо: наркотики, музыка, футбол, мочилово, работа, ебля, деньги, веселье. Просто какая-то орава полностью изолированных инвалидов с ампутированными конечностями.

Олли доставала меня по телефону. Рассказывая о том, что ее друзья сделали или делают, она ударялась в бессвязное многословие, но, когда сосредоточивалась на нас, всегда напрягалась и устраивала разборки. Заканчивалось тем, что она материла меня и швыряла телефонную трубку, как будто была оскорбленной стороной.

– Проблемы с телками? – смеялся отец. – Никогда не бегай за автобусом или за женщиной. За углом всегда еще есть.

Угу, охуенная стратегия. Вот почему он после того, как свалила наша мама, четырнадцать лет обходился без дырки. Вот почему однажды его, наверное, найдут замерзшим до смерти на автобусной остановке.

Через несколько дней существования на чае, шоколадных батончиках, разогретой картофельной заморозке от «Маккейна» и пиццах «Престо» я ощутил в себе силы выбраться в город. Тем временем прочитал биографии Дэвида Нивена и Морин Липман [61] Дэвид Нивен (1910–1983) – американский актер шотландского происхождения, известный ролями британских аристократов. Морин Липман (р. 1946) – британская актриса преимущественно комедийного репертуара. , обе абсолютно чудовищные. Сдав их в библиотеку, попросил библиотекаря придержать для меня биографию Вив Николсон [62] Вив Николсон – йоркширская домохозяйка, в 1961 г. выигравшая в футбольный тотализатор 150 тыс. фунтов (на современные деньги – 3,5 млн) и потратившая весь выигрыш за три года. На основе ее биографии, озаглавленной «Spend, Spend, Spend!» («Трать, трать, трать!»), была в 1977 г. поставлена телепьеса, получившая премию BAFTA. . Не хотелось брать ее в город, так как я мог закончить день в полном отрубе и потерять ее. К тому же терпеть не могу таскать с собой что-либо. Он отказался, сказав, что я должен рискнуть. Я забрался в автобус, и от вибрации двигателя на меня накатил прилив похоти. Я мысленно составил список всех женщин, с которыми хотел бы заняться сексом. Я чувствовал себя неловко, выйдя на остановке с эрекцией. Впрочем, она спала, пока я стоял в Уэст-Энде, размышляя, что же делать дальше. Может, стянуть что-нибудь в каком-нибудь магазине? Вполне себе вариант, осталось придумать, что же мне нужно из вещей, и заявиться в соответствующий магазин, а не в первый попавшийся и спереть что-нибудь только ради того, чтобы спереть.

Тут я заметил Тину. Хорошо встретиться с кем-то случайно в городе.

– Тина! Куда путь держишь?

– Хочу найти что-нибудь для Ронни. У него день рождения в четверг.

Ну конечно. Я помню о дне рождения Рона. Я никогда ему ни хера не дарил, даже открытку, но всегда помнил дату.

– Как там у вас складывается? – спросил я, игриво и непринужденно (надеюсь, это выглядело именно так) поднимая брови.

– Нормально, – ответила она, бодро жуя жвачку и вообще не глядя на меня, пока мы шли бок о бок по Лотиан-роуд, – но он все время под транками или еще чем. Пошли вот мы на той неделе в кино, за билеты я заплатила. «Ущерб» [63] «Ущерб» ( Damage , 1992) – драма Луи Маля по одноименному роману Джозефины Харт, в ролях Джереми Айронс, Миранда Ричардсон, Жюльет Бинош, Лесли Кэрон. , так фильм назывался. И он как сел, так сразу и задрых и весь фильм проспал, а я не смогла его растолкать, пока не пошли титры. Я совсем тогда заебалась и бросила его.

– Мудро, – отозвался я.

Мне нравилась эта девушка, я ей сочувствовал. Напряжение по-прежнему ощущалось, но мой груз, казалось, стал легче за эти последние несколько дней. Я понял причину – отсутствие Ронни. Тина сняла значительную тяжесть с моих плеч.

– И еще вот: вчера я привела его ко мне домой. А он взял и вырубился на диване. Ни слова не сказал моим папе с мамой. Только кивнул им и сразу задремал.

– Да уж, не лучший способ произвести впечатление, – вставил я.

– Ну, мой папа тоже известный молчун, но если заподозрит наркотики, совсем спсихеет. Может, в следующий раз и вы с Олли зайдете за компанию? Пусть родители увидят, что мои друзья и Ронни не связаны с наркотиками.

Впервые за всю жизнь кто-то попросил меня обеспечить такую рекомендацию, да еще и перед родителями. Я был тронут, но слегка насторожился: похоже, особой наблюдательностью Тина не отличалась.

– Н-ну да, но не уверен, что я лучший человек для визита к твоим предкам. Неужели Олли не рассказывала о том, как меня встретила и как тогда выхаживала?

– Да, но ты же был не виноват. По крайней мере, ты иногда можешь держать себя в руках, – сказала она.

Мы расстались, и некоторое время я чувствовал себя великолепно. А поразмыслив о том, откуда это ощущение, стал чувствовать себя ужасно. Похоже, многолетний прием наркотиков свел меня к сумме негативных и позитивных откликов, получаемых со стороны; я превратился в большое пустое полотно, заполняемое другими. Когда бы я ни пытался найти себе определение пошире, в голове тут же вспыхивал штамп УМНИК.

Ронни успел убиться в хлам, когда мы все встретились в Горги-Долри в «Ойстер-баре». Абсолютно типично для этого урода. Он держался на ногах, но постоянно высовывал язык, облизывая губы, и таращил глаза, словно его хватил удар. Я немного злился оттого, что так попал. Мы с Олли долго трахались днем, и мои липкие от наших соков гениталии жутко болели. В душ я залезать не стал, не люблю лишний раз мыться. После секса мне всегда было не по себе, всегда хотелось одиночества. Мы покурили гаша, и это было хорошо, но потом я сел на измену: на хрена вообще в баре столько народу, что это они меня все обступили?

Я ничего не сказал там, не вымолвил ни слова даже в такси по дороге в Клермистон. Тина и Олли трещали без умолку, игнорируя меня, пока Ронни тупо таращился в окно. Я услышал, как он сказал, обращаясь к водителю: «Клермистон, приятель», хотя мы уже были на полпути. Водитель не обратил на него никакого внимания, ровно как и все остальные. Ронни продолжал шептать: «Клермистон, приятель» – и между вздохами сдавленно хихикал. Этот козел начал меня доставать.