Ирвин Уэлш - Эйсид-хаус [сборник litres]

– Попытайся вести себя прилично, – прошипела мне Олли, заметив мой мрачный взгляд, когда мать Тины открыла нам дверь.

Визит сразу не задался. Рон немедленно рухнул на диван и запрокинул голову, обозревая комнату одним глазом. Я сел рядом с ним, Олли рядом со мной, а Тина устроилась у наших ног. Ее отец сидел в кресле перед телевизором, а мать выставила на стол какие-то напитки и легкую закусь. Потом села в другое кресло и закурила сигарету. Телевизор был по-прежнему включен, привлекая, похоже, все внимание Тининого отца.

– Не стесняйтесь, – пробормотал он, – мы в этом доме по-простому.

Я схватил самосу [64] Самоса – жаренный во фритюре треугольный пирожок с овощами, блюдо индийской кухни. и пару булочек с сосиской. От дури, выкуренной с Олли после нашей затяжной ебли, нестерпимо пробивало на жрачку.

Ронни начал клевать носом, но Тина толкнула его в бок, и он, дернувшись, очнулся. Ее отец был совсем не впечатлен. Я должен был молчать в тряпочку и получать удовольствие, но мне спокойно не сиделось.

– Вторая смена, – глупо сказал я, – вот в чем проблема, да, Рон? Вторая смена. Со второй смены возвращаешься натуральным зомби.

Ронни выглядел обескураженным; да что там – умственно отсталым.

Отец Тины резко бросил ей:

– Ты вроде говорила, что он не работает?

– Да так, ходит иногда со мной за компанию, – вмешался я. – Работа не бумажная, ничего такого. Налаживаем дымоуловители. Со всеми этими пожарами в новостройках, многие захотели сейчас поставить уловители. Мы обслуживаем муниципальные дома престарелых, понимаете? Долгие смены.

Отец Тины вялым кивком поблагодарил за разъяснение. Тина, ее мать и Олли несли всякий вздор о распродажах, а отец задремал. Ронни вскоре опять откочевал в сонное царство. Я просто сидел, обжирался, скучал и очень хотел покурить гаша. Этот вечер казался самым худшим за всю мою жизнь. Я возликовал, когда мы собрались уходить.

Мы доехали на такси до Долри, и Олли изъявила желание пойти домой потрахаться. Я же хотел пойти в «Райри» и напиться. Мы поругались и отправились каждый своей дорогой. В пабе я встретил Рокси и КУРСа. Последний собирался встретиться с одной бабой в «Пеликане».

– Присоединяйтесь, – предложил он.

– Может быть, позже, – сказал я.

Мне срочно надо было засосать пинту. И не одну. КУРС покинул нас. Мы с Рокси неплохо вдарили по пиву, даже ни разу не упомянув о Слепаке.

Через некоторое время мы решили отправиться в «Пеликан». На дверях стоял зачуханный мудак студенческого вида и не пускал нас внутрь, но, к счастью, оттуда вышел Рэб Эддисон и помог нам пройти. Он сурово глянул на этого дрочилу, и бедный урод чуть не обосрался от страха. Рокси и я вошли внутрь, как герцог и герцогиня Вестминстерские.

Клуб был забит под завязку, и мы не видели КУРСа, лишь слышали, как он зовет нас:

– РОКСИ! БРАЙ!

Глянув туда, откуда неслись эти крики, я разглядел только улыбавшуюся мне огромную толстуху. Она была невероятно вульгарна, с красным оплывшим лицом, которое тем не менее казалось очень добрым и симпатичным. Голова КУРСа высунулась у нее из-под мышки. Тут я осознал, что он сидит у нее на коленях.

– Это Люсия, – сказал он, отхлебывая из кружки.

– Привет, Люсия, – сказал я.

Люсия повернулась к КУРСу.

– Ты хотел, чтобы я отсосала и у твоих друзей, да? – спросила она пронзительным возбужденным голосом.

Ответ КУРСа я не расслышал.

Затем она положила руку на бедро Рокси:

– И как тебя кличут?

– Множеством погонял, куколка, – улыбнулся он.

Она немного пощупала через его штаны член и яйца. Рокси, казалось, забавлялся этим, но пока еще не возбудился. Я же порядком настроился на ее волну. Уже воображал, как мы втроем трахаем эту большую корову одновременно. КУРС похабно подмигнул мне.

Люсия затем прижалась к моему лицу и сунула язык в мой рот. На вкус как блевотина. Я сидел, ошеломленный, пока она водила языком у меня во рту. Она то высовывала его, то всовывала снова, затем медленно отодвинулась.

– Видел своего приятеля? – кивнула она Рокси. – Я могу без проблем довести вас до кондиции!

– Уже довела, – сообщил я ей.

Ей это понравилось, она тут же разразилась громовым хохотом, напоминавшим стук отбойного молотка, и перекрыла гул окружающих голосов. Затем локтями двинула КУРСа, который со спины запустил руку ей под юбку, прямо между ее мясистыми целлюлитными ляжками.

Мы продолжали пить. КУРС рассказал анекдот про чувака с пересаженной жопой, и мы все зашлись от смеха. Я хохотал, пусть и слышал анекдот раньше. А Люсия ржала громче всех. Так гоготала, что проблевалась. Отхлебнула «Гиннесса», затем блеванула им обратно в кружку. И, лишь на миг озадачившись, с прищуром ценителя опрокинула массу черноватой блевотины обратно в глотку.

– Вот такая у меня куколка, – сказал КУРС, и они лениво поцеловались взасос.

Я стоял за групповуху, точняк.

– У тебя? – кивнул я Рокси.

– Ишь чего захотел, – начал глумиться он. – Как у тебя, кстати, по венерической части? Нет уж, я к этой корове и в химзащите не подойду. Ни за какие деньги после того, как в ней побывал КУРС.

Над этим надо было поразмыслить. Я выпил еще несколько кружек и выцепил немного спида у чувака по имени Сильвер, своего в доску. Я шатался по бару, неся всякий бред. Я в любом случае нес всякий бред, но теперь нес его с большей основательностью и убежденностью.

Мы не видели, как ушел КУРС, но потом в проулке Андерсонз-Клоуз услышали их с Люсией голоса. Он дергался на ней верхом, словно футбольный мяч на большом резиновом шаре с ручками. И вопил:

– ВСТАВЬ ЕГО НАХУЙ ВЕСЬ, СУКА! ТЫ НЕ ВЫДЕРЖИШЬ МОЕГО ЕБАНОГО ХУЯ! Я РАСКРОЮ ТЕБЯ НАДВОЕ!

А она кричала в ответ:

– БЛЯДЬ, Я НИЧЕГО ТАМ НЕ ЧУВСТВУЮ! ВСТАВЬ КАК НАДО! НЕУЖЕЛИ ТЫ УЖЕ НАЧАЛ? ХА-ХА-ХА.

Мы прошли мимо них, затем остановились посмотреть немного. Люсия стряхнула с себя КУРСа и уселась на него. Ее дряблая плоть нависала над ним.

– ШЕВЕЛИСЬ ДАВАЙ, ЕСЛИ УЖ ВЛЕЗЛА НА МЕНЯ, ШЕВЕЛИСЬ, ТЫ, СУКА! – ревел он.

Она тряхнула над ним телесами, затем покосилась на нас:

– Хотите помочь ему, мальчики?

– Мы никогда не мешаем настоящей любви, Люсия, – улыбнулся Рокси.

Мы встали у мусорного бачка и поссали. Наши два дымящихся ручейка соединились и потекли в их сторону, вокруг головы КУРСА, шеи и плеч. Эти продолжали трахаться. Два чувака, нервно озираясь, прошли мимо.

– Ебарь-террорист, этот КУРС, – покачал головой Рокси.

– Да, настоящая чертова блядь.

Я ощутил похоть и вознамерился пойти к Олли. Рокси стоял за то, чтобы выпить еще пива. Имелась возможность убить двух зайцев сразу: Олли наверняка была на вечеринке, устроенной ее подругой, модной выпендрежной коровой по имени Линни.