Ирвин Уэлш - Эйсид-хаус [сборник litres]

Даррен потряс кулаком у меня перед носом:

– Вот разница между мной и этими долбаными болтливыми говнюками-социалистами. Я не хочу вышибить тори, я хочу видеть их мертвыми, мать их. Если я просто покупаю билет на автобус, это абсолютно не значит, что я часть системы. Анархист с билетом на автобус по-прежнему чертов анархист. Вся ненависть – государству!

– Ты болен, Даррен, – покачала головой Эврил. – Насилием ничего не добьешься.

– Но приятно все же посмотреть на полисмена с раскроенной башкой, согласись, – вставил я.

– Нет, это не так. В этом совсем нет ничего приятного, – ответила она.

– Да ладно, Эврил, будет тебе. Не хочешь же ты сказать, что не радовалась, когда видела фотографии этих гадских мертвых душ, напуганных до усрачки у груды булыжников после взрыва в Брайтоне? Теббита и прочих? [73] 12 октября 1984 г. в брайтонском Гранд-отеле, где происходила конференция Консервативной партии, прогремел взрыв. Бомбу заложил месяцем раньше боевик Ирландской революционной армии, рассчитывавшей убить Маргарет Тэтчер и верхушку консерваторов. Среди пострадавших от взрыва были министр труда Норман Теббит (р. 1931) и его жена, оставшаяся инвалидом.

Я хорошо все это помню. Когда о взрыве объявили по телевизору, отец сказал:

– Ну наконец кто-то вдарил по этим ублюдкам, давно пора.

И я помню, как гордился им, как восхищался.

– Мне не нравится видеть чье бы то ни было страдание.

– Это все очень хорошо как абстрактный моральный принцип, Эврил, теоретизирование за кофейным столиком, но нельзя отрицать то доподлинное, ничем не мотивированное удовольствие, какое испытываешь, наблюдая страдания правящего класса.

– Очень надеюсь, что вы двое просто меня подкалываете, – печально сказала она. – Я действительно так надеюсь ради вашего же блага. А если это не так, то вы больные люди, жертвы скотского обращения.

– Ты права на все сто, – заявил Даррен, – но, по крайней мере, мы ни с кем не обращаемся по-скотски в ответ. Мы не грабим, не насилуем, не занимаемся серийными убийствами и не мучаем невинных. Мы просто фантазируем, как уничтожить паразита, ебавшего нас много лет во все дыры. О, и вот еще чего мы не делаем, – язвительно добавил он. – Не крадем женского белья.

Эврил послала его и оставила нас одних. Тут у меня возникло сильное подозрение, что в ее нижнем белье покопался именно Даррен.

Ронни так ни с кем толком и не познакомился. Он проспал два дня, и в тех редких случаях, когда присоединялся к нам, пребывал в состоянии, близком к коматозному. А потом пришло время ему возвращаться домой, билет-то был куплен заранее. Он принял несколько «даунов» перед тем, как сесть в автобус на вокзале Виктория. Когда автобус тронулся, я даже не удосужился помахать рукой на прощание. Ронни заснул сразу же, как только сел на свое место. Единственное, что я помню из произнесенного им в нашей квартире: «Даррен…» Я, естественно, подумал было, что он говорит о моем квартирном соседе, но, как выяснилось, речь шла о совсем другом человеке. «Даррен Джексон [74] Даррен Джексон (р. 1966) – шотландский футболист, форвард; играл за клубы «Ньюкасл юнайтед», «Данди юнайтед», «Хиберниан», «Селтик», «Харт ов Мидлотиан». , – выдохнул он, кивая, моргая и многозначительно подмигивая. – Свидетель на свадьбе… Норм». Когда Ронни моргал и подмигивал, в этом участвовал только один глаз, другой же был вечно полузакрыт.

Месяц тянулся мучительно медленно. Я предвкушал, как вернусь обратно в Эдинбург, но отнюдь не горел желанием попасть на свадьбу. Я прибыл в город за ночь до мальчишника и на такси доехал до своего старика.

Когда я вошел, в квартире оказалась Норма Калбертсон и ее маленькая дочка. В доме что-то неуловимо изменилось.

– Привет, сынок, – неловко сказал отец. – Да, присаживайся. Надо было, наверно, рассказать тебе раньше, но, ну да, ты же был в Лондоне и все такое. Сам же знаешь, как дело обстоит…

– Да, – ответил я, понятия не имея, как там и что обстоит.

– А Дерек, ну, ничего не рассказывал?

– Нет…

– Ну, Дерек съехал отсюда. Он сейчас снимает квартиру в Горги. Стюарт-Террас. Совсем неплохое место. Получил повышение по службе, вот и переехал. Ты знал об этом?

– Джефф, – вмешалась тут Норма.

– Ах, ну да. Дело в том, сынок, что мы с Нормой решили пожениться, – слабо улыбнулся он, будто извиняясь.

Норма глупо ухмыльнулась и показала мне обручальное кольцо. Я почувствовал тупую боль в груди. Разумеется, это было издевательство. Норма была молодой женщиной и, во всяком случае, не так плохо выглядела. Дерек однажды признался, что раньше дрочил, представляя ее, хотя это было давным-давно. Она была слишком молода для моего папы; да он ей практически в отцы годился. Вы возразите, что в возрасте моего отца Дино Дзофф все еще играл в футбол на европейском клубном уровне [75] Дино Дзофф (р. 1942) – вратарь, капитан сборной Италии. Самый возрастной футболист, когда-либо побеждавший на Чемпионате мира (в 1982 г., когда Италия взяла первое место, Дзоффу было сорок). . Но то Дино Дзофф! А тут реальная жизнь.

Моя мама и он

Моя мама в любом случае была слишком молода для него, она ушла много лет назад, и то, что он собирается жениться, его личное дело. Мне-то что?

– Ну, с наступившим, – пробормотал я, – да, то есть, в смысле, примите мои поздравления…

Норма начала говорить, как она искренне хочет, чтобы мы были друзьями, а отец разразился тирадой о матери:

– Я ничего не имею против нее, но она бросила вас, парни. Бросила и никогда больше не хотела вас видеть. Разумеется, настоящая мать захочет увидеть своих сыновей… Но только не она, даже не написала ни строчки…

Меня начало подташнивать, и тут, слава богу, прозвенел звонок в дверь, избавив нас от дальнейшей неловкости. Это был Псих Кол Кэссиди, один из лютейших зверей на районе, склонный к патологическому насилию по первому свистку.

– Твой старик дома? – рявкнул он.

Вот тебе, папочка, и антинаркотическая кампания. Кто-то сейчас, похоже, подорвется на собственной петарде.

– Кол! – вскричал отец. – Заходи, приятель, заходи!

Кэссиди протиснулся мимо меня. Старик дружески похлопал его по плечу.

– Это мой парень, – сказал он. – Был в Лондоне.

Кэссиди прорычал невразумительное приветствие.

– Кол – секретарь организации «Мьюрхаус против наркотиков», – объяснил отец.

Я мог бы и догадаться. Быдло всегда встает на сторону сил реакции.

– Мы знаем местных дилеров, сынок. Мы собираемся вышибить их отсюда. Если полиция этого не сделает, то сделаем мы, – говорил отец, явно не осознавая, что басовито растягивает слова на манер Клинта Иствуда.

– Удачи тебе с твоей кампанией, папа, – сказал я.

У меня не было никаких сомнений в том, что он, с помощью Кэссиди, преуспеет – преуспеет в том, чтобы превратить жизнь каждого местного мудозвона в сущую муку. Я начал собираться в город.