Адам Силвера - Что, если это мы

Я отбираю у него объявление и перечитываю адрес в последней строке. Все-таки я не жертва пятницы тринадцатого. Я «тот парень с почты».

И Артур тоже меня ищет.

Мы никак не можем запустить Чаки — всё сидим рядом на кровати и молчим. Дилан занимается мазохизмом, в сотый раз листая фейсбук Саманты. А я продолжаю перечитывать постер из Dream & Bean , который стащил с доски объявлений (сомневаюсь, что кому-нибудь еще понадобится мой фотопортрет). Я даже вбил почту Артура в адресную строку, но поле письма до сих пор сияет девственной белизной.

— Вынырни из телефона, Ди. С чего лучше начать?

— Просто прислушайся к своему члену.

— Не поможешь сочинить нормальное письмо — вылетишь с должности лучшего друга.

— Окей. Не хочешь прислушиваться к члену — прислушайся к сердцу. По крайней мере, это выглядит следующим логическим шагом.

— В консультациях с членом вообще нет ничего логического.

— И это ты мне говоришь.

Если позволить Дилану извергнуть весь бред, накопившийся у него в башке (как я обычно поступаю), в конце концов он озвучит здравый совет, с которого любой нормальный человек и начал бы. Например: если сомневаешься, прислушайся к своему сердцу.

В итоге я решаю не мудрить и пишу то, о чем думаю весь последний час.

Это ведь не сон?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

АРТУР

13 июля, пятница

— Передохни, — советует папа. — Отложи телефон на часок, никуда он от тебя не убежит.

— Да, но что, если…

— Если он напишет? Отлично. Ты же все равно не собираешься немедленно ему отвечать.

— Не собираюсь?

— Нет. Нет-нет-нет! О боже. Нужно изобразить хладнокровие. Не полное, конечно, но и не преподносить себя готовым на блюдечке.

И это говорит человек в фартуке с гигантской подмигивающей флешкой и надписью «Вставь меня».

Телефон пиликает, докладывая о новом входящем сообщении.

Папа пытается его перехватить, но я уворачиваюсь и открываю почту.

Еще два письма. В голове не укладывается. Объявление висит на доске всего одиннадцать часов, а я получил уже шестнадцать имейлов.

Видел твой постер, я не тот парень, но удачи!

БОЖЕ это так романтично и парень на фото просто секси вау

Хотя в основном — различные вариации на тему:

Это правда это правда это правда?!

Ни слова от Парня-с-коробкой. Но мое сердце, конечно, этого не знает и все равно каждый раз выпрыгивает из груди.

Я пробегаю взглядом темы новых писем. Первая гласит «сколько тебе лет». Ни приветствия, ни знаков препинания. Во второй значится: «Это ведь не сон?»

— Так, молодой человек, вы мне нужны. Пора жарить сыр. — Папа делает замысловатый жест огромным ножом. — Отложи телефон немедленно.

— А иначе ты меня зарежешь?

— Что? — Папа хмурится, не сразу заметив нож в собственной руке. — О. Ха-ха. У этой булки явно больше шансов на героическую смерть. Но серьезно, Варт [31], отвлекись от телефона.

— Варт?

— Из «Меча в камне». Неужели не помнишь?

— Не-а.

Я кликаю по второму письму. Сам знаю, что рассчитывать не на что. Наверняка это очередной желающий быстрого перепихона. Но в желудке уже поселился тугой узел, и я не знаю, как еще его развязать.

Вдруг на этот раз мне повезет?

— Пожалуй, буду звать тебя Вартом, пока не отклеишься от телефона, — говорит папа.

Ого, а тут нормальное письмо. Целый абзац. И… матерь божья.

Привет. Если честно, я до сих пор не уверен, что это не розыгрыш или чья-то шутка, но я увидел твое объявление в Dream & Bean. Не буду врать, я немного в панике. Но в хорошем смысле. Потому что, кажется, я тот парень, которого ты ищешь. Надеюсь, это прозвучало не слишком странно? В любом случае, привет еще раз. Я Бен.

Я снова и снова перечитываю письмо. Дар речи куда-то подевался.

Пальцы начинают дрожать. Надо… Окей, для начала надо присесть. Я быстро иду в свою комнату и опускаюсь на кровать. Хотя я держу телефон обеими руками, буквы скачут и расплываются. Я просто не… Бен, его зовут Бен, и это отличное имя. Артур и Бен. Артур и Бенджамин.

Надо написать ответ. Срань господня, это по-настоя-щему . Конечно, если только…

Я еще раз перечитываю письмо. Окей. Окей.

Теоретически всегда остается вероятность, что меня кто-то троллит.

А это значит, не стоит слишком радоваться. Пока.

Нужно его проверить.

Привет, Бен.

Раз ты так представился.

Спасибо за письмо. Приятно с тобой познакомиться. Во избежание недоразумения, пожалуйста, опиши в подробностях: какой пирсинг был у работницы почты в день нашей встречи?

Отправить.

Проходит минута.

Это что, шутка?

Прошу прощения?

В подробностях? Ты прямо как мои учителя. Смайлик.

Окей, это уже грубовато, верно?

Я быстро набираю ответ.

Я совершенно точно не шучу, и, если ты хочешь надо мной посмеяться, пожалуйста, не надо.

Отправить.

По ощущениям, Бен молчит примерно час.

— Варт, ты там живой?

Папа . Я чуть не подпрыгиваю.

— Уже иду! Только…

Телефон разражается новой трелью.

Ты думаешь, я над тобой смеюсь?

Ну. Есть такое предположение.

Ох. Прости. Даже не собирался, честно.

Сердце опять уходит в пятки.

Окей.

Слушай, а ты не хочешь мне набрать? Может, так будет проще.

Он хочет, чтобы я ему позвонил. Позвонил Бенджамину. Бену. Который вовсе надо мной не смеется. Ну конечно, нет. Это же Парень-с-коробкой . Он бы не стал.

В следующем письме приходит номер телефона.

Я по нему кликаю, и трубку заполняют длинные гудки. Это по-настоящему. Это…

— Привет.

Боже боже боже .

— Это Артур? — Его голос звучит слегка приглушенно. — Подожди секунду.

Я слышу шорох, затем шаги и звук закрывающейся двери.

— Э-э, извини. Я не дома, у друга. Ладно, слушай… Я точно не собирался над тобой смеяться. Просто… Не знаю. Это правда прозвучало будто задание от учителя. На самом деле было даже мило.

— В учителях нет ничего милого.

В ответ он смеется, и я тоже невольно улыбаюсь. Но я все еще не уверен, что это он. Не уверен, что Бен — Парень-с-коробкой. А я-то думал, что узнаю его по голосу, как только услышу.

— Ты так и не ответил на мой вопрос, — напоминаю я.

— Точно.

— Я не пытаюсь на тебя давить. Но мне за сегодня пришла уже куча откликов от каких-то левых парней, и я хочу… Ну, убедиться, что это в самом деле ты.

Он медлит.

— Если честно, я совершенно не помню, какой у нее был пирсинг.

— О.

— Но могу прислать селфи. А еще я помню, что там были близнецы в комбинезонах и свадебный флешмоб, и, кажется, я назвал тебя туристом. А ты рассказывал про своего еврейского дедушку…

— Мильтона. — Сердце трепыхается в груди как ненормальное.

— Точно. — Он внезапно замолкает. — Ну вот.

Одну долгую секунду я пытаюсь собраться с мыслями.