Адам Силвера - Что, если это мы

— Это пока, — подмигивает Дилан. Я закрываю за нами дверь.

До метро мы идем прогулочным шагом, потому что нет ничего менее сексуального, чем потные подмышки. Протолкавшись сквозь толпу народа на станции, я обнаруживаю, что поезда L даже не видно. Ничего: опоздаю на десять, максимум на пятнадцать минут. На свидания с Хадсоном я иногда опаздывал и на тридцать. Отношение пуэрториканцев ко времени давно стало предметом шуток, но в случае с семейством Алехо они на редкость правдивы. В противном случае у меня не было бы столько замечаний от учителей. Когда мы собираемся у тети Магды на День благодарения, она нарочно приглашает всех к двум, зная, что мы подтянемся только к четырем — когда и будет готов праздничный обед. На этом фоне десять минут — вообще пустяки.

— Точно не хочешь, чтобы я остался и посуфлировал из-за угла? — спрашивает Дилан. — Ради тебя старина Дигби Уиттакер даже пожертвует билетами в кино.

— Если старина Дигби Уиттакер сейчас же не заткнется, я ему эти билеты в рот затолкаю.

— Вау, как горячо!

Наконец в тоннеле показываются огни поезда. До Таймс-сквер нам предстоит ехать вместе: Дилан собирается на свежий хоррор, пока мы с Артуром будем зависать в «Дэйве & Бустере» [32].

— Нервничаешь? — сочувственно говорит Дилан, когда мы пересаживаемся на линию N.

— Если ты не в курсе, это последнее, что хочет услышать человек перед свиданием. И вообще когда бы то ни было.

— Уже и спросить нельзя! Знакомство-то у вас получилось просто эпическим.

— Да, но… В таких ситуациях лучше быть реалистом.

Трудно поверить, что мы с Артуром познакомились всего шесть дней назад — а потом мироздание буквально засучило рукава и за шиворот подтащило нас друг к другу. Такая скорость для меня — что-то новенькое. До того как перейти на следующий уровень с Хадсоном, мы дружески общались не один месяц.

Но Артур? Я едва его знаю. Впрочем, возможно, так и устроены отношения: начинаются с нуля, а в итоге оборачиваются для тебя всем.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

АРТУР

14 июля, суббота

До выхода остаются считаные минуты, и я, разумеется, психую.

Как люди вообще с этим справляются? Не то чтобы я был первым почти-семнадцатилетним парнем, который идет на свидание. В Джорджии люди постоянно на них ходят. Но дома это обычно означает, что кто-то галантно ведет тебя в KFC похрустеть куриными крылышками, а не встречает у выхода из метро на самой Таймс-чертовой-сквер.

— Отлично выглядишь. — Папа встречается со мной глазами в зеркале. — Только рубашку выпусти.

— Мне кажется, такие полагается заправлять внутрь.

— М-м-м, не уверен.

Я с сомнением оглядываю себя с головы до ног. На мне однотонная голубая рубашка, наполовину заправленная в джинсы, как у моделей в рекламе «Джей Крю» [33]. Кстати, джинсы я даже погладил. И еще ремень откопал! Вероятно, я в жизни не выглядел элегантнее. Ну, или глупее — черт знает, как оно обернется.

Папа принюхивается.

— Это что, духи?

— Одеколон.

— Вау. Арти, ну ты и расфрантился.

— Нет! В смысле я не собирался. — Я с силой провожу ладонями по волосам, но они тут же встают обратно дыбом. У меня классическая еврейская шевелюра формата «взрыв на макаронной фабрике», как и у родителей. Надо было запастись гелем. Пошел бы на встречу этаким Драко Малфоем.

— Может, стоит немного сбавить обороты?

— Пап, это первое свидание.

— Именно поэтому и стоит сбавить обороты.

— Нет. Ладно. Не думаю… — Я вдруг запинаюсь, сообразив, что забыл купить мятные леденцы. И я не о каком-нибудь жалком «Тик-Таке». Нет, здесь требуется тяжелая артиллерия вроде драже «Алтоидс». Надеюсь, меня немного спасет то, что я уже шесть раз почистил зубы, прополоскал их специальной жидкостью и даже загуглил «Как проверить, что у тебя нет старческого запаха изо рта». Серьезно, вдруг Бен меня поцелует и это будет все равно что целовать дедушку Мильтона? Вдруг мой первый и последний поцелуй будут ощущаться ОДИНАКОВО? Мне срочно нужно какое-то пособие на эту тему. Или добрая крестная фея.

— Так куда он тебя поведет? — спрашивает папа.

— Понятия не имею.

У меня, конечно, есть пара теорий. Не то чтобы я серьезно об этом думал или ворочался полночи в кровати, строя предположения… Ну да ладно. Мы встречаемся на Таймс-сквер, в самом культовом месте Нью-Йорка, — а значит, он тоже настроен на масштабное свидание в духе «большого города». Думаю, на Бродвей надеяться преждевременно — даже если удастся отхватить билеты в TKTS [34], — но я вполне могу вообразить нас в Музее мадам Тюссо. Мне бы там понравилось. Можно будет сделать кучу фоток с фигурами знаменитостей и потом доказывать окружающим, что мы с ними знакомы. Ну, и заодно поцеловаться под благосклонным взглядом Барака Обамы, раз уж мы родились в один день и это мой любимый президент. С другой стороны, Бен может предпочесть стиль «классический ромком» и отвести меня на смотровую площадку Эмпайр-стейт-билдинг. Это меня тоже вполне устроило бы.

В замке входной двери поворачивается ключ.

— Есть кто дома?

— Мы в комнате Артура! — откликается папа.

— Ого, — присвистывает мама, появляясь на пороге. — Готов для большого события?

— Это не… — начинаю я и заливаюсь краской до корней волос.

— Прекрасно выглядишь, милый. Только заправь рубашку целиком.

— Или выправь, — предлагает папа.

— Он идет на свидание, а не киноночь «Симпсонов».

— Да, но он уже погладил джинсы и надушился!

Мама многозначительно смотрит на папины треники.

— Извини, но если кому-то в этой семье не наплевать на свой внешний вид…

— Так, мне пора, — говорю я громко и вылетаю за дверь, словно узник после десятилетнего заключения. Щеки пылают, нервы почти ощутимо звенят. Выдохнуть получается, только когда я оказываюсь на тротуаре.

Я проверяю телефон. Никаких сообщений от Бена. Но это даже хорошо.

Это значит, что все в силе.

Что я сажусь на метро и еду до Таймс-сквер.

Что сейчас половина восьмого субботы и я в четырех станциях от первого акта своего личного мюзикла.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

БЕН

14 июля, суббота

На станции мы оказываемся в 20:11. Дилан желает мне удачи с будущим мужем, и я трусцой преодолеваю полквартала до главного выхода на Таймс-сквер. Вечер субботы, лето, и улицы забиты восторженными туристами вперемешку с ньюйоркцами, которых явно привел сюда какой-то неверный жизненный выбор. Под гигантским знаком метро, сверкающим, будто вывеска бродвейского шоу, скучают наряд полиции, компания аниматоров в костюмах Мстителей — и Артур, вдвое меньше Капитана Америки. Голубая рубашка наполовину заправлена в джинсы, в руках телефон, взгляд каждые две секунды отрывается от экрана и обегает толпу. В поисках меня.