Морган Мэтсон - Ничего не планируй

– Джексон здесь, и мы почти готовы выйти в эфир, все на местах? – спросила Джилл и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Отлично.

Съемочная команда засуетилась еще сильнее – казалось, их даже стало больше и двигались они быстрее, а посреди комнаты откуда-то возник стул.

– Привет, – улыбаясь всем нам, сказал Джексон. – Меня зовут Джексон Гудман.

Мы дружно кивнули, всё так же молча разглядывая его.

– Верно, – опомнившись первым, сказал Родни и кивнул несколько раз. – Привет.

– Для меня такая честь побывать в вашем прекрасном доме, – сказал Джексон, оглядев и встретившись взглядом с каждым из нас.

Кажется, он даже моргал реже, чем обычные люди. Наверное, это какой-то навык ведущего на телевидении.

– Спасибо, – пробормотала я в ответ, немного нервно поглядывая на камеры.

Я не часто смотрела «Доброе утро, Америка», но прекрасно знала, кто такой Джексон Гудман. И теперь он сидел в нашей гостиной в нескольких метрах от меня. Я взглянула на лампы освещения и парня, который их удерживал, стоя за кадром, и почувствовала, как начинают потеть ладони. А затем быстро вытерла их о собаку.

– Джексон, две минуты, – сообщила Джилл, поглядывая на планшет.

Она махнула рукой ассистентке, которая тут же подала ей девять копий «Стэнвич Сэнтинел». Джилл принялась раскладывать их на журнальном столике.

– Для вас подготовили телесуфлер. А это для финального снимка, на котором вы все будете читать газету. После этого на экране появится изображение самой полосы. Хорошо?

– Даже здорово, – сказал Джексон.

Он вел себя так же энергично, как и на экране, но я не понимала: он такой всегда, или рухнет без сил, как только окажется в трейлере, выделенном специально для него?

Если раньше мне казалось, что все двигались быстро, то сейчас съемочка группа, похоже, перешла на гиперскорость. И теперь все практически носились по комнате, переставляя растения и регулируя свет. А парикмахеры и визажисты набросились на Джексона со словами:

– Последние штрихи.

– Не волнуйтесь, – сказал Джексон с закрытыми глазами. – Я обещаю, вам не будет больно.

Визажист отступил на шаг, вытащил салфетки из его рубашки и унесся прочь, а Джилл зашипела на зрителей, стоявших за кадром.

– Помолчите, – не сводя взгляда с планшета, сказала она. – Нас выпускают в эфир через пять… четыре…

Я быстро поправила волосы, пригладила уши собаки, а потом Джилл указала на нас, и в центральной камере загорелась красная лампочка.

– Добро пожаловать в «Семью из „Центрального вокзала Грантов“», – глядя в камеру, плавно сказал Джексон, и я поняла, что смотрю в объектив не моргая, а в голове проносятся мысли обо всех, кто сидит у экранов и смотрит на меня.

Реплики, которые позавчера читал Кевин, прокручивались на маленьком экране рядом с центральной камерой. Я почувствовала, как внезапно пересохло во рту.

– Меня зовут Джексон Гудман. И сегодня я в Коннектикуте, в доме художника-мультипликатора Элеоноры Грант. Вместе со своей семьей она живет здесь уже больше двадцати лет. Мы хотим поговорить о ее невероятно популярном комиксе «Центральный вокзал Грантов», последний выпуск которого вышел этим утром, и встретиться с членами ее семьи, послужившими прототипами для персонажей из нашей любимой истории.

Он выжидающе посмотрел на маму, и через мгновение она, казалось, поняла почему. На экране мигала строчка, которую репетировала мама: «Добро пожаловать в наш дом. Мы рады, что вы приехали». Но увидев, как она прищуривается, я слишком поздно поняла: на ней нет очков.

– Добро пожаловать? – наклонившись вперед, чтобы хоть что-то разглядеть, сказала она, и ее голос звучал катастрофически неуверенно. – Э-э-э, рада, что вы приехали, Элеонора. – Она нахмурилась на мгновение, затем покачала головой, и я поняла, что мама прочитала свое имя с телесуфлера как часть своих слов. – Простите, – извинилась она, и я заметила, как она покраснела. – Меня зовут Элеонора. А вы – Джексон.

Я услышала приглушенный всхлип, посмотрела вниз, на щенка, и только потом поняла, что это Линни. Она изо всех сил сжимала губы, чтобы не рассмеяться. Судя по застывшей на лице улыбке, Родни тоже это заметил и похлопал ее по руке, как бы говоря: «Держи себя в руках».

– Элеонора, – продолжил Джексон, улыбаясь, будто ничего не произошло, – вы рисуете свою семью уже двадцать пять лет. Расскажите о своем самом любимом моменте этого «путешествия»?

Линни расхохоталась, а затем зажала рот рукой.

– Простите, – выдавила она с ошеломленным видом, хотя, казалось, не собиралась сдерживать смех. – Мне так жаль. – Сестра попыталась сделать серьезное лицо, но у нее ничего не вышло. – Просто вы сказали «путешествие».

– Да… сказал, – продолжая улыбаться, ответил Джексон и посмотрел на телесуфлер, словно там могла появиться какая-то подсказка.

– Просто вчера вечером у нас играла группа, – вмешался папа.

– Если ее можно так назвать, – покачав головой, добавил Джей Джей.

– И это была Journey-трибьют-группа, – продолжил папа, после чего Линни снова начала хихикать. – Знаете такую группу? Journey?

– Знаю, – чуть резковато ответил Джексон, хотя на его лице все так же сияла улыбка.

Я украдкой оглянулась и заметила, что Джилл, судя по всему, выронила планшет, потому что обеими руками схватилась за голову, словно собиралась вырвать себе волосы.

– Итак, Элеонора. Вы превосходно срисовали персонажей комикса со своей реальной семьи. А есть ли какие-то различия между ними?

Мы все повернулись к Дэнни, который по плану должен был пошутить, что в отличии от неряхи Донни, он таким не был. Но старший брат сидел, опустив голову, а его плечи слегка подрагивали. Видимо, Линни заразила его своим хихиканьем.

– Хм… – Он попытался откашляться и взять себя в руки. – Я совершенно не такой, – медленно сказал Дэнни чуть хрипловатым голосом, как всегда с ним происходило, когда он пытался успокоиться. Но со стороны казалось, будто брат подражает голосу Дарта Вейдера, и я почувствовала, как и я заражаюсь смехом. – Я имею в виду… – Он снова откашлялся, изо всех сил пытаясь сдержать улыбку. – Нет… я не неряха.

– Мы все не такие, – выпалил Родни, оставаясь одним из немногих, кто еще сохранял серьезное выражение лица.

Меня порадовало, что он перевел внимание на себя, но теперь в камеру попадала еще и Линни, которая прижимала подушку к лицу, а ее плечи подрагивали.

– Да, – подтвердил Майк, тоже сдерживая улыбку. – Например, в комиксе меня зовут Марк, а на самом деле я Майк.

Джей Джей рассмеялся, а затем несколько раз кашлянул, чтобы замаскировать смех, но у него ничего не вышло.

– Давайте двигаться дальше, – предложил Джексон, и его улыбка слегка дрогнула, а во взгляде читался вопрос: «Куда я попал?». – В «Центральном вокзале Грантов» показан пример семьи, частью которой хотели бы стать многие.