Алекс Гарридо - Книга Дока [litres]

И я боюсь. Боюсь, что если расскажу Гайюсу про этот сон, то меня аккуратно изымут из этой реальности и денут неизвестно куда. И не только меня. Еще Дока. Потому что я не уверен, что это сон. Современная физика – страшная наука.

Хлеб еще теплый. Бобби называет его вероятностью хлеба и выставляет на стол тарелки и кувшины с вероятностью мяса, томатов, зелени, сыра, воды, вина. Они неторопливо обедают, сдвинув в одну большую кучу все вероятности сломанных зубочисток. Бобби варит новую бадью кофе, вынимает из холодильника коробку эклеров.

– Отлично, – кивает Док. – Мне давно не хватало эклеров, я когда-то очень любил пить крепкий кофе без сахара, запивая холодным яблочным соком, и непременно с эклером.

– Отлично! – вторит ему Бобби. – У меня есть яблочный сок. Из пакета. Сойдет?

– Вполне.

– Док, у меня к тебе тоже есть один вопрос… Ну, вроде твоего про Климпо, только про другое.

– Чтобы проверить, есть ли ты на самом деле?

– Ага.

– Хорошо, – машет рукой Док, – только дай еще твоих отвратительных зубочисток, а то у меня кончились. Давай покончим с ними. Хоть какая-то определенность наступит в нашей жизни, а?

Бобби наклоняется над коробкой, шарит в ней рукой, поднимает, заглядывает.

– Ты не поверишь, Док. Та была последняя.

Они слышат, как в замке поворачивается ключ. В тот же миг оба оказываются по сторонам от двери в прихожую, прижавшись к стене – без единого звука, в руках оружие. Слышен скрип колесиков чемодана, стук стряхиваемых туфель и нежное воркование:

– Боже, божечки, какой он милый! Роберто, если ты дома, я тебя обожаю, слышишь? Ты даже не поменял замок! Ты меня ждал? – она заглядывает в кухню, и видит их, стоящих по обе стороны двери, как почетный караул. Ее не узнать; такими не приезжают из Непала: тонкие колготки, платье «принцесс» из малиновой тафты, белая кофточка с кружевным воротничком, остриженные в шапочку волосы с розовыми прядями.

– Мадлен? – шепчет Док.

– Терминатор, я так скучала! – не обращая на него внимания, она кидается на шею Бобби. – А где мои зубочистки? Ты же сохранил мои зубочистки? У меня потрясающая концепция!

Бобби кусает губы, краснеет; Док зажимает рот рукой, глотая смех, сползает по стене. Кивая, шепчет из-под ладони: они кончились, кончились.

Вываливаясь из окна библиотеки в буйно заросший сад под безлунным небом, он понимал: смог уйти только потому, что умел кое-что, чего не умел он сам. Он сам? А кто – он? Который из них?

Я – Рей. Нет, я – Док. Кто я такой?

Пройдя стремительной тенью через запущенный сад, перемахнув через стену и поднявшись на узкую крышу двухэтажного длинного дома, ступеньками изгибающегося вдоль темной улочки, он помчался между высоких кирпичных труб, прячась в их тени, прилипая к старой черепице, мимоходом заглядывая в слуховые окна, выбирая, где сменить маршрут. Это делалось автоматически, и свободной частью сознания он как бы ощупал себя изнутри.

– Я – Рей.

– А я – Док. Мы уйдем.

– Не уйдем. Чип.

И Док понял, что знает про чип, потому что про него знает Рей. И понял, что бежать и скрываться бессмысленно: его передвижения с орбиты – как на ладони.

Но пока что он бежит, и ему даже удалось оторваться от погони – и здесь, в каменном лабиринте старого города, до него не так легко добраться. Есть несколько минут – думай, думай! И беги, то и дело меняя направления и уровни, сворачивая и поднимаясь, молясь, чтобы здешний город не отличался от того Вирварбурга, который он считал своим.

Чип вот здесь, у запястья, если знать – даже можно нащупать уплотнение под кожей. Значит, нужен нож… При попытке несанкционированного доступа чип убивает, подсказал Рей. Значит, нож не нужен. Ну что, всё? Они ведь стреляли – они снова стреляли в него, и уже не ампулами со снотворным. Так на так – сегодня у кого-то в плане его смерть. Чип или преследователи… чип или свои. Хотя какие они свои, при таком раскладе?

– Что делать, Рей?

– Смотря что ты хочешь получить в итоге.

Как знакомо! Док невесело рассмеялся. А чего он ждал от самого себя? Вот так и понимаешь, за что тебя называют занудой.

– Что делать, Рей? Быстрее!

– Беги.

– Я бегу.

– И думай. Нужен транспорт и экранирование.

– С первым проще.

– Думай.

– Кабинет дантиста через улицу отсюда, в тупике.

– Годится. Транспорт?

– Для автомобилей Старый город закрыт, но мопеды…

– Надеешься, что кто-нибудь оставил скутер на улице на ночь?

– Нет. Но внизу кто-то едет.

– Давай вниз.

Док съехал на руках по боковинам пожарной лестницы, сориентировался по звуку – отголоски, плутающие в тесных улочках, изрядно сбивали с толку, но…

– Аккуратней, ты без перчаток. Или руки не свои – не жалко?

Док понял, что сходит с ума – но с этим можно разобраться потом, как и с ободранными о ржавое железо руками. А вот ночного ездока упустить никак нельзя.

Позволив скутеру неторопливо прокатиться мимо, чтобы не быть ослепленным светом передней фары, Док выскользнул из-за угла. Скутер был, насколько он смог разглядеть, угольно-черный, смахивающий на богомола со сложенными перед головогрудью хищными лапами. Рулила им девушка – длинный подол был собран складками на коленях, вплетенные в волосы розы казались черными там, куда не доставали отсветы фары. Док в два счета догнал бы ее, но не успел: она затормозила, слегка развернув скутер, так, чтобы легко на него смотреть, но не направлять свет прямо ему в глаза. И приглашающе похлопала по сиденью за собой рукой в лайковой перчатке. Черной, конечно.

– Ты?

– Давай, скорее. Я знаю, где тебя точно не станут искать.

– У меня чип. Оказывается, у меня здесь… – Док помахал рукой, лицом выражая гнев и отвращение. – Чип. Спутники меня везде найдут.

– Там не найдут.

– У тебя есть экранированный бункер?

– Нет. Но бункер – не единственное решение. Поедем, я покажу тебе. Садись.

– Они будут видеть, куда мы едем. Здесь рядом кабинет дантиста, давай туда.

– Так чип в руке или в зубе?

– В руке. Но там есть рентген – как-нибудь заверну руку в свинцовый фартук…

– Ах, да! – воскликнула Калавера и скинула с плеч тряпочный рюкзачок. – Я торопилась, так что тебе придется мне помочь… Это быстрее, чем грабить стоматолога.

С этими словами она вытряхнула в руки Доку несколько плиток шоколада.

– Давай, не стой, скорее! – и показала пример: сорвала бумажную обертку, аккуратно сняла фольгу. – Давай остальные.

– Боюсь, этого не хватит. Я не знаю, как пеленгуется этот чип, и Рей тоже.

– Ничего, это только начало. Давай, давай!

Вдвоем они распотрошили шоколадки и бросили их на мостовую, оставив только фольгу. Калавера молниеносно обернула серебристой пленкой запястье и половину кисти Дока, поверх намотала пару витков скотча.