Лори Спилман - Счастливые сестры Тосканы [litres]

А шаги уже совсем рядом. Я готова закричать и вот-вот лишусь сознания от страха. Сбоку возникает высокий мужчина.

– Posso aiutarla?

Я ловлю ртом воздух, у меня дрожат ноги, еще немного – и я упаду в обморок.

– Я могу вам помочь? – повторяет незнакомец по-английски.

В тусклом свете фонаря трудно разглядеть его лицо.

Пытаюсь восстановить дыхание.

– Оставьте… отстаньте от меня. Пожалуйста.

– Все в порядке, – говорит он. – Не бойтесь, я вас не обижу.

Я набираюсь смелости и поворачиваюсь к нему лицом. Его карие глаза светятся, как свечи в темной пещере.

– Вы заблудились?

– Я… – Я беру себя в руки. – Я ищу дорогу в отель «Ка’ Сагредо», это на кампо Санта-София.

Мужчина задумчиво трет подбородок:

– Да, я знаю, где это. Идемте со мной.

– Нет. Просто скажите, куда идти.

– Так вы вряд ли запомните. Будет проще, если я вас провожу.

– Тогда ладно, извините. – Я поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Подождите. – Мужчина поднимает руки. – Вижу, вы мне не доверяете. Это разумно, следует быть осторожной. Ладно. Идите вон туда. – Он показывает в противоположную сторону. – В конце улицы повернете направо, потом налево и еще раз налево. Затем перейдете мост…

– Стойте, – перебиваю я. – Хорошо… пойдемте вместе.

Незнакомец ведет меня по темной улице. Это странно, но инстинкт подсказывает мне, что с ним я в безопасности. Он берет меня за локоть, и мы переходим мост. Пять минут спустя идем по еще одной узкой улочке и поднимаемся на очередной мост. Здесь светло и даже как-то празднично. С полдюжины гондол покачиваются внизу, они как будто ждут меня.

Мужчина машет рукой гондольеру, помогает мне спуститься в лодку и садится рядом.

– Меня зовут Джованни, – представляется он. – Джованни Гелли.

– А я Эм… Эмилия Антонелли.

Я вспоминаю о прозрачной блузке и прикрываю грудь руками.

Гондольер отталкивается веслом от причала. Мы медленно плывем по лунной дорожке на темно-синей воде. Я поеживаюсь от холодного ночного ветра. Джованни накидывает мне на плечи свою кожаную куртку:

– Так лучше?

– Спасибо, – улыбаюсь я.

Джованни болтает о том о сем, и я постепенно расслабляюсь. Он рассказывает, что работает официантом в ресторане своего дяди. А затем интересуется, откуда я приехала.

– Из Нью-Йорка, – отвечаю я, но не уточняю, что из Бенсонхёрста, пусть думает, что с Манхэттена.

Джованни приподнимает брови и понимающе кивает.

– Моя мечта – когда-нибудь побывать в Калифорнии. – Он пожимает мне руку. – Без обид, я слышал, что Нью-Йорк – прекрасный город.

Я смеюсь. Мне легко и так приятно ощущать тепло его руки, чувствовать, как его бедро прижимается к моему бедру. Я с удовольствием вдыхаю исходящий от его куртки мускусный запах. Видела бы меня сейчас кузина! И тетя Поппи. Я стараюсь, как и обещала. Пусть это звучит, как говорит Люси, слишком возвышенно, она вообще считает, что я живу в своем оторванном от жизни мирке, но это, без сомнения, самый романтичный момент в моей жизни.

Спустя двадцать минут гондола останавливается. Я поднимаю голову и вижу отель «Ка’ Сагредо». Господи, как же мне хочется остаться здесь, в этой маленькой лодке с красивым итальянцем, который подарил мне чувство абсолютной защищенности!

– Вот вы и на месте, – бархатным голосом говорит Джованни. – Доставил вас в целости и сохранности, как и обещал.

– Спасибо. Вы мой спаситель.

– Рад был вам помочь, Эмилия. – Джованни подает мне руку и помогает выйти из гондолы. – Желаю хорошо провести остаток ночи.

Он улыбается. Его глаза излучают нежность. У меня сердце чуть не выпрыгивает из груди. Может, пригласить его на бокал вина? Как мне следует вести себя в такой ситуации? Как повела бы себя Люси?

Я с трудом сглатываю:

– Доброй ночи.

Джованни машет мне рукой:

– Buona notte [40] Спокойной ночи (ит.). .

По пути в отель ругаю себя последними словами. Люси всегда будет пенять мне за этот упущенный шанс.

Я уже у входа, и тут он меня окликает:

– Эмилия!

Я оборачиваюсь:

– Да?

Джованни качает головой, улыбается и манит меня пальцем.

У меня сердце снова чуть не выпрыгивает из груди. Я иду к гондоле и думаю только о том, чтобы не сорваться и не побежать. С каждым шагом чувствую себя все увереннее. Ты стала такой. Но ты не обязана оставаться такой всю жизнь. Поппи права. Я могу быть той, кем захочу. И сегодня ночью я буду смелой.

Последний шаг. Я могу дотянуться до него рукой. Не оставляю себе шанса струсить, встаю на цыпочки, закрываю глаза и целую Джованни в губы.

Он дергается, как будто я его шокером ударила, и вытирает губы тыльной стороной ладони.

– La mia giacca [41] Моя куртка (ит.) . . – Джованни показывает на куртку у меня на плечах.

– О господи! – Я еще чувствую, как колются его усы. – Мне показалось… – Я заливаюсь краской от стыда. – Простите. – Я сдергиваю куртку и передаю ее Джованни. – Еще раз спасибо.

Машу ему рукой и быстро удаляюсь в сторону отеля, а сама кляну себя на чем свет стоит. Какая же я идиотка!

– Эмилия! – снова окликает меня Джованни.

Закрываю глаза и задерживаю дыхание. Оборачиваюсь. Его глаза мерцают в лунном свете.

– Боюсь, что моей жене не понравилось бы, – говорит он, – если бы она узнала, что я одолжил свою куртку прекрасной девушке, с которой путешествовал ночью по волшебной лунной дорожке.

У меня получается улыбнуться. Джованни, не отрываясь, смотрит мне в глаза, а гондольер отталкивается веслом от причала. Я стою и смотрю, как мой герой – мой женатый герой – постепенно исчезает в темноте.

День четвертый. Венеция

Ялежу в кровати с блокнотом под боком. Пялюсь в потолок и думаю о Джованни, о Дарии, о Люси, которая до сих пор еще не вернулась в отель. В час, когда непроглядно-черная ночь уступает место лиловому рассвету, наконец-то слышу, как открывается дверь в номер.

Приподнимаюсь на локте:

– Привет, Люси.

– Тихо ты! – шипит кузина и, не переодеваясь в пижаму, забирается под покрывало и закрывает глаза.

Где она пропадала целую ночь? Все ли с ней в порядке? Как она добралась до гостиницы?

При тусклом свете разглядываю ее бледное лицо. Щеки немного распухли от избытка алкоголя, волосы спутались. Когда Люси спит с приоткрытыми губами, сразу видно, что она совсем не такая крутая, какой хочет казаться, а очень даже ранимая.

Она провела ночь с тем парнем из «Иль кампо»? Меня в дрожь бросает при одном воспоминании о том, как его приятель Гарри зажимал меня возле бара. То есть это нормально для одиноких женщин? От нас ждут, что мы будем трахаться с незнакомцем без малейшего намека на симпатию? Без обещаний встретиться назавтра, даже не притворяясь, будто влюблены?