Александр Шакилов - Лишние дни [СИ]

Над кастрюлькой Юрик колдует. Он у нас вместо повара — умеет воду кипятить и разминать пальцами «галину бланку».

Хорошо: небо, клещи, поганенькая сигаретка, вкусный дымок — жить же можно. Ё моё, это ж райское блаженство на Земле.

Да вот только девочки вернулись. Улыбаются, довольны — подмылись перед едой. А Кабан хмурится, нечистоплотный потому что. Зовёт Костика и меня отойти — переговорить. Юрика не зовёт, Юрик занят: свиную тушёнку вскрывает.

— Шо такое? — спрашиваю, а сам Маринке подмигиваю: типа, ты, подруга, сегодня цветёшь и пахнешь! так держать!

— На пляже местные были… — Кабан делает паузу, и я настораживаюсь: МЕСТНЫЕ ДЛЯ НЕМЕСТНЫХ = ПРОБЛЕМЫ.

— Ну и? — интересуется Костик, ковыряя берцем землю чужбины.

— К нашим девочкам. Много их. Человек десять. Может, больше. На мотоциклах. А они улыбаются, дуры, глазки строят. «Мы вас видели, чо это, девочки, вас трое, а пацанов четверо?» А Марунц, дура: «А нам троих мало!» Ебать-ковырять, я сижу молча. Пиздец ситуация: один, их десять; нож незаметно во внутренний карман переложил…

Н-да, Адама из рая тоже из-за бабы выперли: увидела она длинный чёрный фаллос — прикольный, чешуйчатый и с язычком раздвоённым — и от волнения душевного стала грызть, что ни попадя. Запретное Что Ни Попадя. И всё: гоу ту зэ нафиг, и ты, пацан, за компанию — раз не доглядел.

— Бля, Марунц, кабуча толстая! — все подумали, Костик сказал.

— В натуре, ситуация. Шо делать будем?

— Они обещали позже подъехать, — добавляет дёгтю Олег.

Темнота дёгтем мажет лица — и к лучшему, да? Свет не включаем — после отбоя ни-ни! — прибежит Пупсик, пиздёж поднимет, а её рычание смерти подобно. Через набубуки.

— Девочки, а у вас вода есть? — спрашиваю куда-то на ощупь.

— Нету, — отвечает Ольга.

— А чем спирт разбавлять?! — возмущается Хрюша. — Ну вы, девочки, и даёте.

— А мы и не даём.

— Оно и видно.

— Олег, а у меня одеколон есть, — вдруг вспоминаю я. — Будешь?

Почему-то хочется, чтоб меня считали опытным бойцом, эдаким «старым перцем», прошедшим огонь, воду и фалопьевы трубы. А как подобного добиться? Что является символом самостоятельности и бывалости в девятом классе? Помимо сигарет, подкуриваемых от своего же бэрика? Ну, конечно, обильные возлияния алкогольными напитками! Ха, одеколон употребляют только настоящие мужики! — сильные, наглые и вонючие.

— Давай! — похоже, Кабан тоже так считает. — Неси!

Долго ли? — оркестр, туш! — господа, успокойтесь, успокойтесь, господа, не надо оваций, это всего лишь флакон пахучей жидкости цвета утренней мочи. Одеколон «VENUS», прибалтийское производство.

На полу горит свеча и расстелено одеяло: достархан, сервированный банкой консервированного кролика, хлебом и чайными ложками. Вау, свечи — романтика, бля!

Мне вручают эмалированную кружку и литровую бутылочку из-под шампуня — спирт, замаскированный под «засіб від лупи», привезли девочки и ушло спрятали без моего ведома под матрацем моей же кровати, дабы не скомпрометировать себя во время шмонов. Себя!

Будем бодяжить — не помрём. Возможно.

Рецепт коктейля «Молодёжный Колхозный» (почти по Ерофееву, но не плагиат, а самородок):

1. Наливаем — не разбрызгивая! — в кружку спирт;

2. добавляем одеколон «VENUS» по вкусу и для уменьшения концентрации С2Н5ОН, не забывая, что алкоголь в малых дозах полезен в любом количестве;

3. благородный напиток готов к употреблению;

4. дерзайте!

Когда все три ингредиента (кружка, спирт, одеколон), влажно хлюпая, воссоединились, я сделал первый глоток.

Рецензия на коктейль «Молодёжный Колхозный»:

1. обладает стойким неповторимым ароматом;

…весь следующий день меня мучила отрыжка, штыняющая подгнивающей в балтийских дюнах морской капустой (белокочанной), что абсолютно и полностью позволило отказаться от чистки зубов в течение суток…

2. коктейлю присущ весьма оригинальный и, можно с полной уверенностью сказать, нетрадиционный вкус, сочетающий в себе некоторую долю самоиронии, любознательности и детской непосредственности, граничащей с юношеской инфантильностью…

Так вот, я сделал один единственный полновесный глоток… Дай Бог, больше никогда не попробовать подобного пойла. Короче говоря…

3. рекомендации лучших собаководов!

Несколько секунд спустя, я прихожу в сознание — судороги в диафрагме наконец-то затихают, и на вопрос Олега:

— Ну как?

...я могу хрипло выдавить:

— Нормально.

Пока не пережёванный кролик проваливается в бунтующий пищевод, я утверждаюсь в решении: второго глотка не совершать, …почему-то хочется, чтоб меня считали опытным бойцом, эдаким «старым перцем», одеколон употребляют только настоящие мужики! — да ебал я эти сказки, как Винни-Пух Курочку Рябу на ржавом Мойдодыре… ибо за такие подвиги присваивают звание героя. Посмертно.

Хрюша держит кружку в правой, так сказать, рабочей руке и сомневается. Выпить вроде и надо, чтоб не упасть мордой лица в глазах одноклассниц, но с другой стороны… Короче, надо пить.

И он пьёт.

И так ему, видно, «МК» нравится, что вливает он всю кружку до дна, «на слёзы» не оставляет. Потом — схватка с сопротивляющимся вторжению организмом: сопение и скупая мужская влага на ресницах. От умиления.

Лишь спустя много лет я узнал, что одеколон на 96 % состоит из спирта. Клин клином вышибают, спирт — одеколоном.

Пьём что-то на порядок менее экстремальное — Ольга таки сбегала за водой, размяла булки. Много курим, дыхательными упражнениями спасаясь от тошноты, что гуляет в организме, как нудисты по пляжу — не стесняясь всё вывалить на обозрение. Шутим плоско, но девушки смеются, а от них большего и не надо: глупо скалятся, не въезжая в тонко расплющенный юмор, хихикают — и порядок, формальности соблюдены, все довольны, общение состоялось.

Обычно в двадцать три ноль-ноль Скунс садился на кровать, подносил магнитофон к уху и под сладострастные вопли парней из «Мальчишника» отдавался во власть эротических кошмаров: Шэрон Стоун раздвинула ноги, а змейка на ширинке заела. Но в эту злополучную ночь Скунс впервые решился нарушить лагерный режим. И вот после отбоя он, матёрый диверсантище, полкило тротила и нож-стропорез, прокрался к девчонкам. Вместе со мной и Хрюшей. Скунс не курит, не пьёт, не шутит, в компрометирующие разговоры не вступает и медленно офигевает от новой для него обстановки со старыми, казалось бы давно знакомыми людьми.

Она задаёт два вопроса:

— Овчалова, ты куришь? Соборная, и ты?!

Во время очередной вспышки хохота, после отборно тугого анекдота — THE BEST OF VASILIY IVANOVITCH and ANOLOGICHNAYA PORNOGRAFIYA — в дверь постучали:

— Девочки, откройте! — требовательный голос (писк мыши звучит авторитетней) нашего глубоколажаемого Иа.