Александр Шакилов - Лишние дни [СИ]

Мы не панки.

И никогда панками не были.

Мы не торчали от «Sex Pistols», нам хватало «Offspring». Ни у кого из нас хаер не подпирал небо гордым дрэдом фиолетового цвета, но все мы были презираемы — за длинные патлы, серебро в ушах и грязную рванину на теле.

Мы не панки.

И никогда панками не были.

Никто из нас не нюхал кокаин, не портил вены иглой. У нас нет потребности накружить дядьку и вмазаться чёрным. Нам это не нужно — мы расслаблялись иначе.

Мы не уходили из дома, не жили в коммунах — мы обитали в подъездах, курили на крышах, бренчали на кухнях и тискали девочек в беседках детских садов. Мы лояльны, Пан Президент! Мы не толпились на демонстрациях и не поддерживали акции протеста — мы не верим, что ЗДЕСЬ можно хоть что-то изменить к лучшему — мы ненавидим политику больше, чем политиков.

Мы думали, что LIVE FAST, DIE YOUNG будет нашим девизом до конца — к сожалению, мы не ошиблись. Трупы, которые остались после нас, вряд ли хороши даже в качестве навоза: этим пеплом можно удобрять разве что минные поля.

Мы не панки.

Мы даже не рокеры.

Просто у нас была такая игра. Просто у нашей игры были такие правила.

И, похоже, нам скучно играть по старым правилам: наши машинки, танчики и пасочки не помещаются в развалившейся песочнице. Пора подняться, отряхнуться и топать продавать себя. Чтобы купить других.

Всему своё время.

Да, именно так я и закончу свою речь: «Всему своё время». Это мудро звучит. А ОНИ ВСЕ — живые и вечно живые — захлопают и улыбнутся до ушей, и мы будем счастливы, мы будем вечны. Только я никогда не скажу эту речь. И мы, молодые, никогда не потопаем продавать себя — чтобы купить других! — потому что сегодня всё закончится.

Дальше — ВЕЧНОСТЬ. Или пустота. Или Бог. А впрочем, какая разница?

— Молодой человек, вы не подскажите который час? — рядом со мной тётенька бомжеватого телосложения. Пиво пьёт. Трофейное. — А то все суетятся, спешат куда-то. Вы случаем не в курсе? Революция, да? Ленин и броневик?

— Шо-то вроде того.

— Дядя, бутылочку оставите? — маленький мальчик сквозь бельмо враждебно поглядывает на тётеньку.

И правильно делает, ибо она принимает стойку «Бобик, куси дядю за попу!»

— Мальчик, ты здесь пролетаешь, как белый лебедь! — произнесено с гайморитным прононсом и настолько высокопарно, что меня сгибает от хохота.

Я иду от магазина к магазину, от ларька к ларьку.

Я чувствую приближение асфальтной болезни…

Интересно вот так лежать на льду и смотреть в небо, и думать о том, что скоро Новый Год. Я удачно упал: ни руки, ни ноги теперь не шевелятся — значит, спешить не надо. Круто: ёбнуться на спину и при этом расшибить себе лоб — до крови.

Не видно ни одной звезды.

Мистер Воннегут в этом месте написал бы «Такие дела». А я что лучше? Поэтому: такие дела.

Становится как-то не по себе, когда не тают снежинки на лице.

В тексте без злого умысла использованы цитаты из творчества Иоана Богослова, Николая Гумилёва, папы Урбана Второго, товарищей Ильфа и Петрова, коллективов «Чайф», «Nautilus Pompilius», «Гражданская оборона», «Алиса», «Ленинград», «Кино», «Разные Люди» и многих других.