Андрей Шляхов - Байки доктора Данилова 2

В свободное от дежурств время фельдшер Додонов подвизался в бригаде грузчиков, которые занимались переездами. Многие на подстанции пользовались их услугами. Своим выходило недорого.

Однажды, когда мы с Додоновым выталкивали застрявший в снегу бригаденваген (бригадный скоропомощной автомобиль), я спросил:

— Скажи мне, Валера, что такой слабосильный субъект как ты, делает в грузчиках?

Физически Валера был совершенно не развит. Типичный книжный червь — очкастый, тощий, сутулый, руки как спички.

— У меня умственная работа, — гордо ответил Додонов. — Я — лифтер.

Расценки при поднятии-спуске грузов на лифте и «на горбу» сильно разнятся. В задачу Валеры входила порча грузового лифта за пять минут до прибытия бригады и поддержание его в таком состоянии в течение всего времени погрузки или разгрузки. Если в кабине находится сведущий человек, который грамотно препятствует пуску лифта, то никакой корифей этот лифт запустить не сможет.

Патологоанатом Семенцов не любил афишировать свою причастность к медицине и уж тем более — к патологоанатомии. А еще он был юморист.

— Я с недвижимостью работаю, — обычно говорил Семенцов при знакомстве.

Это часто приводило к забавным недоразумениям.

В одной больнице обидели…

Нет, снова не угадали!

На сей раз не интерна и даже не заместителя главного врача, а курьера.

Дело было так. У невропатолога Скворцова тяжело болела бабушка. Давно болела и, как можно было предположить, лекарства принимала горстями, поскольку на работу к Скворцову очень часто приезжали курьеры из одной крупной интернет-аптеки, имеющей невероятно широкий ассортимент.

Курьерам в больницах приходится ой как несладко. Обычно охранники не пропускают их в отделение. Нужно подолгу дозваниваться до заказчика, а заказчик то на обходе, то на процедурах, то хрен знает где. Иной раз больше часа прождать можно.

Однажды, после особо длительного ожидания, курьер намекнул Скворцову, что время это, грубо говоря — деньги, и неплохо было бы вознаградить его за столь длительный простой по вине клиента. Скворцов отказал в грубой форме, да еще и сунул курьеру под нос кукиш. Мол, по накладной заплачено — и вали на все четыре стороны. Надо сказать, что Скворцов был скупым до невозможности, про таких говорят: «снега зимой не допросишься». Сам, кстати, вымогал и справа, и слева, и откуда только можно.

Курьер обиделся. Отказать же можно по-разному. Одно дело «ой, извините, больше денег нет, ничего еще не дали пациенты сегодня», и совсем другое «Пошел ты на…!» плюс кукиш под нос. Если бы Скворцов знал, что последует дальше, то он бы так себя не вел. Но, как известно, если бы молодость знала, если бы старость могла…

Спустя некоторое время тот самый курьер снова привез заказ Скворцову. Только на этот раз он не стал звонить заказчику. Вместо этого встал возле охранника и всем сотрудникам, которые проходили мимо, говорил:

— Передайте доктору Скворцову из неврологии, что я ему заказ привез. А то его телефон не отвечает.

И в подтверждение своих слов демонстрировал заказ, который на этот раз почему-то был упакован не в плотный бумажный, а в прозрачный пластиковый пакет. Каждому сотруднику демонстрировал, буквально под нос совал, точно так же, как Скворцов ему кукиш.

А в том заказе был та-а-акой дли-и-инный анальный стимулятор и еще кое-чего по мелочи. Ну вы же понимаете, что медики и в мелочах таких превосходно разбираются, даже очень.

Никто из больничного персонала не спешил сообщать Скворцову, что его ждет курьер. Вместо этого люди оживленно обсуждали состав заказа. Курьер еще ждал Скворцова, а про заказ уже знали не только в терапевтическом корпусе, но и по всей больнице.

Спустившемуся наконец-то Скворцову курьер объяснил, что бумажный пакет лопнул во время поездки в метро и вот пришлось перекладывать заказ в тот, который случайно оказался при себе. А в чем проблемы? Заказ доставлен полностью? В надлежащей целости и полной сохранности? Распишитесь и оплатите!

Добрый курьер зачитывал накладную вслух, громко, и тыкал пальцем в каждый названный предмет. Пакет с заказом при этом держал высоко над головой. Скворцов был ошарашен настолько, что покорно дослушал чтение накладной до конца. Охранник к этому моменту уже сполз под свой стол и стонал-похрюкивал где-то там внизу…

Вначале Скворцов пытался игнорировать «дружеские» подколы, но их было очень много, все не проигнорируешь. Затем он стал отвечать что-то укоризненное, вроде: «Ну, вы же врачи, а ведете себя как колхозники». Однако и это не помогло. Шуточки продолжались.

Спустя примерно месяц после злополучного заказа, заведующая неврологией, войдя в ординаторскую, сказала:

— Мужики! Смажьте наконец дверные петли! Скрипят жутко! Неужели ни у кого в машине смазки не найдется?

— По смазке у нас Скворцов специалист! — сказал доктор Марков и подмигнул сидевшему напротив Скворцову…

Последняя капля переполнила чашу терпения. Через пять минут Скворцов принес заведующей заявление о увольнении. Та пыталась отговорить (врачом он был хорошим), но не сумела. Новым местом работы Скворцова стал небольшой медицинский центр, где работали одни приезжие, не имевшие знакомств в столичных медицинских кругах.

Врачи лишь считаются гуманистами, а на деле это жестокие циники, которые используют любой повод для того, чтобы немного повеселиться. Но их можно понять и простить, ведь работа у них тяжелая.

Интеллигентный фельдшер Саша Певцов и брутальный водитель Толик Гаранин работали вдвоем на одной фельдшерской бригаде. Не только работали, но и дружили — вместе отмечали окончание суток и прочие праздники. Одно время Саша крутил роман с сестрой Толика, но у них как-то не сложилось.

— И правильно Сашка сделал, что послал Надьку куда подальше! — говорил Толик. — Это же не женщина, а тигра в змеином обличье. Ей даже батя наш слово сказать боится…

Батя у Толика был человек серьезный, даже очень. Три ходки и одна черепно-мозговая травма в анамнезе. Когда он из окна выглядывал, то сразу же затихал весь двор. Надо быть выдающимся человеком, чтобы добиться такого уважения на рабочей окраине.

Однажды летом Саша с Толиком вышли покурить во двор после «проводов смены», то есть после принятия по двести пятьдесят грамм огненной воды в честь окончания очередного дежурства.

— Хорошо! — констатировал Толик после первой затяжки. — Я в такие моменты часто думаю о том, кто я такой и зачем живу…

— Ты — мой симбионт! — пошутил Саша.

Толик с размаху дал ему в зубы. Сломал нижнюю челюсть и тут же ужаснулся содеянному. А что удивительного? Крепкие напитки после бессонной ночи порой действуют парадоксальнейшим образом. Одних на любовь ко всему сущему пробивают, других — на агрессию и рукоприкладство.