Юрий Пупынин - Побег

Олег сочувственно кивнул.

— У памятника я был не один. Там полно любителей мистики и общения с потусторонним миром. Оказывается, они специально собираются на эти три ночи: двадцать первого, двадцать второго и двадцать третьего июня. Вплоть до того, что некоторые даже из-за границы приезжают. Кое-кто приходит с раскладушками, потому что скамеек на всех не хватает. К тому же, как мне объяснили, милиция, опасаясь беспорядков, каждый год количество скамеек вокруг памятника понемногу сокращает. Считается, что сны и грезы, привидевшиеся вблизи Всадника в эти ночи, являются вещими и сообщают нечто правдивое о судьбе России. Правда, информация поступает в основном отрицательная. Несколько раз я просыпался оттого, что какой-нибудь мистик вопил, к примеру, такое: «Молния! Мне приснилась молния, люди! Скоро всем конец!» А один любитель острых ощущений, слегка выпивший, в полночь вообще исчез со скамейки! Утянули его подлые, неизвестные силы. Два его приятеля обыскали все окрестности, даже к Исаакиевскому собору ходили. Мало ли, забрел в припадке сомнамбулизма да прикорнул где-нибудь за колонной. Но так и не нашли. Или, кажется, все-таки нашли, но он понес уже такие дикие вещи о российском будущем, что даже они, ко всему привычные ребята, сказали ему: «Парень! Все! Мы тебя не находили. Гуляй себе!»

Далее Саша пустился в философствования.

— С другой стороны, чего и ожидать от этих снов? Приходит какой-нибудь мужик или дама, ложится спать на голое дерево, как правило, без одеяла, да еще настраивается на непременный триллер. А в Питере в июне такие погоды бывают, что не надо бы спать на улице, даже если ты мистик. То ветром прострелит, то дождем зальет. Вот и видят бедные мистики сплошные кошмары. А где объективность? Где чистота опыта? Где люди, настроенные на сказку со счастливым концом или хотя бы на комедию нравов? Где контрольная группа, которая не ждет от будущего ни явных гадостей, ни особых подарков, а просто относится к нему с любопытством? А ведь если не верить, что нормальное будущее в принципе очень допустимо и вполне возможно, то откуда же ему взяться-то? Согласись, Олег! Так и будет браться бесконечный триллер, не приведи Господи!

Они снова вздохнули по бедному Геннадию. И тут Саша застенчиво заявил:

— Я, Олег, с девушкой познакомился. Мы с ней в Нижний полетим. Она удивительная: энергичная, пробивная, но внутри скрывается трогательное и ранимое сердце. Иностранка.

Господин тайный инспектор, узнав об исчезновении Геннадия, мчался на своем автомобильчике по городским улицам. Он быстро справился с чувством досады и был хладнокровен, как и подобает господину его особенной профессии.

Автор поступил незаконно, это понятно любому. Он заслуживает наказания. Но дело не в этом, — дело в том, чтобы найти способ исправить положение. Иначе для чего на свете тайная полиция?

Господину в черном были известны некоторые секреты, о которых сочинители порою не имеют понятия. Иной автор думает, например: вычеркнул персонажа — и вперед, к новым (иногда сомнительным) вершинам. А вот и не так!

Нормальный литературный герой обладает определенным запасом жизнеспособности, так что уничтожить его — задача непростая. Некоторое время он продолжает существовать словно бы по инерции, только за счет жизненной правды. При этом с окружающими он не общается, ведет себя, как сомнамбула, и тут ему прямая дорога в психушку.

Поэтому господин, ловко маневрируя в постоянно возникающих пробках, направился в петербургский Институт психических отклонений. Проникнув в отделение литературных героев, он выяснил, что туда как раз только что поступил человек лет сорока, по всем признакам являющийся персонажем. Однако ни названия художественного произведения, ни его автора, ни даже приблизительного жанра врачам выяснить не удалось. Состояние больного было безнадежным. Мужчина никого не узнавал и не произносил ни слова. Он не боялся людей в белых халатах, их шприцев, таблеток и проницательных взглядов, потому что не замечал их. Как его лечить, было пока неясно.

— Он-то мне и нужен, — воскликнул господин инспектор и отправился по коридору.

В палате действительно лежал Геннадий. Он представлял собою мучительное зрелище. В нем не было ни оптимизма, ни самоуверенности, ни стеснительной любви к себе.

Глаза его остановились, лицо было бледным. Духовная жизнь его покинула. Если его посадить — он сидел; поставить на ноги — стоял. В принципе он мог двигаться в определенном направлении, если его слегка подтолкнуть. Но ни на дерзость, ни на маленькое, даже самое ничтожное возражение он был уже не способен.

— Мы использовали массаж грудной клетки, возбуждающие уколы. Я на свой страх и риск влил в него мензурку водки. Прочитал ему пару страниц из «Записок из подполья» Достоевского. Результатов никаких, — объяснял сопровождавший врач.

Господин инспектор сел возле больного, положив тому руку на плечо.

— Очнитесь, Геннадий! — строго сказал он. — Вы нужны. Вас ждут друзья, любимая работа, успех!

Геннадий не слышал, не шевельнулся, зрачки его не дрогнули. Он оставался бессмысленным и спокойным.

Господин инспектор вдруг почувствовал неприязнь к этому разгильдяю, не понимающему своей важной задачи. Он в сердцах тряхнул несчастного. И тут же сам ощутил чью-то руку на плече.

— Поймите, он в шоке. Все это на него не действует, — тихо сказал врач. — Если ему и необходима встряска, то уж, простите, не такая. Против шока может быть эффективен другой шок, более серьезный. Другого выхода не вижу. Вы, кажется, знакомы с нашим больным? Как он относится к женщинам?

— Влюбчив и одновременно робок.

— То, что нужно. Давайте попробуем, — предложил врач.

Инспектор достал мобильный телефон и стал набирать номер одного известного агентства, которое называлось «Мы украсим ваш досуг». Четко формулируя, он попросил прислать симпатичную девушку, блондинку. Желательно также, подчеркнул он далее, чтобы кандидатка имела в прошлом опыт работы в качестве инженера-конструктора.

Диспетчер, не смутившись, заявил, что все это они обеспечат в точности. Не испугало его и то, что заявка исходит из знаменитого Института психических отклонений. Однако он назвал такую цену, что господин инспектор отозвался не сразу. Наконец согласился, однако строго спросил, достаточно ли зажигательна будет девушка, чтобы разбудить спящего.

— Спящего? — переспросил диспетчер. — Да наша девушка мертвого разбудит!

Девушка приехала быстро, ее проводили к Геннадию и затворили в палату дверь.

Через час она пригласила их войти. Девушка была в приподнятом настроении и сказала, что все в порядке, никаких отклонений.