Жорж Старков - Анархо

Окраинный паб был тих и почти безмятежен. Впрочем, как и иные заведения подобного толка в ранние послеобеденные часы. В центре — другое дело. Когда наскоро забежит вечно занятый клерк, проглотит бизнес-ланч и понесётся дальше по своим, безусловно, неизмеримо важным делам. Когда забредут моложавые бездельники, с неизменной любовью ко всему крафтовому или же иноземному, вроде красного пива или совершенного не зимнего мохито. Когда мимоходом заскочит и простой люд, выпьет пинту-другую, чуть поежится, глядя в окошко на скрюченно топающий по промозглой улице народ, да закажет третью.

На окраине всё по-другому. Дневной посетитель не самого дешёвого бара — редкость. То ли дело бюджетные наливайки… Там люд роится круглосуточно, заливая вчерашнее похмелье неизменным завтрашним. А потому Барбер, будучи единственным гостем, скучал вместе с барменом — единственным сотрудником заведения в это время суток. Официанток нет, повара тоже. Есть лишь уткнувшийся в экран смартфона виночерпий.

— Повторить, друг? — скорее для проформы, бросил через стойку бармен, даже не глядя на единственный не пустующий столик. Просто, за тридцать с лишним минут, единственная заказанная кружка самого бюджетного пива просто обязана была опустеть.

— Нет, брат… — угрюмо отозвался Барбер, как бы невзначай пересчитывая последние купюры, которых едва бы хватило на две пинты. — Может, кофе? Сколько стоит?

— Да ладно… — отмахнулся бармен, не отрывая взгляда от пестреющего экранчика. — Я и сам хотел навернуть. Так что… — и лишь ещё раз отмахнулся.

— От души, брат… — буркнул Барбер.

Получилось не очень вежливо. Спустя секунду сам себя обругал последними словами. Слишком отвык от нежности. От нежности к себе. От нежности к кому-то. От хоть чего-то, что мягче крепости собственных или же чужих кулаков. Всё слишком резко, слишком порывисто, слишком бедно на детали…

— Угощайся, — неслышным призраком подкрался бармен, поставил небольшую кружечку перед гостем.

— Спасибо, брат, — Барбер попытался как можно мягче поблагодарить и как можно доброжелательней улыбнуться.

Молодой человек в ответ оттопырил большой палец, а потому показалось, что получилось…. Получилось притвориться человеком. Именно притвориться. Ведь, по всем канонам, человек, потерявший одного из лучших друзей, наверняка должен переживать, возможно, даже убиваться горем. А под кожей — ничего… Ни завывающей тоски. Ни посасывающего грудину изнутри уныния. Ни бегущего по спине холодными ножками страха, от того, что кого-то в твоей жизни не стало и теперь мир останется таким навсегда. Чуть более бессмысленным…

Ничего не было. Лишь где-то по околице звенящей пустоты скользила призрачным паровозиком последовательность действий. Вагончик за вагончиком, вагончик за вагончиком…. А потом снова пустота, которую со временем сотрясёт перестук колёс нового поезда. Каким он будет и когда тронется с места — лишь всемогущей судьбе известно. Пока есть лишь то, что есть. Несколько облезлых и чумазых вагонов и пустота гнетущей, но отчего-то вовсе не пугающей неизвестности.

— Давно ждёшь? — басовито раздалось с задворков задумчивости. — Чего на сухую сидишь? — Будда без излишних приветственных реверансов, хлопнул Барбера по плечу, гулко опустился на свободный стул. — Дружище! — окликнул он заметно оживившегося бармена. — «Беленькой» половинку сообрази! Да загрызть чего-нибудь разносольного.

— Я не буду, — попытался остановить его Барбер. — За рулём. Уже и так пива лизнул.

— А я тебе и не предлагаю, — покривил губами Будда. — Дружище! — снова позвал мгновенно погрузившегося в свои алкогольно-закусочные хлопоты бармена. — «Беленькой» — триста!

Парень за стойкой сомкнул пальцы кольцом, мол, «всё о'кей» и снова утопил взгляд куда-то вниз.

— Как сам? — выждав некоторую паузу, чуть поёрзав на стуле, вновь забасил Будда.

— Он тут сидел… — вместо ответа, не поднимая глаз с дышащего ароматным парком кофе, выдавил Барбер. — Смотрел игру, пока мы на трибунах развлекались. Потом почему-то сорвался. И оказался… — он на секунду запнулся, сглотнул предательскую сухость. — И оказался, где оказался.

— Да, беда… — длинно выдохнул Будда. — Отличный парень был. Надёжный, бойкий…

— Добрый, — перебил Барбер, — честный. Знаешь, иногда мне даже казалось, что он какой-то приблажный. Как большой ребёнок. Мы даже с Лидсом шутили: «Шарик — он и есть шарик». Типа, в голове пусто. А потом, как-то незаметно для себя самих, поняли — в этой простоте и есть мудрость. Всё, что сложно — ложно. Или запутано намеренно, чтобы с толку сбить. В простоте правда. И он эту правду видел и нам показать старался. Иногда ломаешь голову над чем-нибудь, а он тебе какую-нибудь прописную истину в лицо швырнёт и начинаешь думать: «А, может, и правда — всё проще, чем кажется?»

— Ну, и как, проще?

— Для меня теперь — да.

— Уверен?

— Не томи, а… — скривился Барбер, устало откинувшись на спинку.

— Ну, смотри, — недовольно покачал головой Будда и неохотно полез за пазуху. — Делов не натвори.

— Сами с усами, — хмыкнул Барбер, принимая чёрный целлофановый свёрток и безстеснительно разворачивая.

— Не под боевые! — с серьёзным видом кивнул Будда на тёмный металл пистолета, вальяжно растянувшегося на широкой ладони собеседника. — Перегородка не выпилена и выпиливать не вздумай! Это на время, а не подарок!

— Да понял я, понял, — пробубнил Барбер с любопытством осматривая почти настоящее оружие. — Как реальный ПМ…

— Это и есть реальный. Только под газ. Первые два патрона — холостые. Хлопнуть можешь, для острастки. Остальные — газовые. Метров до пяти-семи — выхлоп есть. А дальше — пустоцветная хрень. Лучше в воздух пальнуть. Так хоть никто не поймёт, что у тебя хлопушка вместо волыны.

— Ясно, — уверено кивнул Барбер, пряча пистолет во внутренний карман.

— Зачем нужен — не скажешь, конечно же?

— Меньше знаешь — лучше спишь.

— Я и так нормально сплю, — огрызнулся Будда, одновременно кивнув бармену, услужливо выставившему на стол графинчик с водкой, рюмочку и небольшую тарелку с разносолом. — Спасибо, дорогой! — улыбнулся он местному виночерпию и, проводив его взглядом до стойки, с настойчивой серьёзностью уставился на Барбера. — Это из-за Шарика, да?

— Ну, допустим, — не стал отнекиваться Барбер.

— Знаешь, кто его?

— Возможно.

— Серьёзно надумал? По-мокрому?

— Игорь, не задавай тупых вопросов! Ты лучше скажи — с выездом всё в силе, «кузбас» будет?

— Будет. Клуб частично оплачивает. Даже сухпай даёт.

— Водка?

— И консервы!

— Не пропадём, — натужно улыбнулся Барбер. — Этим выездом Златан рулит?