Андрей Шляхов - Доктор Данилов в ковидной больнице

«Я ей прямо сказала, – поведала Ромашка подругам, – что она и наша заведующая бесятся от зависти. Заведующая если купальник под комбинезон наденет, то во время ее обхода пациенты разбегаться начнут, потому что на ее сухопарые мощи и кривую спину без содрогания смотреть невозможно. А Главнокомандующая наша в бикини будет выглядеть как свинья-копилка, перевязанная двумя ленточками. Она как про свинью услышала покраснела и стала орать, что уволит меня за развратные действия на рабочем месте. Увольняйте, говорю, хоть за стриптиз, мне пофиг. Я даже не стану в инспекцию труда на несправедливое увольнение жаловаться. Я в Следственный комитет сообщу, как вы с деньгами казенными обращаетесь, как с графиками химичите и какие дела с заведующей аптекой делаете. И про комбинезоны тоже сообщу. Они в последнее время какие-то другие, больше похожие на тех, в которых маляры работают. Она сразу сдулась и рукой махнула – убирайся прочь с глаз моих. Хорошо, говорю, я пошла, трудовую книжку высылайте на домашний адрес по почте. А она мне на это: «Работай где работала, только купальник под комбинезон больше, пожалуйста, не надевай». Кто-то из вас хот раз «пожалуйста» от Главнокомандующей слышал?».

Подруги поаплодировали храброй Белоснежке и разнесли по всем Двум Кренделькам подробности ее разговора с Главнокомандующей.

Я бы вам про больничную аптеку много чего рассказал, кукусики мои драгоценные, но боюсь, что эта скучная информация утомит вас настолько, что вы все дружно от меня отпишетесь. Да и знания специальные требуются для того, чтобы понять всю красоту аптечной «кухни». Скажу только одно. Заведующая аптекой – истинная Царица Тамара, одевается она роскошно, красоту свою подчеркивает изысканными драгоценностями, машины меняет, словно перчатки (и каждая новая – дороже предыдущей), отдыхать предпочитает на Ибице или на Багамах, и вообще производит впечатление женщины, купающейся в золоте. Это никого не удивляет, поскольку все знают, что муж Царицы Тамары – крупный бизнесмен и что чуть ли не половина фруктов, съедаемых москвичами, проходит через его руки. Но я-то знаю, что муж на самом деле художник, непризнанный гений, шедевральные полотна которого не продаются. Такой вот парадокс… Или лучше сказать – «казус»?

С вами был я, ваш светоч.

До новых встреч!».

Утром радостное известие: «Владимир Александрович, Стахович заболел» уравновесилась плохой: «К нам идет Ольга Никитична». Обе новости Данилову сообщила старшая медсестра. Первую – в коридоре, громко, а вторую – в кабинете и тихо, потому что была она получена по тайным каналам. Официально начмед о своем визите извещать не стала.

Благодаря «санпросвету», который устроила ему Мальцева, Данилов без труда проник в потаенную суть ситуации. Ольга Никитична хочет нагрянуть внезапно, следовательно, намерения у нее недобрые. Это раз.

Зная характер отношений между Стаховичем и замом по аэр Бутко, главный врач поручил разобраться с докладной начмеду, потому что не хочет, чтобы дело было спущено на тормозах. Ясно же, что Бутко постарается выставить Стаховича кляузником, а Данилова праведником, тем более, что он сам несет ответственность за все происходящее в реанимационных отделениях, как заместитель главного врача по анестезиологии и реаниматологии. Стало быть, несмотря на периодическую демонстрацию показного расположения, главный врач негативно относится к заведующему первым реанимационным отделением. Это два.

И третье – начмед собралась нанести визит только сегодня, потому что появления в Зоне она всячески избегает. То ли пыталась перепоручить инспекцию кому-то другому, то ли просто тянула, надеясь, что главный забудет о поручении, но главный не забыл. Явно придет раздраженная и будет, как выражается Гайнулина, «в курином яйце волосы искать». И ведь найдет, потому что в реанимационном отделении всегда найдется к чему докопаться. Потому что, когда авралы идут один за другим, приходится расставлять приоритеты – самое важное делать сейчас, а не самое важное откладывать на потом. Это, собственно, ни для кого не секрет и даже отражено в должностных инструкциях и прочих документах, регламентирующих работу медицинского персонала. Так, например, после фразы «Назначение наркотических средств и психотропных веществ оформляется записями в истории болезни и на отдельном листе назначений, где указывается наименование препарата, лекарственная форма, дозировка и количество», уточняется, что «в экстренной ситуации допускается оформление документации после введения наркотического средства или психотропного вещества».

Но «после введения» – понятие растяжимое. Через минуту? Через пять минут? Через полчаса? Через час? Иногда и через час приходится оформлять, потому что раньше никак не получается. А такое опоздание уже может расцениваться контролерами как серьезное нарушение – мухлюете с документацией, используете препараты строгой отчетности не по назначению. Срок реальный за это получить можно, не то, чтобы выговор.

Возьмем более простой вариант – грязь на полу. Санитарок в смену дежурит две. Одна помогает медсестре перекладывать с каталки на койку нового пациента. Это же не просто – раз и переложил. Человека нужно удобно устроить, подключить к монитору, надеть на палец сатуратор, укрыть одеялом (лежат-то все в реанимации голышом, так положено). И бросать это занятие на середине никак нельзя. Другая санитарка срочно перестилает постель после выбывшего пациента, потому что каталка с новым, переведенным из отделения, стоит возле сестринского поста. На одной койке идет реанимация, на другой подключают к аппарату искусственной вентиляции легких через трубку, на третьей пациенту меняют подключичный катетер… Короче говоря, все врачи и сестры заняты неотложными делами, а про санитарок уже было сказано. Если в такой ситуации, кто-то из «сознательных» пациентов случайно смахнет со стола открытую бутылочку с водой, то воду с пола подотрут не сразу, а немного позже, когда кто-то из сотрудников освободится. Но если в этот момент в отделении появится пристрастный проверяющий (ключевое слово – «пристрастный»), то выговор заведующему и старшему врачу смены за «грязный пол в реанимационном зале» обеспечен. И крыть нечем, потому что у проверяющего будет фотография лужи на полу, и время на фотографии этой будет проставлено.

Сарафанное радио – великое достижение прогресса. О том, что к нему в отделение идет начмед, Данилову сообщили и «одевальная» медсестра, и старший врач новой смены, и постовая медсестра, и доктор Семенова… От административного корпуса до отделения идти было минуты четыре, но Ольга Никитична, сопровождаемая заместителем главного врача по организационно-методической работе Яковлевым, явилась примерно через полчаса после сообщения Гайнулиной. Этого и следовало ожидать, ведь ни один начмед не может и двух шагов по больнице сделать без остановки. То сотрудники пристанут со срочными вопросами, то сама какой-то непорядок заметит и станет кому-то выговаривать.