Андрей Шляхов - Доктор Данилов в ковидной больнице

– Методичку я наизусть давно выучил, Полина Дмитриевна, но у человека, кроме коронавирусной инфекции могут быть и другие заболевания, вы с этим согласны?

– Согласна! А вы согласны с тем, что у нас ковидная больница?

– Согласен, но главное слово в этом словосочетании – «больница», а не «ковидная». Выписывать домой нужно не после того, как бывает снят диагноз коронавирусной пневмонии, а после того, как станет ясно, что человек не нуждается в стационарном лечении, – у Данилова возникло ощущение, будто он проводит практическое занятие со студентами. – Все осознают разницу между этими двумя понятиями? Или особые условия работы дают нам право на халатность?

– Где вы увидели халатность?! – Лахвич уже не говорила, а кричала. – Вы даже историю в руках не держали!

– Не держал, – согласился Данилов. – Но лично у меня вызывает сомнения диагноз. Слишком уж он… хм… лаконичный. Неужели у сорокапятилетней женщины, злоупотреблявшей алкоголем и выглядевшей на все пятьдесят…

– Вы ее не видели!

– Зато я слышал, как Ольга Никитична назвала повод к вызову скорой – женщина пятьдесят лет, без сознания. Я с трудом могу допустить, что у нее был только лишь один хронический бронхит. Скорее всего там были и другие заболевания – гипертензия, панкреатит…

– Она ни о чем больше не говорила!

– Может вы ее не очень обстоятельно расспрашивали? – предположил Данилов.

– Да кто вы такой, чтобы давать оценку моим действиям?! – возмутилась Лахвич. – Вы такой же заведующий, как и я! Ольга Никитична, я официально прошу оградить меня от нападок!

– Действительно, Владимир Андреевич, – согласилась начмед. – Если у вас есть, что сказать по существу, то говорите, а критиковать и вообще оценивать действия Полины Дмитриевны не нужно, это не в вашей компетенции.

– Давайте я скажу в общих чертах…

– И кратко! – Ольга Никитична подняла левую руку и постучала указательным пальцем правой руки по циферблату часов – время, мол, дорого.

– И кратко, – пообещал Данилов. – Нельзя снимать «профильную» пневмонию и сразу же вышвыривать человека из больницы. Надо разбираться, наблюдать немного дольше, и вообще уделять каждому пациенту столько внимания, сколько нужно. Мы же не в теннис играем, где задача – быстрее отбить мяч, а с больными людьми работаем. Клиническое мышление – это не одноколейная дорога и разум у нас не одноколейный. Мы не должны зацикливаться на одной лишь коронавирусной инфекции. Medice, cura aegrotum sed non morbum, [7] «Врач, лечи больного, а не болезнь» (лат.) Авторство этого древнего принципа приписывается Гиппократу. разве не так? Спасибо, что выслушали, у меня все.

– И вам спасибо, Владимир Александрович, – сказала Ольга Никитична с ноткой иронии в голосе. – Вообще-то я считала, что на административных совещаниях не нужно каждый раз напоминать насчет cura aegrotum sed non morbum и всего прочего, здесь же не студенты присутствуют, а опытные врачи, руководители. Но, повторение – мать учения, разве не так?

«Разве не так?» было явным передразниванием Данилова, интонация совпала точь-в-точь. Данилов мысленно упрекнул себя за то, что полез «метать бисер перед свиньями». Пора бы уже избавляться от идеализма, не мальчик… Но, может, идеализм – это самое лучшее его качество?

Сразу же после того, как Ольга Никитична объявила совещание закрытым, раздался звонок настольного телефона. «Полина Дмитриевна, – подумал Данилов, – к гадалке можно не ходить». Он не ошибся, действительно звонила Лахвич.

– Я не знаю, какие правила там, откуда вы к нам пришли, – звенящим от ненависти голосом сказала она, – но у нас в больнице так поступать не принято! Я вам никогда ничего плохого не делала, а вы меня публично обос…ли! За что?!

Данилов рта раскрыть не успел, как в трубке раздались короткие гудки.

– Ты бы, Вова, деньги так наживать научился, как врагов, – сказал вслух самому себе Данилов. – Давно бы миллионером стал, домик у озера купил, орхидеи в теплице выращивал…

Сказал и тут же ужаснулся. Домик у озера? Орхидеи в теплице? Что за стариковские мечты? Может, еще, кресло-качалку у камина и теплый плед? Фу, пакость какая!

Юлиан Трианонов

** мая 2020 года.

«Добрый день, кукусики мои дорогие!

Сегодня я начну с важного сообщения, которое имеет отношение не только к Двум Кренделькам, но и ко всем столичным ковидным больницам, а также к родственникам госпитализированных пациентов.

Прочтите и сделайте перепост, это реально важно. Вы же знаете, кукусики мои замечательные, что я никогда не прошу перепоста. А сейчас не только прошу, но и настоятельно требую.

То там, то здесь, в разных районах Москвы, родственникам пациентов, находящихся в реанимационных отделениях ковидных стационаров, звонят люди, которые представляются врачами-реаниматологами, но фамилий своих не называют (однако могут назвать фамилию заведующего отделением для того чтобы подтвердить свою осведомленность о внутрибольничных делах). Эти люди сообщают, что пациент такой-то или пациентка такая-то, в тяжелом состоянии подключена к аппарату ИВЛ. Но аппаратов в больнице не хватает (на самом деле их вполне достаточно) и потому вашего родственника или родственницу могут в любой момент отключить от аппарата, чтобы подключить к нему кого-то более перспективного. Но если вы быстро-быстро положите в указанное вам место столько-то тысяч рублей, то можете спать спокойно. Никто вашего любимого родственника с аппарата не снимет, невзирая ни на какую очередь.

Знаете – некоторые ловятся на эту примитивную удочку и их нельзя осуждать за легковерие. Во-первых, люди переживают за своих родственников, о которых им ежедневно дают по телефону крайне скупую информацию. Во-вторых, какой только дятел не написал о нехватке аппаратов ИВЛ и о том, как врачи решают, кого снять, а кого подключить.

Вы знаете, кукусики мои правдолюбивые, насколько откровенен я с вами и насколько я честен. Если в Двух Крендельках что-то идет не так, я сразу же рассказываю миру об этом. Но знайте, что какова бы ни была нагрузка в нашем отделении, и сколько бы нуждающихся в искусственной вентиляции легких в нем ни было бы, как минимум два аппарата ИВЛ всегда стоят свободными. Ну и вообще, золотые вы мои, сами подумайте о том, как вся эта затея с закладкой денег в урны и под скамейки выглядит со стороны. Если бы я вдруг пожелал бы повысить свое благосостояние столь подлым образом, то я открыл бы «левый» банковский счет (для сведущего человека это не сложно) и просил бы переводить деньги туда. Это гораздо безопаснее, чем забирать сверток с деньгами из урны на глазах у доблестных сотрудников полиции. Одного факта изъятия закладки достаточно для осуждения.