Андрей Шляхов - Доктор Данилов в ковидной больнице

– А ему ты что обещала? – ревниво спросил Яковлев.

– Ну что я ему могла обещать? – ласково-укоризненно спросила Ольга Никитична. – Конечно же должность зама по аэр. Он ее давно вожделеет. Короче говоря, Сережа, ты должен внушить Пульхитудову, что за Бутко Данилов как за каменной стеной и потому валить нужно обоих.

– Ты бы лучше сама это сделала, Оль, – Яковлев щелчком выбросил окурок в открытое окно и тут же нарвался на недоуменный взгляд собеседницы – что за быдлачество, пепельница же рядом стоит. – У тебя язык лучше подвешен.

– И не только язык, – уточнила Ольга Никитична, демонстративно гася свой окурок в пепельнице. – Но я не могу, и я тебе об этом уже говорила. Я – лицо заинтересованное, первый кандидат на должность главного врача. Мои слова Пульхитудов станет пропускать через частое сито, а тебе поверит целиком и полностью, потому что у тебя прямого интереса не прослеживается и конфликта с Бутко и Даниловым не было. Ты – идеальный кандидат для слива информации.

Она запустила левую руку Яковлеву в волосы, взъерошила их и сказала:

– Таким ты мне нравишься больше, а то уж больно серьезный. Ты расслабься, Сережа, веди себя естественно и ничего не бойся. Чего тебе бояться? Ты просто хочешь, чтобы в больнице, где ты работаешь, был бы порядок. Это естественное человеческое желание и Пульхитудов тебя поймет.

– А ты меня не обманешь? – спросил Яковлев, пристально глядя в глаза Ольге Никитичны.

– Сережа! – Ольга Никитична вздохнула, показывая, как ей надоело в сотый раз повторять одно и то же. – Ну зачем мне тебя обманывать? Я же только на тебя и могу положиться в этом ср…ом гадюшнике. Ты меня знаешь, как облупленную, и даже голой много раз видел…

– Я бы и сейчас не отказался увидеть, – Яковлев положил руку на колено Ольги Никитичны. – Ты же знаешь, Оль, как я тебя люблю.

– Вот если бы я собиралась тебя обмануть, – Ольга Никитична вернула руку Яковлева обратно на диван, – то с огромным удовольствием закрутила бы с тобой роман. Скажу честно – лучшего мужика, чем ты, Сережа, в моей жизни не было. Но я не собираюсь тебя обманывать и потому не могу с тобой спать. Амуры – помеха совместной работе, а уж амуры между главврачом и начмедом вообще за гранью разумно-допустимого. Но у тебя, Сережа, есть выбор – или мое сладкое тело, или моя нынешняя должность. Тебе чего больше хочется?

Яковлев смущенно улыбнулся и отвел взгляд в сторону.

– Молодец! – одобрила Ольга Никитична, вставая на ноги. – Правильно мыслишь. Чтоб завтра же пообщался с Пульхитудовым! А, может, и сегодня получится. Помни, что время работает против нас.

Юлиан Трианонов

** мая 2020 года.

«Добрый день, кукусики мои золотые!

Вот вам задачка на сообразительность.

Представьте, что вы заведуете отделением в ковидной больнице. Обычным инфекционным отделением, а не реанимационным. У вас в отделении двадцать двухместных палат и четыре трехместные, всего пятьдесят две койки.

Допустим, к вам поступил ОП – особый пациент, человек состоятельный, привыкший к комфорту и не склонный делить свою палату с кем-то еще. Он прямо заявляет о своем желании лежать в одноместной палате и обещает вас отблагодарить, если его желание сбудется.

Одноместных палат у вас нет, это первое.

Убирать койки из палат на склад вам никто не разрешит, потому что «мощность» вашего отделения – пятьдесят две койки. Это известно начальству и загружать вас будут согласно количеству коек. Если вы просто уберете койку, то кого-то из пациентов вам придется класть на пол (диванчиков и банкеток, к которым мы все так привыкли, нынче в больничных коридорах нет по той же причине, по какой в городах обклеиваются «непущающими» лентами или вообще демонтируются скамейки). Это второе.

Что вы будете делать? И как вы объясните свои действия руководству? Первый вопрос легкий, а второй сложный и требует специальных знаний. Но сообразительные могут догадаться и так.

Уточнение – объяснение должно быть сугубо формальным, на самом деле все всё понимают, но приличия должны быть соблюдены, это святое.

Что вы будете делать, в общем-то, ясно – вы забираете койку из одной двухместной палаты и ставите ее в другую. В результате получаете одноместную и трехместную палату. Сумма та же самая – четыре койки. Первая часть задачи решена.

Один раз такой фокус может пройти незамеченным, второй раз тоже, но подлый коронавирус косит всех без разбора и особых пациентов (или – особых пациенток) в отделении может быть много. Возможно вам придется превратить в одноместные половину двухместных палат, а другую половину сделать трехместными. Воля хозяйская, но у проверяющих, особенно если они будут из департамента или потребнадзора, могут возникнуть вопросы. Серьезные вопросы. А серьезные вопросы могут создавать серьезные проблемы.

На человеколюбие и гуманизм ссылаться бесполезно и нелогично. Получите а-та-та по полной программе с требованием немедленно восстановить статус-кво, то есть – вернуть передвинутые койки обратно. Но вас же уже отблагодарили… Благодарности тоже обратно вернуть? Ну, кукусики мои драгоценные, при таком варианте развития событий профессиональная деятельность теряет всяческий смысл. Надо искать другой выход, надежную отмазку.

Вот вам подсказка, недогадливые вы мои – что общего было у писателя Антона Павловича Чехова, поэта Алексея Васильевича Кольцова, сатирика Ильи Арнольдовича Ильфа и кардинала Ришелье?

Всех их погубил туберкулез, опасное заразное заболевание.

Туберкулезная палочка может поражать практически любые органы, но больше всего она любит размножаться в легких. Заподозрить у пациента с коронавирусной пневмонией туберкулез – дело несложное. А раз уж заподозрил, то пациента нужно изолировать от его соседа по двухместной палате, то есть перевести соседа в другую палату.

Подтверждение или отрицание диагноза туберкулеза – дело небыстрое, особенно в наше непростое время, когда большинство медицинских подразделений борется с коронавирусной напастью. Подробностями грузить вас не стану, скажу лишь одно – неделю или чуть больше таким образом выиграть можно. А там уж особого пациента и выписывать пора, потому что нынче в больницах долго не держат.

Если кто-то где-то удивляется тому, как часто возникают подозрения на сопутствующее туберкулезное поражение при коронавирусной пневмонии, то он просто не понимает особую специфику.

У тех, кто читал в тырнетах о том, что нынче контакты врачей с родственниками пациентов полностью исключается и все общение ведется исключительно по телефону, может возникнуть закономерный вопрос – как врач получает благодарность? Неужели особые пациенты госпитализируются с пачками денег? Или родственники переводят деньги онлайн на банковский счет врача? Или же закладывают деньги в оговоренные места?