Марлус Морсхёйс - Тени Радовара

Йона смотрит на открытку. Буквы опять покрылись оранжевым налетом.

– Термочернила, – говорит Андор. – Чувствительные к теплу. Гениально.

– Это ты гений. Сама бы я не догадалась.

– Этот Залман, во всяком случае, рассчитывал, что ты разберешься.

Андор опять берет у Йоны открытку и тихонько трет бабочку. Шифр появляется снова.

– А «др»? «К»?

– З /др≡. Я думаю, это значит, что в Мин-III у Залмана есть друг. У него везде есть друзья.

– А «К»?

Йона сначала молчит, но кому же еще доверять, как не не-друзьям?

– «К» – это сын мэра, о котором я тебе рассказывала.

– Который тебя предал? Я ничего не понимаю! – Андор окончательно сбит с толку.

– Тише! – Йона оглядывается. На них с любопытством смотрят с нескольких сторон.

– То есть ты спасаешь жизнь мэру. Она же мама Килиана, но ты об этом еще не знаешь. Тебе полагается медаль, но вместо этого тебе дают билет в один конец до Мин-III. Ты тут уже месяц, и вдруг мэр специально приезжает, чтобы передать тебе открытку с тайным посланием от ее сына. В которой сообщается, что здесь есть друг техника Звездного Света. А он-то здесь при чём?

Йона его не слышит. Пн 20… 20. Может быть, 20:00, то есть восемь часов вечера?

– Что такого может случиться в понедельник в восемь вечера в каком-то бк? – шепчет она, ни к кому не обращаясь.

– Может, это душевые? – Андор хватает открытку и еще раз читает шифр. Потом он тянет недоумевающую Йону за рукав. – Официально они называются банный комплекс, – шепчет он ей на ухо. – Они за тобой придут, Йона.

Она качает головой.

– Нет. Из душевых нельзя убежать. Там даже окон нет.

– Через слив? Или потолок? Может, там потайная стенка?

– Ты сам-то в это веришь? Думаешь, кто-то будет сидеть над потолком и вытащит меня наверх через вентиляционную систему? Ну, схожу посмотрю.

Йона идет в банный комплекс. Он такой же, как всегда, разве что сияет чистотой по случаю приезда мэра. Йона осматривает потолок, простукивает стены, проверяет, не сдвигается ли какой-нибудь унитаз и не отходит ли где-нибудь плитка. Ничего. Видимо, «бк» значит что-то другое. Только вот что?

Уже скоро отбой, а Йона с Андором так и не придумали ничего лучше, чем Белый Кролик, бесконечный космос, большой коридор и букмекерская контора. Большой коридор больше всего похож на правду, потому что это может быть отсылка к коридору, где висит экран с баллами. Вот только дверь в холл в понедельник вечером точно будет закрыта.

– Всё-таки это банный комплекс, Йона.

Андор сидит рядом с ней на нижней кровати и тихонько говорит ей на ухо. Сегодня все и так на них странно поглядывают и отпускают шуточки. Удивительно, что никто не донес Минди, что они так подозрительно себя ведут.

– Других вариантов нет. Спорим, что в понедельник вечером ты сбежишь?

– Я? Ты хочешь сказать, мы. Я без тебя не уйду.

Андор трясет головой.

– Если я убегу, моим родителям дадут штраф в несколько тысяч баллов. Знаешь, как они разозлятся? Тогда домой я уже не вернусь.

– Ты говоришь про тех родителей, которые отправили тебя сюда через два месяца после того, как тебе исполнилось десять? Они тебя не заслужили. Ты пойдешь со мной, в горы.

Йона пытается придать своему голосу уверенности.

– И мэр обеспечит нам защиту.

– Конечно. Об этом можешь не беспокоиться.

– Тогда я согласен.

– Спокойной ночи, Андор. Завтра мы будем на свободе. Пусть тебе это приснится.

Йона закрывает глаза. Ей хочется увидеть во сне зеленую долину с цветами и ручейком. Но вместо этого ей снится, что Радовар превратился в развалины. Бабушка ходит между руинами и выдергивает сорняки, которыми всё заросло. Кажется, что стоит ночь, но, когда Йона поднимает взгляд к небу, она видит, что солнце закрывают тысячи и тысячи черных птиц. Когда она опускает голову, бабушки нигде нет. На одном из камней сидит папа. Он плачет и повторяет одно и то же: «За что, Йона? Ведь мы были почти на самом верху, за что, Йона, почти на самом верху, за что?»

– Где бабушка? – кричит Йона, но папа смотрит сквозь нее, а черные птицы сыплются на них, как черный град.

Понедельник тянется бесконечно. Обычно десять часов на конвейере и так тянутся для Йоны как десять дней, но сегодня кажется, что проходит целых десять лет. Стрелки на часах в четвертом цеху как будто приклеились к циферблату. К обеду у Йоны уже два выговора и пятьдесят минус-баллов. Вдобавок Лантер пригрозил ей, что если она наконец не проснется, то отправится прямиком в Мин-VII. От этих слов сердце на мгновение замерло, а потом Йона принялась работать как ненормальная. К концу второй смены Лантер даже довольно прихрюкнул и списал утренний штраф.

К ужину у Йоны так перехватило горло, что проглотить пять ложек сухого риса не получается. Даже Андор съедает не больше половины порции. Его глаза за стеклами очков нервно поблескивают. Они договорились, что пойдут в душевые отдельно друг от друга. Йона без пяти восемь, Андор на две минуты позже. И будут надеяться на чудо.

Без десяти восемь Йона сидит на кровати с совершенно прямой спиной. Она следит за дверью в холл, но дверь не открывается. Еще пять минут, и она пойдет в банный комплекс. Она встает. Андор лежит на своей кровати с закрытыми глазами. Как он может спать в такой момент? Она тихонько трясет его за плечо. Он тут же широко открывает глаза, надевает очки, садится и притягивает ее поближе.

– Мы ошиблись, Йона. Я мысленно перепроверил всё тысячу раз. Это не может быть банный комплекс.

– Да я сама не понимаю, но что еще это может значить?

– Правильный ответ у нас под носом, но я не понимаю где. Где же, где?.. – бормочет Андор, лихорадочно озираясь вокруг.

Йона смотрит туда же, куда и он. Кровати, шкафчики, «минусовые», дверь в столовую, обшарпанные диваны, полки с книгами и допотопными играми. Ничего такого, к чему бы подошло «бк». И всё же боковым зрением она что-то улавливает. Она медленно возвращается глазами обратно: столовая, диваны, кровати, дверь в холл, контейнер с бельем. Йона хватает Андора за руку.

– «Бк» – это бельевая корзина! – шепчет она.

У двери в холл стоит большой пластиковый контейнер, куда по понедельникам они кидают грязные комбинезоны и полотенца. Каждый понедельник около восьми за ним приходит сотрудник Мин-III.

– Вот мы с тобой балбесы. Как можно было не догадаться?

– Это уже не важно. Ты должна в нее забраться, Йона. Прямо сейчас!

– Мы вместе! Я тебя здесь не оставлю.

Андор смотрит на часы – без двух восемь, – на контейнер, на детей в спальне. Потом смотрит на Йону. У него дрожат губы, но голос звучит твердо:

– Слишком поздно. Мы не сможем вдвоем незаметно забраться в контейнер. Иди одна.

– Нет! Я без тебя не пойду!

Андор уже не похож на того цыпленка, с которым она познакомилась в первый день в Мин-III.