Доржийн Гарма - Первые шаги

После этого разговора в мою душу впервые закралось сомнение: что за человек Тумурчодор на самом деле? Неужели все его слова обман? Говорит одно, а делает другое. Значит, смысл моей жизни только в том, чтобы всю жизнь прислуживать мужу, стирать, варить обед? Разве для этого я училась пять лет?

Я не заплакала, хотя комок стоял в горле. И ничего больше ему не сказала.

Характер у меня оказался упрямый. На другой же день отправилась в министерство и получила направление в Увc. Только тогда успокоилась. Собрала свои вещи, на прощание сказала Тумурчодору:

— Мне будет трудно без тебя, но иначе поступить я не могу. Я верю, что когда-нибудь ты поймешь это и приедешь ко мне. Я буду ждать тебя. Любовь проверяется временем — это твои слова.

С тех пор я стала другим человеком. Я понимала, что счастье — только в служении людям, где бы ты ни был, чем бы ни занимался. И разве не это всегда говорил Тумурчодор? Самое трудное — преодолеть первый перевал. И я не сомневаюсь, что муж приедет ко мне. Вот я и жду. Ждать — это прекрасно. Я верю, рано или поздно хорошее в его душе возьмет верх. Я покупаю ему вещи. Приедет, а у него все есть.

Дэжидма встала и подошла к вешалке:

— Уже двенадцать… Мне пора в бригаду. Вы, кажется, завтра едете? Тумурчодор любит сушеные пенки. Вы ведь передадите ему, да? До свидания.

Через два дня я вернулся в город. Я спускался по трапу самолета, а перед глазами все стояло улыбающееся лицо Дэжидмы. Я не мог не восхищаться ее чистой, беззаветной любовью. Интересно все-таки, почему Тумурчодор не сказал мне, что Дэжидма его жена? Да и держится он холостяком, любит поговорить о девушках. Я понимал его. Дэжидма замечательная женщина. Я бы даже сказал: вот именно о такой я мечтаю. Как видно, они переписывались. Дэжидма дала мне для Тумурчодора коробку из-под конфет с сушеными пенками и маленький конвертик с письмом.

Вернувшись в город, я тотчас отправился к своему другу. По дороге зашел в магазин купить сигарет и неожиданно столкнулся с Чадрой. У него в руках была огромная сумка, набитая бутылками и продуктами.

— Как хорошо, что ты вернулся! — обрадовался он. — У Тумурчодора сегодня свадьба. Мы тут с ног сбились…

Слушаю я его и не верю своим ушам. И так мне стало тяжело — ведь в эту секунду я потерял друга!

— Идем, машина ждет, — тащил меня Чадра.

— Нет… нет… лучше потом. — От возмущения я не находил слов.

В тот вечер я все-таки пошел к Тумурчодору. Пир был в разгаре. Из комнаты доносились хмельные голоса гостей. В приоткрытую дверь был виден Тумурчодор. Он сидел красный, без пиджака. Рядом с ним — девушка, молодая, моложе Дэжидмы, и очень красивая. Такая обида за Дэжидму поднялась у меня в душе, хотел я плюнуть ему в лицо, а ей рассказать о нем всю правду. Но я сдержал себя, вышел на площадку, спустился вниз и зашагал по улице. Под мышкой у меня была коробка с сушеными пенками, в кармане — письмо. Что с этим делать? Не отдавать же лакомство пьяным гостям и человеку, потерявшему совесть.

Я не заметил, как очутился у своего дома. Вошел, но огня зажигать не стал. Сел на кровать, достал сигарету, помял ее и… не закурил. Долго сидел в темноте и думал. Всякие бывают люди, сталкивает их жизнь друг с другом. Вот и на моих глазах столкнулись человек прошлого и человек будущего.

Знаешь, почему я пишу тебе? Помнишь, мы условились встретиться через два месяца? Помнишь, договорились по телефону? Мы должны были встретиться сегодня, и я не могу не думать об этом. Эти два месяца изо всех сил я пыталась забыть тебя. Я не знаю еще, что победило во мне — гордость или затаенная любовь. Наше счастье было мимолетно, как мелькнувшее среди туч солнце. Но ожидание останется со мной на всю жизнь.

Удивительно ранняя в этом году зима. Пишу тебе и вспоминаю… Девочки, мои соседки, давно спят. Луна глядит в окно, завывает ветер. Где-то далеко тарахтит движок.

Я хочу вспомнить все с самого начала. Наш дачный поселок. Река Хурхэрэ, что несет по камням свои воды.

Крики детей на улице летними вечерами, старики греются на солнышке, девчонки и мальчишки бегают по лугу среди цветов. В тот вечер — помнишь? — я возвращалась домой в поселок и долго ждала автобуса на остановке. Ты подошел и спросил, который час. Как раз начинался дождь.

«Ой, дождь!..»- испугалась я, а ты улыбнулся и сказал: «Хотите, сейчас подойдет наш автобус?»

И правда, автобус тут же подошел, и мы, смеясь, вспрыгнули на подножку. Мне казалось, я давным-давно тебя знаю. Бывает, что люди быстро знакомятся. Я смотрела в окно на дорогу и незаметно, искоса разглядывала тебя: умные глаза, широкий красивый лоб. Я подумала: ты, наверное, студент. Тебе надо было ехать дальше, но ты вышел со мной, и мы оказались вдвоем на остановке.

Стемнело, родители звали детишек домой, где-то негромко играла музыка.

«Уже поздно, — сказал ты, — я провожу вас».

Я не ответила и пошла к дому. Ты шел рядом. Мы разговорились. Я рассказывала о себе — о родителях, работе, доме. Ты, наверное, подумал, что я — глупая, легкомысленная девчонка, готовая любому все о себе рассказать. Но даже сейчас я не стану сравнивать себя с мотыльком, летящим на огонь…

Тогда я только окончила десятый класс и проработала всего год, но кое-что понимала в жизни. Мои одноклассники уже давно завели семьи; я смотрела и думала: куда торопиться? Я знала: и ко мне придет любовь, но чувство это — редкая драгоценность; трудно ее найти. Я жила в ожидании любви. И до нашей встречи многие провожали меня. Но все они слишком торопились получить вознаграждение.

Я поняла сразу: ты тот, кого я ждала. Ты провожаешь меня. Вот мы перешли речку у моего дома, и ты попрощался:

«До свидания. Меня зовут Тамир. Я студент».

Я пожала протянутую руку и побежала к дому. На крыльце оглянулась — ты стоял и смотрел вслед. Я помахала тебе рукой и вошла в дом…

А потом мы часто вместе опаздывали на автобус, ехали на попутках и долго не могли расстаться. О чем мы только не говорили! Мы обо всем думали одинаково. Мы понимали друг друга, как могут понимать только по-настоящему любящие люди.

Я совсем позабыла себя. Жила только твоими чувствами и мыслями. Ты помнишь, как мы любили друг друга?

Больше не могу писать. Остальное завтра. Тебе, наверное, интересно, как я жила эти два месяца?

Недаром говорят, что труд облагораживает человека. Как хорошо, когда с тобой друзья, с которыми вместе делаешь общее дело!

Представь себе меня в брюках, заляпанных краской, в небрежно повязанной косынке, в тяжелых кожаных сапогах. Словом, в одежде, какую городские девушки называют формой для субботника. Широкими мазками я кладу краску на подоконник или дверь. Смешно, правда? Куда делась нарядная городская девочка на каблуках и в модном пальто?