Александр Зиновьев - В преддверии рая

А теперь Филатов начал сочинять стихи. Это какой-то кошмар. Он врывается к нам и к Ивановым в любое время суток, не считаясь ни с чем и требуя внимания. И мы вынуждены хвалить. Попробуй покритикуй! Мой сын, послушав однажды стихи Филатова, сказал, что это — памятник эпохи, что их надо собирать и обязательно напечатать со временем. Одно стихотворение, основательно отредактированное, напечатали в сборнике самодеятельных поэтов города. И он после этого буквально осатанел. Я запомнил лишь один такой отрывок из этого стиха /полностью невозможно/. Вот он:

В газете потом была рецензия на сборник, в которой Филатова похвалили за новаторскую форму, адекватную правильному содержанию. Иванов, однако, напугал Филатова,— сказал, что так стихи сочиняют теперь все диссидентские поэты. И если теперь Филатов захочет поехать по туристической путевке на Запад /а он действительно собирается/, то его не выпустят, поскольку поэт с такими задатками почти наверняка станет невозвращенцем вроде Барышникова, Максимовой, Нуреева и т.п. У Филатова глаза стали круглыми. Он стал клясться, что талант отдает на благо и на службу трудовому народу и партии и т.п. Иванов сказал, что писатель Кузнецов, который остался в Англии, тоже был предан, верен и все такое прочее, был даже партийным секретарем, а все же не вернулся. Теперь наши внутренние эмигранты хитрыми стали. Прикидываются своими и вдруг откалывают номер. Так что на время лучше совсем стихов не сочинять или сочинять, как все. Филатов сказал, что он не способен сочинять такую халтуру, какую печатают в наших газетах. Как бы то ни было, Филатов перестал нас насиловать. Теперь он пишет стихи тайно, перемежая свою творческую деятельность сочинением обстоятельных докладов для ОГБ. Поскольку большинство жильцов дома /это все офицеры и отставники/ перестало его пускать, он завел близкие знакомства с детишками и старухами и выведывает у них всякого рода криминальные тайны. Да, вспомнил еще один куплет из Филатова. Последний.

После разбора полетов до вечерней поверки и отбоя остается еще час свободного времени. Отличники боевой и политической подготовки в это время ловят блох. У них благодаря этому до невероятной степени развиваются осмотрительность и быстрота реакции. В современном самолете летчик должен одновременно держать в поле внимания десятки приборов,— десятки колеблющихся стрелочек, черточек, шариков и т.д. И к тому же следить за положением самолета в среде, видеть землю, другие самолеты. Все это видимое разнообразие постоянно меняется и требует от летчика действий соответственно новой ситуации. И ловля блох с этой точки зрения есть наилучшая тренировка. Во-первых, увидеть блоху — проблема не менее сложная, чем зафиксировать координаты электрона: самим актом видения ты заставляешь блоху менять положение в пространстве. Блоху можно увидеть лишь при условии, если она сдвинется с места. Во-вторых, увидев блоху, ты не сможешь установить, куда она переместилась. Почему? Да потому, что сама блоха, начиная перемещение, не знает, куда она будет двигаться. И приземлившись на новое место, она не сразу соображает, где она находится. Так что говорить о рядовом курсанте ИВАШП?! И все же курсанты после непродолжительного периода неудач и отчаяния насобачиваются ловить блох с таким виртуозным совершенством, что даже наш эскадрильский пес Будила смотрит на них с нескрываемой завистью. Прилипала, например, за час «сбивает» до двухсот блох. О масштабах этой цифры можно судить из такого сравнения: Кит за такое время «сбивает» от силы десяток, а Гизат — не более трех штук, да и то самых старых и неповоротливых.

Макаров наблюдает за ловлей блох и комментирует результаты. Между прочим, говорит он, блохи в некотором роде — символ. Англичане, как известно, сделали искусственную блоху. Прыгала, как настоящая. Ничего не скажешь, цивилизация! А мы? Мы ту блоху подковали. И прыгать она уже не могла. Это — наш ответ на ихнюю цивилизацию. Погодите, мол, допрыгаетесь! Подкуем, как миленьких! Хватит трепаться, говорит Хомяк. Дотреплешься, подкуют, как миленького! Макаров презрительно сплевывает, но на всякий случай уходит к нерадивым.

Нерадивые валяются в лопухах за землянкой и греются в лучах заходящего солнца. На блох им наплевать. Они могут спать в любых условиях. Блохи их почему-то не кусают. Они предпочитают политически грамотных и безошибочно находят их в кромешной тьме землянки. На этой почве между отличниками и нерадивыми назрел серьезный конфликт. Не будучи в состоянии прокусить шкуру нерадивых или установив их несъедобность, озлобившиеся блохи с удвоенной энергией кидаются на отличников. Те, истребив своих собственных блох, засыпают сном младенцев. И только они начинают смотреть райские сны, как на них обрушиваются голодные полчища блох нерадивых. Отличники в ужасе просыпаются и частенько с воплями выбегают из землянки. Измученные бесперспективной борьбой с этим наваждением, они лишь под утро засыпают в самых фантастических позах. Вследствие этого стал снижаться уровень боевой и политической подготовки. Прилипала уснул в самолете в зоне, а Хижняк — в строю во время политинформации. Пришлось устроить специальное комсомольское собрание на эту тему. На собрание приехал сам заместитель начальника школы по политической части полковник Мешков. Но официальную резолюцию принять не решились: испугались того, что история получит огласку в гарнизоне. Макаров предложил простое решение проблемы: полынь! Надо обложить матрац полынью, и дело с концом. Но...

Часть нерадивых во главе с сачком Фомкиным скулят блатные песенки. Временами от этих песенок начинает попахивать политикой. Чего например, стоит такая песенка про коммунизм.