Александр Зиновьев - В преддверии рая

Другая часть нерадивых во главе с Мамалыгой затеяла грязное /в буквальном смысле/ дело: они красят козу штурмана эскадрильи старшего лейтенанта Кондратенко. Красят авиационными красками, предназначенными для самолетов. Краска молниеносно высыхает, отодрать ее потом нет никакой возможности. Коза вертится от возбуждения и мажет художников в самых непотребных местах. Только по непрерывному хохоту можно было судить, что там творится в кустах. Наконец, коза вырвалась и вылетела на площадку перед штабной землянкой прямо на командный состав эскадрильи. Рога красные, брови черные, вокруг глаз синие круги, борода красная, на одном боку череп с перекрещенными костями, на другом — угрожающая фраза по адресу волков, содержащая, конечно, любимое русское слово из трех букв /«... возьмешь!»/. Коза ринулась прямо к Кондратенко. Тот сначала хохотал, потом гневно ругался, потом успокоился: ... с ней, лишь бы волки не съели! Будила, состоявший в большой дружбе с козой, погнал ее домой,— в ближайший поселок, где Кондратенко снимал квартиру.

Гизат писал матери. Скоро будем сталинскими соколами,— тщательно выписывал он на клочке бумаги,— а пока ловим блох...

Старшина скомандовал: на вечернюю поверку станови-и-и-и-и-сь!

Бабники готовятся к самоволке,— до блеска надраивают чужие сапоги, которые они выклянчили у отличников за пять порций сахара /тут на все строго установленная такса!/, ищут широкие ремни /две порции сахара!/, договариваются с дежурными и дневальными /порция второго, ужин, компот и т.п.!/. Бабники — народ особый. За одну такую самоволку они теряют больше половины дневного рациона, за ночь ухитряются протопать километров двадцать, сделать свое мужское дело на достойном уровне, ухитриться избежать патрулей или удрать от них, вернуться до подъема в часть и после этого летать как ни в чем не бывало.

Мы с Тоней топаем по шоссе. Нам нужно зацепиться за попутную машину, идущую в город. Мне надо «домой», а Тоня после истории с Анечкой пристроился к подружке. У них, кажется, любовь. Зацепиться за машину — целое искусство. Шофера, заметив издали курсачей, увеличивают скорость до предела. Но нас это не смущает. Нам — лишь бы у машины кузов не был забит до отказа. Еще до того, как машина поравнялась с нами, мы начинаем разбег с таким расчетом, чтобы развить максимальную скорость в момент соприкосновения с машиной, хватаемся за борт сбоку /хотя бы одним мизинцем зацепиться!/, и проблема решена: на любой скорости мы через долю секунды уже в кузове. За все время у нас был лишь один несчастный случай: мы не заметили, что у машины был прицеп, и одному курсанту из второго звена разбило черепушку.

Люблю, когда наша семья бывает в сборе. Все-таки у нас хорошая семья. Дружная и веселая. Главное, веселая. Нытиков я не люблю. Приехал сын с ребятами. И как-то само собой получился настоящий пир. Женщины с вдохновением приготовили отличную закуску. А мы, мужчины, сообразили насчет выпивки. 205 Жених тоже выпить не дурак. Но пьет умеючи, и это мне нравится. Не люблю трезвенников. И все эти разговоры о болезнях и сокращениях жизни из-за выпивки — это для слабонервных. Не вечно же жить. И какой смысл жить дряхлым и злобным выжившим из ума столетним старцем?! Пусть меньше, да лучше, как нас учил Владимир Ильич. Выпили, закусили и, естественно, разговорились. Конечно, о чем попало. Дочь рассказала о случаях телепатии, которые, якобы, установлены бесспорно. Сын сказал, что это ерунда. Мысль все равно должна быть выражена во фразе, а это — физический объект, а передача физических объектов не может быть осуществлена не физическими средствами. Во всяком случае, она не может быть мгновенной. Так что тут не может быть ничего, кроме обычных средств информации и их усовершенствования. Внук сказал, что Б... опять отказали в разрешении на эмиграцию. Жена сказала, что это глупо. Пусть катится ко всем чертям, зачем держать?! Шуму меньше будет. Жених сказал, что тут действует особый закон максимального зла. Согласно этому закону власти стремятся причинить жертве как можно больше неприятностей, если даже это идет в ущерб государству. Потом внук прочитал эпиграмму на поэта В..., сочиненную кем-то в связи с публикацией поэмы В... о Ленине.

Жених сказал, что В... — карикатура на Маяковского, а его поэма — типичное г...о. Дочь сказала, что Маяковский по крайней мере искренне верил в коммунизм. Тогда вообще верили, не то что сейчас. Я сказал, что, конечно, верили. Но только коммунизм представляли в виде белого хлеба с маслом, отдельной койкой, штанов без заплат. Коммунизм, как мы его представляли, построен. Ясно, сказал Жених, но одновременно построилось что-то другое, что оттеснило наши идеалы на задний план. Во всяком случае, нынешняя молодежь представляет себе коммунизм несколько иначе, а именно: в виде транзисторов, джинсов, машин, замшевых курток, коньяка, ресторанов и т.п. Сын сказал, что не вся молодежь такая. Согласен, сказал Жених, некоторые мыслят в виде кандидатских и докторских степеней, поездок за границу и т.п. Не только, сказала дочь, многие понимают коммунизм правильно...

Потом несли всякую ахинею с расчетом не столько на глубокомыслие, сколько на смех. Русский народ вообще склонен к юмору, заметила дочь. Да, сказал я. Юмор — в природе нашего народа. У нас в деревне девчонки и ребята начинали «невеститься» и «женихаться», т.е. ходить на гулянки /«беседы»/ и танцевать, с четырнадцати лет. Ходили босиком или в лаптях, а перед деревней, где была «беседа», надевали ботинки. Потом была одна такая «беседа» у нас в деревне. Была поздняя осень. Снег начал выпадать. Пришли девчонки из одной деревни за десять километров. Лапти спрятали в кустах на околице. Наши ребята подглядели и украли лапти. В шутку, конечно. Природный юмор! Кончилась «беседа», сунулись девчонки переобуться, а лаптей нет. Так по снегу топали десять верст. А вся округа хохотала целый год, вот, мол, ребята шутку отмочили. А девчонкам-то по четырнадцать было. И постоянные насмешки над ними... Да, мы юмористы от природы. Народ, сказал Жених. Между прочим, говорят, что в беседе с Президентом США наш премьер будто бы сказал, что нашему народу нельзя давать «права человека», не дорос. Народ, выходит, не дорос, а они, руководители, доросли. Ты опять берешься судить о вещах, в которых не компетентен, сказал дочь.