Дэвид Арнольд - Очень странные увлечения Ноя Гипнотика [litres]

14 октября 2003 года. «Кабс» против «Марлинс», шестая игра плей-офф Национальной лиги. «Кабс» ведут 3:0 во второй половине восьмого иннинга – в пяти аутах от своей первой поездки на мировую серию с 1945 года, – и тут болельщик по имени Стив Бартмен ловит мяч, возможно, шедший в фол. «Марлинс» умудряются набрать восемь очков в иннинге, выигрывают этот матч, затем следующий, а потом и мировую серию. Большинство комментаторов считают вмешательство Бартмена первой каплей в дожде неудач, пролившемся на «Кабс» после 2003 года. Если прислушаться, эхо его имени до сих пор раздается в глухих уголках «Ригли-Филд» – стадиона, где население призраков соперничает по плотности с плющом, увивающим наружные стены.

В плей-офф Национальной лиги 2015 года «Метс» под предводительством второго защитника Дэниела Мерфи выиграли у «Кабс» четыре матча и не проиграли ни одного. В этом же чемпионате Мерфи установил рекорд по числу игр с хоум-раном (шесть подряд) и стал лучшим игроком лиги. Но, как ни поразительно, это еще не самый ненавистный Мерфи в истории «Кабс».

Четвертая игра мировой серии 1945 года против «Тайгерс». Владельца местной чикагской таверны Билли Сианиса выпроваживают со стадиона из-за вонючего ручного козла, с которым он пришел на матч. Уходя, Сианис, по свидетельствам очевидцев, говорит: «Этим „Кабс“ век победы не видать». И «Кабс» действительно проигрывают матч и не выходят в плей-офф в течение семидесяти одного года. Козла зовут Мерфи.

Многие фанаты «Кабс» списывают беспрецедентную неудачливость своего клуба, включая инцидент со Стивом Барт-меном, на проклятие козла – так окрестили эту историю. Но, по-моему, неудачи «Кабс» начались не с Бартмена и Мерфи. По-моему, они начались с гораздо менее известного имени.

1908 год. Последняя игра сезона, «Кабс» против «Джайентс», одна (да и то сомнительная) ошибка девятнадцатилетнего новичка по имени Фред Меркл в поздних иннингах лишает «Джайентс» шанса на успех. Болельщики «Кабс» в экстазе превозносят промах Меркла (известный с тех пор под наименованием «облом Меркла») как божественное вмешательство. «Кабс» проходят в мировую серию 1908 года с подъемом и выигрывают титул. Многие считают, что грядет начало эры, когда «Кабс» будут править миром бейсбола. Термины «династия», «судьба» и «доминирование» так и мелькают в разговорах о будущем клуба. «„Облом Меркла“? – говорят фанаты „Кабс“. – Скорее уж „чудо Меркла“ [37] Обыгрывается фамилия Меркл, схожая по произношению со словом miracle – чудо ( англ .). , верно? Наклей стикер „мерклы случаются“ на бампер своего новенького сверкающего „форда“ и молись Господу, чтобы не переводились девятнадцатилетние увальни, которые промахиваются мимо базы».

А вот и нет.

Путь Меркла в бейсболе во многих аспектах шел параллельно пути «Кабс». После 1908 года команды, за которые он выступал, выходили в мировую серию в 1911, 1912, 1913, 1916 и 1918 годах и, как и «Кабс» (однажды Меркл даже был в составе самих «Кабс»), ни разу не выиграли.

Но тут начинается самое интересное. Посмотрим, что стало с теми, кто выиграл у команд Фреда Меркла.

После победы над командами Меркла в мировой серии в 1911 и 1913 годах клуб «Филадельфия атлетикс» в очень подозрительной манере проигрывает Мировую серию 1914 года, распускает ядро состава и всего за два года скатывается к наихудшему соотношению побед и поражений в современной истории бейсбола.

После победы над командой Меркла в Мировой серии 1918 года клубу «Бостон ред сокс» не удается выиграть Мировую серию в последующие 85 лет – черная полоса, по протяженности сравнимая только с… «Чикаго кабс», которые после памятной победы в сезоне над «Джайентс» (якобы благодаря ошибке девятнадцатилетнего новичка в команде противника) обыграли «Тайгерс» 14 октября 1908 года и завоевали второй подряд чемпионский титул в Мировой серии.

После чего не выигрывали сто восемь лет подряд.

Вообще говоря, спортсменов помнят либо за череду побед, либо за однократное поражение. Можете сколько угодно вспоминать ошибку девятнадцатилетнего мальчишки и называть ее однократным поражением, я не куплюсь. Я не верю, что Фред Меркл был простым неудачником, и не верю, что тот промах случился из-за обычного невезения. Назовите это проклятием, назовите как угодно, но я считаю, что Меркл нашел способ передавать вирус злого рока тем клубам, которые имели несчастье выиграть у его команды.

Фред Меркл умер 2 мая 1956 года в возрасте шестидесяти семи лет.

Он похоронен в безымянной могиле.

В главе 17 «Моего года» Клетус говорит Натану: «Иногда я не знаю, что пишу, пока не допишу. Иногда я не знаю, о чем думаю, пока не прочитаю написанное. А иногда я не знаю, куда иду, пока там не окажусь».

Подарок мистера Элама напугал меня, но до сих пор не представлял масштаба бедствия.

Я размещаю ноутбук строго параллельно настольной лампе. На другом конце стола идеальными стопками лежат мои аккуратно отпечатанные черновики. Моя работа, моя кровать, мое кресло, моя комната и мое тело в ней – все на правильных местах. Но нет того покоя, который я обычно обретаю благодаря привычному порядку.

Я думаю о человеке, который не держит ничьих фотографий у себя дома, игнорирует приветливую хозяйку гостиницы, отталкивает нового знакомого, когда тот подошел слишком близко; о человеке, чье общество составляют старые бейсбольные карточки, пепел кота и бурбон; о человеке, чей девиз теперь гласит: «Когда придет мой срок, тогда и придет»; о человеке, который стремительно приближается к годовщине того дня, когда он все потерял, и раздает свои самые ценные сувениры. И еще я думаю о безымянной могиле.

Жужжит телефон. И снова жужжит, прежде чем я успеваю вынуть его из кармана. Потом опять, пока я открываю сообщения, и наконец еще раз, уже когда я их читаю.

Алан: Билет с автографом Али КАК У ТЕБЯ продается на ибэе за $ 2200

Алан: АВТ М ДЖ ИДЕТ ПО $ 800–1200

Алан: ТЫ В ШОКОЛАДЕ

Алан: стопудово проверь ту бейсбольную карточку, спорим, она тоже стоит кучу денег

Я бросаю телефон на стол, гуглю номер гостиницы и, когда трубку берет сама Амброзия, рассказываю ей, чт[о] было в конверте и как я беспокоюсь за мистера Элама.

– Он сейчас отдыхает, – говорит Амброзия, – просил его не беспокоить.

Я обещаю ей, что попробую еще раз, отключаюсь и смотрю на экран – и тут мне приходит в голову одна мысль. Я встаю, вытаскиваю корзину для белья и шарю в карманах, пока не нахожу то, что искал: помятую бумажку, которую Сара дала мне вчера вечером.

Будет только лучше