Александра Полстон - Санта–Барбара II. Книга 3

— Довольно логичные рассуждения, — заметил Дэвид Лоран, затягиваясь дымом.

— А я думаю, что нет. Чужая удача не может принести счастье или выигрыш.

— Скажите, мистер Саймак, — поинтересовался мистер Лоран, — а вы тоже игрок?

— Когда‑то я был игроком, но потом понял: игра — это не жизнь, это всего лишь видимость жизни. Это своеобразный наркотик — и не более того. Если нет настоящего дела в жизни, нет цели, то очень легко заняться игрой.

— А вы, мистер Саймак, верите в то, что в жизни может существовать цель?

— Конечно. И у меня есть такая цель.

— Можно поинтересоваться какая?

Боб Саймак задумался.

— Да, я хочу купить дом и тихо зажить на побережье.

— Я архитектор, — сказал Дэвид Лоран, — и если вы хотите, мистер Саймак, мог бы спроектировать для вас дом.

— Нет, я уже присмотрел себе один и хочу его купить. Но пока у меня не хватает денег. К тому же, образ жизни моего хозяина не позволяет сидеть на одном месте. Вот когда мне исполнится пятьдесят пять, я, так сказать, уйду на пенсию, — Боб Саймак засмеялся. — Я куплю этот дом и заживу спокойной жизнью.

— И чем же вы будете заниматься?

— Абсолютно ничем. Вот в этом и заключается цель моей жизни. Я слишком много чем занимался за последние годы и поэтому хочу просто ничего не делать, ни за что не хочу отвечать, никому не хочу служить. Я буду сидеть на террасе в кресле и смотреть на океан.

— Но это же скоро может наскучить.

— Не думаю, ведь мне есть о чем вспомнить.

— Да, я слышал, — осторожно заметил Дэвид Лоран, — мистер Лагранж кое‑что говорил о вас.

— Наверное, он рассказывал, что я убил человека.

— Да, — резко ответил Дэвид.

— Об этом тоже можно будет вспоминать, хотя это не очень приятные воспоминания, — Боб Саймак поднялся из шезлонга и встал на краю бассейна.

Шейла и Самуэль Лагранж стояли на корме яхты и смотрели на поблескивающий океан.

— Шейла, вам нравится здесь? Вам нравится жить вот так, перелетать из одного города в другой, менять место жительства, посещать разные страны, ни в чем себе не отказывать, чувствовать себя уверенно и беззаботно?

— Конечно, нравится, — взглянув в голубые глаза Самуэля Лагранжа, ответила Шейла.

— А мне, честно говоря, все это чертовски надоело.

— Я вам сочувствую, мистер Лагранж.

— Шейла, ведь мы договорились называть друг друга на «ты».

— Мне это не очень привычно, я слегка смущаюсь, — призналась Шейла.

— А ты не смущайся, смотри, как здесь прекрасно, какой красивый океан!

Самуэль Лагранж несколько мгновений молчал, потом приблизил свое лицо к Шейле и прошептал:

— Вообще, я вас пригласил сюда только ради того, чтобы сказать, что все вот это может принадлежать тебе.

— Что? — Шейла слегка отстранилась.

— Я говорю, что все вот это — яхта, автомобиль, отель, может принадлежать тебе, ты можешь стать хозяйкой и пользоваться всем этим.

— Я не совсем вас поняла, мистер Лагранж, — немного строго и немного обиженно произнесла Шейла.

— Я говорю это вполне серьезно, потому что ты, Шейла, очень нравишься мне, я очень давно не встречал подобной женщины.

— Спасибо за комплимент, мистер Лагранж, но мне кажется, вы говорите это с какой‑то задней мыслью.

— Нет, я вам чистосердечно все это предлагаю.

— И что я должна вам ответить? — вновь строго произнесла Шейла.

— Вы должны ответить «да», согласиться и тогда ваша жизнь изменится.

— А если я отвечу «нет»?

— Тогда все останется на своих местах, — Самуэль Лагранж пожал плечами и улыбнулся. — Но мне очень хотелось бы, чтобы вы ответили «да». Может быть, не сейчас, не здесь, немного подумав и взвесив. В общем‑то, я пригласил вас к себе на яхту для того, чтобы сделать предложение.

— Мистер Лагранж, но ведь вы меня совершенно не знаете, вы даже не можете себе представить моей жизни. И к тому же, у меня есть муж.

— Да, я знаю, что у вас есть муж, но думаю, он вам ничего подобного предложить не сможет.

— Но знаете, мистер Лагранж, я от него и не жду ничего подобного, и мне, честно говоря, наплевать, есть ли у моего мужа яхта, отель и все, чем вы меня пытаетесь соблазнить. Меня, честно говоря, все это не интересует.

— Шейла, но ведь ты говорила, что тебе хотелось бы пожить такой жизнью.

— Да, хотелось, ну и что из того? Я люблю Дэвида, — произнесла Шейла, но голос ее прозвучал не слишком уверенно, хотя она хотела сказать это так, чтобы ее слова прекратили дальнейший разговор.

— Хорошо, Шейла, я думаю, мы к этому разговору еще вернемся. Мои предложения всегда остаются в силе.

— Лучше к нему не возвращаться, мистер Лагранж, он мне не слишком приятен, этот разговор, я чувствую себя как‑то неуверенно.

— Ладно, Шейла, давай об этом не будем говорить. А сейчас я хочу проводить тебя в кают–компанию, где уже накрыт стол, и где мы можем пообедать.

Он взял Шейлу за руку и сжал пальцы.

— Мне хотелось бы вот так с тобой стоять долго, если не вечно.

Шейла улыбнулась.

— Я буду помнить о твоем предложении, Самуэль, но никогда на него не откликнусь.

— Мне будет достаточно и этого, — Самуэль смотрел куда‑то далеко поверх палубной надстройки.

Шейла проследила за его взглядом: там в высоте кружились птицы.

— Это очень соблазнительное предложение, — наконец произнесла женщина, — но оно хорошо только, как предложение, а не как реальность.

Самуэль Лагранж ничего не отвечал ей, и Шейла замолчала. Они стояли молча, но Шейла не пыталась высвободить свои пальцы из ладони Самуэля Лагранжа. Тот время от времени слегка сжимал ее руку.

— Я не кажусь тебе робким школьником?

— Да нет, в тебе чувствуется уверенность и мне кажется, я не первая, кому ты делаешь подобные предложения. Наверное, ты такое же обещаешь всем женщинам и их, наверное, не меньше дюжины перебывало на этой самой корме.

Самуэль Лагранж рассмеялся:

— Я никогда не заходил так далеко.

— Ну, согласись, что я угадала или не так далека от догадки.

Самуэль Лагранж кивнул.

— Ну, вот, ты же сам говорил, что богатые люди все покупают оптом, — вспомнила Шейла замечание Лагранжа, сделанное им в баре. Лагранж вновь рассмеялся.

— Жена — это единственное, чего нельзя купить оптом, только в розницу.

— А теперь я хотела бы узнать, — спросила Шейла, — почему ты сделал мне такое предложение.

Самуэль Лагранж пожал плечами.

— Я и сам не знаю, но мне кажется, оно правильное. Я всегда полагаюсь на свои чувства, и еще ни разу не ошибался.

— Даже во время игры? — уколола его женщина.

— Иногда делаешь правильно, проигрывая, — многозначительно произнес Самуэль Лагранж.

— А я вот решила, что никогда больше в жизни не буду играть.

— Тоже правильно, — произнес Самуэль, — для каждого существуют свои правила в жизни.