Александра Полстон - Санта–Барбара II. Книга 3

— Но ты же можешь себе представить, Дэвид, если бы мы просто так при твоей жене внезапно обнялись, что бы она подумала?

— Ничего хорошего, думаю, — засмеялся Дэвид.

— А вот так, под музыку, просто легализуется разврат. Люди придумали удобную форму, чтобы можно было пощупать друг друга, — и Сильвия плотнее прижалась к Дэвиду.

И тот вновь ощутил это странное чувство власти над недоступной ранее женщиной. Он понял, что если сейчас предложит пройти с ней в каюту, то та тут же согласится. И к тому же, Дэвид понял, что даже Шейла, заметив это, не решится последовать за ними, чтобы удержать его от этого безумного поступка.

— Я знаю, что ты хочешь мне сказать, — улыбнулась Сильвия.

— Нет, не знаешь.

— Давай, я попробую отгадать.

— А я знаю, что ты скажешь с утра, — рассмеялся Дэвид, — ты скажешь, что была пьяна и ничего не помнишь.

— Вот видишь, я угадала. Ты думал о том, что можешь переспать со мной.

— А об этом нетрудно было догадаться, ведь не стану же я думать, что смогу переспать с Бобом Саймаком.

Сильвия расхохоталась.

— Ты, по–моему, забыл, что женат.

— К сожалению, я помню об этом и поэтому давай помолчим.

— Тогда ты слишком скучный человек, — Сильвия прикусила губу.

— Я думаю, у нас еще будет возможность встретиться.

— Если я этого захочу, — сказала Сильвия, — ведь ты только подумал, но не предложил.

Боб Саймак весь вечер так и держал один бокал с виски в руках. Он делал маленькие глотки, но виски, казалось, не уменьшалось в его бокале.

А Вальтер накачивал себя спиртным. Его глаза стали уже немного мутными, но движения все еще были уверенными и четкими.

— Боб, обратился он к телохранителю, — вот если бы ты так легко, без малейшего на то усилия, выиграл такие деньги, как этот Лоран, что бы ты с ними делал?

Боб пожал своими широкими плечами.

— Не знаю, я думаю, никогда не смогу выиграть такие деньги. Но если бы мне и повезло, то я знаю, как ими распорядиться.

— Наверное, ты купил бы что‑нибудь очень дорогое, например, дом.

— Откуда ты знаешь? — Боб пристально взглянул в глаза автогонщика.

— Нормальное желание человека в твоем возрасте — успокоиться, уединиться, заняться разведением каких‑нибудь аквариумных рыбок, жить беззаботно и спокойно.

— Скорее всего, я так и поступил бы, но, к сожалению, я не выиграл эти деньги.

— А вот если бы выиграл такую сумму, я бы их постарался проиграть или прокутить. Я бы вернулся в Европу, поехал бы в Канны и там развлекался бы, как мне нравится.

— А как тебе нравится? — Боб улыбнулся.

— Ну, знаешь, все зависит от суммы и от обстоятельств.

— Представь, Вальтер, ты выиграл полмиллиона, что бы ты с ними сделал?

— Я поменял бы, во–первых, любовницу на более дорогую, поменял бы автомобиль на более дорогой, жил бы в самых лучших номерах.

— И что, ты забросил бы автогонки, забросил бы свои машины?

— Нет, почему же, я развлекся бы пару месяцев. Автогонки — дело серьезное, это лучше, чем всякая игра, потому что это настоящее. Понимаешь, когда я сижу в своем гоночном автомобиле, когда мои руки лежат на его руле, я чувствую себя человеком, я чувствую, что мне все подвластно, и я держу в руках свою судьбу. Это совсем другое, никакая игра, никакая любовь с этим не идут ни в какое сравнение. Это сила, понимаешь? Это самая настоящая жизнь. А все остальное — суета и бесцельное времяпровождение.

— А как, по–твоему, распорядится деньгами Лоран? — вдруг спросил Боб.

Вальтер пожал плечами.

— Уж во всяком случае, не так, как я.

— А почему ты в этом уверен?

— Я вижу людей. Этот не умеет рисковать, это у него написано на лице.

— А у меня что написано на лице? — усмехнулся в усы пожилой телохранитель.

— У тебя написано, что ты отличный парень, — Вальтер потрепал его по плечу, — и поэтому давай выпьем. И к тому же, мне кажется, сегодня я последний раз пересплю с Сильвией. Ведь она уже не смотрит в мою сторону.

— Это тебя огорчает?

— Да как тебе сказать, в общем‑то, огорчает, ведь я сам привык бросать женщин и не потерплю, если она бросит меня.

— Тогда сделай это сейчас.

— А с кем же я тогда буду спать? — с искренним недоумением воскликнул Вальтер.

— По–моему, ты уже так напился, что совершенно спокойно заснешь и один, — резонно заметил Боб Саймак. — Давай я провожу тебя в каюту.

— Да, это будет лучшее из всего, что только можно придумать. Только подожди, я еще выпью, — и Вальтер залпом осушил бокал виски.

Полмиллиона против нуля. Главное сто взмахов расчески каждый вечер. Снотворное действует слишком медленно. Звездное небо над металлической лестницей. Шейла считает, что платье виновато во всем.

Дэвид как‑то неожиданно для себя напился. Вообще‑то, и выпил он мало — всего несколько порций виски, но голова ужасно кружилась.

Он никак не мог прийти в себя после огромного выигрыша. Дэвид то и дело проверял, лежит ли в кармане его пиджака чек, и каждый раз удовлетворенно хмыкал, убеждаясь, что бумага находится при нем.

Самуэль Лагранж распрощался с гостями и удалился в свою каюту.

Боб Саймак остался стоять у парапета и неторопливо беседовал с Сильвией, та жеманно смеялась, запрокидывая голову, и не забывая взглянуть на Дэвида Лорана.

Лоран же старался ее не замечать — рядом с ним была Шейла.

— Ты счастлив? — спрашивала женщина.

— Я не могу поверить в такую удачу, — говорил Дэвид, — извини, дорогая, я хочу спать, я страшно устал.

Шейла бережно взяла его под руку и повела в каюту. Но Дэвид все никак не мог успокоиться. Он разделся, разбросав по каюте свои вещи, и направился в душ.

И душе он долго стоял под прохладными струями воды. Наконец, немного придя в себя, вышел в каюту.

Шейла аккуратно складывала его вещи. Дэвид опустился на кровать, низко склонил свою голову и обхватил ее руками.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказала Шейла и отбросила одеяло.

Дэвид отрицательно потряс головой.

— Нет, я не усну, — он поднялся с кровати и подошел к пиджаку, вновь проверил, лежит ли чек.

— Это немыслимая удача, — сказала Шейла, — и ты просто не можешь в нее поверить. Я горжусь тобой.

— Ты любишь меня? — спросил Дэвид.

— Почему ты спрашиваешь об этом сейчас? — изумилась Шейла, — ты же знаешь, что я люблю тебя.

— Но ты не всегда говоришь мне об этом.

— Все хорошо, Дэвид, все просто великолепно. Все наши проблемы решены.

— Мы решили их не сами, — сказал Дэвид, — и, по–моему, ты была слишком любезна с Самуэлем Лагранжем.

— Ты чем‑то недоволен, — изумилась женщина, — но ведь это ему мы обязаны своим счастьем.

— Я всего лишь выиграл.

— Но ведь Самуэль ставил полмиллиона против нуля. Ты ничем не рисковал.