Александра Полстон - Санта–Барбара II. Книга 3

— Я хочу сообщить, — сразу же начал Круз, — что мы с Сантаной знаем, как надо бороться с лейкодистрофией, и нашему Брэндону лучше. Мы смогли привести в норму содержание в крови С 24 и С 26.

— Каким образом? — изумленно поинтересовался мистер Смит.

— Это в общем‑то непростой процесс, но я подготовил все рекомендации для родителей и хочу, чтобы на этот раз фонд занялся ими, чтобы он сообщил всем родителям, и они смогли помочь своим детям.

Мистер Смит несколько мгновений молчал, но потом произнес:

— На этот раз я возьму всю ответственность на себя, мистер Кастильо. Мы с женой очень сожалеем, что тогда не поверили вам и отказали в помощи. Сейчас мы верим вам. Нашему малышу тоже очень плохо. Мы сделаем все, что в наших силах, чего бы это нам ни стоило. Когда мы сможем получить распечатку ваших рекомендаций?

— Сегодня же, мистер Смит, я отправлю их срочной почтой.

— Хорошо, значит, через неделю мы соберем конференцию нашего фонда, и все родители уже будут знать о вашем чудодейственном методе. И еще, знаете, мистер Кастильо, теперь я сам верю в то, что любовь может спасти ребенка.

— Конечно же, мистер Смит, только любовь. Закончив разговор с председателем фонда, Круз вышел на крыльцо и нервно закурил.

«Неужели, это правда? Неужели мы с Сантаной смогли добиться таких результатов?»

Он не слышал, как за его спиной открылась дверь и на крыльцо вышла его жена.

— Круз, я тебя очень люблю, — услышал он голос Сантаны и обернулся.

— Сантана, и я тебя очень люблю.

— Теперь, Круз, ты веришь в то, что мы победили?

— Теперь верю.

Вечером Круз и Сантана сидели в гостиной. Перед ними на столе лежала кипа ксерокопий и газета, где была напечатана большая статья об их открытии.

— Но это только половина дела, — сказал Круз Сантане.

— Я понимаю, что ты хочешь мне сказать, ведь с Брэндоном предстоит еще долгая работа.

— Да, мы только остановили болезнь, но нужно восстановить урон, нанесенный его организму. А это уже другие проблемы и другие методы лечения. Я даже не знаю, дорогая, возможно ли это в принципе.

— Да, мы с тобой выучили генетику и биохимию, а теперь нам придется стать специалистами в совершенно другой области.

Круз обнял жену, та уткнулась лицом в его плечо.

— Я не знаю, смогу ли, у меня уже на пределе силы.

— Нет, Сантана, нельзя расслабляться даже тогда, когда наступил успех. Мы должны довести начатое до конца и не сбавлять темпы. Я знаю, что если мы будем работать с тобой так же, как работали до этого, то успех обеспечен. Мы не имеем права остановиться на полдороги, не имеем права расслабиться, я завтра же отправлюсь в библиотеку.

Когда Круз появился в библиотеке, то сотрудники сразу же бросились к нему с расспросами. Крузу было чем похвалиться.

— Брэндону уже значительно лучше. Мы смогли добиться результатов, но это, на мой взгляд, только начало большой работы, только начало борьбы за его выздоровление.

— Чем мы вам можем помочь? — участливо спросили сотрудники.

— Мне нужны книги по психиатрии, по неврологии. Мы должны попытаться восстановить нервную систему моего ребенка.

— Мы все сделаем, присаживайтесь, мистер Кастильо, сейчас все книги будут у вас на столе.

Сотрудницы библиотеки засуетились, и уже через полчаса огромный письменный стол был завален фолиантами, журналами, а на экране компьютера побежали названия статей, посвященных именно тем проблемам, которые волновали Круза Кастильо.

Вечером Круз и Сантана вновь совещались. Крузу было тяжело говорить, ведь только сейчас он понял, насколько глубоко была поражена нервная система Брэндона.

— Сантана, наш мальчик находится словно бы в ловушке. Он думает, понимает, душа его жива. Но нервы, соединяющие его головной мозг со всем телом, поражены, изоляция разрушена. И он не может дотянуться из глубин своей души до нас, он отрезан от мира. Лишь тонкие нити соединяют его с нами: это ощущение боли, тепла, холода, сильные шумы. Теперь вся проблема в том, сможет ли он сам вырваться из этой ловушки.

— Почему сам? — спросила Сантана, — ведь мы же ему поможем?

— Наша помощь уже для него ничего не значит. Мы пробиться из нашего мира в его не можем. Если у него хватит силы воли разрушить преграду, стоящую между нами и им, то он вернется. Это то же самое, что разрабатывать руку после того, как она долгое время находилась в гипсе. Никто тебе помочь в этом не может, нужно ежедневно тренироваться, растягивать сухожилия, и тогда рука заработает.

— Но Круз, мы же должны ему как‑то помочь, наверное, есть какой‑нибудь метод?

— Методы есть, но они все несовершенны. Нам вновь придется разрабатывать свой. Ведь еще никто не поправлялся после лейкодистрофии, Брэндон первый.

— Круз, если мы сумели остановить болезнь, значит мы сможем и вернуть Брэндона.

— Конечно, я абсолютно уверен в этом. Но это потребует неимоверных усилий, особенно от мальчика. А хватит ли у него душевных сил совершить такой подвиг? Я не знаю, но хочу верить.

— Ты посмотри на него, Круз, он уже большой и думаю, сможет вырваться из западни, которую подстроила ему эта болезнь.

Через три месяца Брэндон произнес свое первое слово. А дальше дела пошли куда быстрее. Через месяц он уже говорил целые фразы, начал довольно хорошо слышать.

Круз, наконец‑то, смог вернуться на службу. Там его уже заждались. Ридли за время его отсутствия смог разобраться с нелегалами и провести несколько успешных операций. Начальник управления был очень доволен помощником инспектора.

Круз сразу же активно включился в работу. Он истосковался по настоящему мужскому делу.

И дела в Санта–Барбаре пошли своим чередом. Теперь Круз был известен не только как полицейский, но и как специалист в области фармакологии. А метод лечения, разработанный им и Сантаной, получил распространение не только в Соединенных Штатах, но и во всем мире.

А препарат, созданный на основе смеси олеиновой и эруциновой кислот, назвали «маслом Кастильо».

Отверженные тоже умеют любишь. Лучший дом на побережье. Пробка от шампанского летит в потолок. Пожар и огонь страсти вещи разные. Прилично ли находиться в кухне обнаженным. Удивительный способ поедания бутерброда.

Последние события, произошедшие в Санта–Барбаре, абсолютно заслонили от ее жителей судьбу Дэвида Лорана и Шейлы Карлайл.

Вначале в городе было много пересудов об их исчезновении, но потом об этой паре стали забывать.

Да и сам Дэвид Лоран и Шейла старались не вспоминать о своей прежней жизни в Санта–Барбаре: не очень уж много там было светлого и приятного. Ни Дэвид, ни Шейла не хотели больше видеть знакомые лица, знакомые пейзажи, слышать упреки, чувствовать за своей спиной шепот сплетен.