Ленора Чу - Китайские дети - маленькие солдатики

Родители детей из группы «Поросенок» пришли в ужас и негодование – и мобилизовались по электронной почте. «Я очень недовольна», – написала одна мамаша; сад не «уведомил родителей официально», – заявила другая; «сад в этом отношении проявил самоуправство».

Одна закоренелая западная мамочка устроила опрос в поддержку своего мнения и получила семь «за». Собралась отнести результаты этого голосования директору садика, чтобы приняли меры!

Вероятно, я слишком долго прожила в Китае, но меня это возмутило. Учительница Сун никогда не стремилась уведомлять родителей «Сун Цин Лин» ни о чем, что считала делом служебным, не говоря уже о том, чтобы просить разрешения, если садик всего-то и собрался убрать от входа обувную стойку.

Когда-то я, может, и взялась бы мобилизовать группу родителей, чтобы, допустим, запретить насильственное кормление яйцами или чтобы ингаляторы для астматиков разрешили держать поближе к классным комнатам. Теперь-то я понимаю, что́ меня ждало бы. Стала бы изгоем – если не физически, так социально. Другие родители перешептывались бы, завидев меня на Большой зеленке. «Та самая мамаша, которая попыталась ввести в „Сун Цин Лин” демократию!» – говорили бы они и избегали бы смотреть мне в глаза.

Ревущий рупор – директриса, надзиравшая за воротами с мегафоном, – сказала бы охранникам запирать ворота до моего прибытия.

Китайский подход: нанимать крепких администраторов и доверять им выполнение их задач; родителям полагалось поддерживать систему, брать на себя всю полноту ответственности и не соваться с мелочами.

Не могу не согласиться.

Решение остаться в «Сун Цин Лин» мы приняли не столько умом, сколько чутьем. Я все более разочаровывалась в системе, особенно в политических аспектах занятий и несуразице дарений и одолжений. И все же дорога прочь из китайского образования была односторонней – после первого же шага на этом пути вернуться уже не получится, – и мне не казалось, что настала пора уходить. Многие академические преимущества, даруемые китайской системой, возникнут в начальной школе, и любой учитель или родитель понимает, что гораздо легче начинать с жесткости и смещаться к большей воле, чем наоборот.

За несколько часов до срока решения по «Виктории» я стояла у ворот «Сун Цин Лин», прижимаясь щекой к кованым прутьям, и наблюдала за утренней гимнастикой, мысли бурлили у меня в голове. На Большой зеленке резвилась сотня детей.

– Стройся! – гаркнула учительница Сун своим подопечным, дважды хлопнула в ладоши, и дети выстроились в шеренги рядом с остальными младшими группами. Утренняя гимнастика обычно сводилась к получасу зарегулированных упражнений, проделываемых в опрятных рядах, и превращала Большую зеленку в плац с крошечными марширующими солдатиками.

Сегодня каждому ребенку выдали по паре пластиковых обручей, и с началом музыки я увидела, что Рэйни – участник неохотный. Дети вскинули обручи к солнцу, Рэйни опустил их к ногам. Когда одни наклонялись влево, а другие вправо, Рэйни, вскидывая энергичные мальчишеские ручонки, тянулся вверх. Когда его одногруппники в финале подались вперед, Рэйни уже мчал по лужайке и звал друзей из средней группы № 3. Он проскочил вдоль узкой аллейки между рядами, зигзагом, с одного конца до другого, будто водомерка по поверхности озера. Вероятно, учителя делали поблажку этому неугомонному иностранцу, а может, их снисходительность навеяна подходом «мягче, добрее» из Белой библии, просочившимся в садик. Как бы то ни было, я порадовалась проявлению индивидуальности у своего сына.

– Пошли! – рявкнула учительница Сун, когда музыка умолкла и дети встали в колонну, чтобы строем отправиться на занятия. Когда колонна задвигалась, Рэйни заскакал, как лягушка, руки впереди, ноги сразу следом. Таким манером он допрыгал до здания, и его белые носочки вскоре исчезли из вида.

– Он вот так носился и прыгал и никто не обращал внимания? – спросил потом Роб, когда я рассказала ему об увиденном.

– Именно, – ответила я. – Передо мной был мальчишка, который явно чувствует себя в своей тарелке. – Мы переглянулись.

В той многозначительной паузе мы с Робом еще раз перебрали свои мысли, личные истории, происхождение и вспомнили, как оказались здесь и сейчас. Роб вырос в миннесотском городке с двумя тысячами населения, с озером, по которому можно было кататься зимой на коньках, а летом – на лодке, с учителями, обычно дружелюбными и отзывчивыми. Своим детям он желал большего соприкосновения с культурой, академической дисциплиной и жесткостью, чем те, в каких рос он сам. Я все еще восстанавливалась после гнетущего детства в пригороде, но ни на миг не забывала о благах академической дисциплины в том виде, в каком ее предлагал китайский подход. Мы с Робом – идеальное сочетание факторов в пользу китайской среды для нашего сына.

– Остаемся, значит, – сказала я, произнося вслух вывод, к которому мы уже пришли независимо друг от друга.

– Мы уже проскочили всякое тяжкое, что связано с поведением, Рэйни выжил, – сказал Роб.

Чего ж бросать, прежде чем начнется учеба? Мы знали, что на следующий год педагоги начнут давать основные математические понятия и учить иероглифам. Я поделилась новостью о нашем решении с моей свекровью Джо-Энн, профессиональным учителем в американской государственной школе, и она написала в ответ: «После принятия решения просто помни: вы сделали все, что могли, – и ищи хорошее в любой школе, какую б ни выбрала».

Что же «хорошего» в китайском образовании? В этом я разберусь в следующей части нашего пути.

Роб поглядел на меня.

– Знаешь… нам надо смириться с тем, что иногда мы сомневаемся в собственных решениях, что чувствуем себя чужаками и что нам не всегда будут нравиться здешние подходы.

Я ухватилась за это.

– Мой самый большой вопрос вот в чем: нравится ли ему на занятиях в общем и целом? Уверен ли он в себе? Думаю, да. – Мы будем пристально наблюдать, день за днем, месяц за месяцем, год за годом. Роб внимательно всмотрелся мне в глаза.

– Давай все же не будем так волноваться. Может, стоит расслабляться побольше, – мягко предложил мой муж.

Это предложение явно было адресовано мне.

Учительница Сун предложила нечто в «Сун Цин Лин» запретное.

– Математику будем преподавать через контрольные, занятия в классе и применение в повседневности, – сообщила она группе родителей, приглашенных для разъяснения учебных целей в средней группе.