Юстис Рей - Духовка Сильвии Плат [litres]

– Не скажу. Но выступать в открытую, как это делаешь ты, довольно опасно и бесполезно, – он забрал моего ферзя.

– Я не умею по-другому, – объяснила я, снова чувствуя, что проигрываю Реднеру.

– Почему же? Ты очень хороша в поиске лазеек. Об этом мы уже знаем.

– Не то чтобы это помогало.

– Ты просто не там ищешь.

Я удивленно уставилась на него, только в этот момент заметив, что он далеко не дурен собой. Прикли относился к тому типу мужчин, который вряд ли попал бы на обложку журнала, но всё равно, когда он оказывался рядом, его замечали все. Он выглядел лет на сорок. Его тёмно-каштановые волосы были длиннее, чем когда я увидела его впервые, но ему это, несомненно, шло. Карие глаза смотрели с неизменными спокойствием и уверенностью через очки в чёрной оправе, водруженные на переносицу чуть кривоватого носа. Глубокие морщины вокруг глаз и на лбу придавали его лицу немного больше холодности, чем нужно, но зато и мудрости. Пожалуй, я бы даже могла тайно увлечься им, будь он помоложе.

– Дело не в правилах, а в том, кто их создает. Найди лазейки в людях и сможешь с лёгкостью ими управлять, – его голос стал необыкновенно низким, когда он начал говорить тише. – Только не забывай, что, когда долго вглядываешься в лицо зла, зло начинает вглядываться в тебя в ответ.

Последнему совету я, кажется, не придала значения.

– Почему же вы до сих пор ничего не сделали?

– Ты этого не знаешь, но я и так слишком долго, но безрезультатно боролся с системой, – он задумался, а потом заглянул прямо мне в глаза. – Я чувствую себя ужасно старым и поэтому бессильным. Я против того, что здесь происходит, но ничего не могу с этим поделать, потому что я уже не чувствую в себе тех сил, которые были во мне десять лет назад.

Не знаю почему, но в тот момент я жутко разозлилась на него, посчитав трусом.

– Человека определяют поступки. Если он говорит, что хочет чего-то, но не делает этого – он лжец. Обещания ничего не значат в этом мире.

– Что ж, пожалуй, так, – согласился он, не став спорить.

В тот момент в его взгляде сверкнуло что-то странное, чего я не видела прежде. На миг показалось, что он смотрел на меня как на старую знакомую…

Я выиграла партию матом в три хода.

Сочинения по «Гамлету» с оценками роздали через неделю после того, как мы их написали. «A» [26] А – excellent – отлично. не получил никто, кроме Брэндона Реднера. Меня это несколько разозлило, но я не стала расстраиваться, так как знала, что моё сочинение не может быть хуже. Однако когда очередь дошла до меня и Прикли положил мою работу на край парты, я замерла – в верхнем правом углу обведённая кружком стояла жирная «В» [27] В – above average or superior work – хорошо, выше среднего уровня. .

Прикли пошёл дальше, даже не удостоив меня взглядом, будто мы и не говорили с ним во время шахматной партии. В школе он становился другим человеком.

Брэндон, сидевший за первой партой, повернулся и показал мне свою оценку, противно улыбнувшись. Я мысленно выругалась, но всё же попыталась сохранить хладнокровие. Я ни за что не позволила бы Реднеру увидеть меня уязвлённой, хотя я и была уязвлена. Как он мог оказаться лучше меня?

После занятий я подошла к Прикли. Увидев, что я осталась в классе, ты на меня удивлённо покосился, но, ничего не сказав, вышел.

– Вы не могли бы проверить мою работу еще раз? – спросила я официально, кладя её на учительский стол.

Я решила вести себя в школе точно так же, как и Прикли: словно мы только познакомились.

– А что не так? – наигранно удивился он, хотя прекрасно понимал, в чём дело.

– Тут «В», – нетерпеливо отозвалась я, тыкая пальцами в эту самую «В».

– Да, ты знаешь, как называется эта буква, поздравляю, – саркастически отозвался он, собирая со стола свои бумажки.

– А должно быть «А».

– Тебе никто ничего не должен, Флоренс.

Я недовольно уставилась на него.

– Похоже, мне необходимо объяснить мою систему выставления баллов, – в его взгляде появилась укоризненность. – «A» – это творческий подход, нестандартное мышление, гениальная работа, содержащая нетривиальные мысли. А твоё сочинение абсолютно посредственное, неплохое, но посредственное. Так что «В».

Я молчала, но в душе негодовала.

– И прошу вернуть том с критикой в библиотеку, а то его вскоре могут хватиться, – уже выходя, предупредил он.

Меня это окончательно добило.

– Я ничего не списывала! – без предысторий выпалила я.

– Написать одно и то же другими словами – тоже списывание, – ответил он спокойно.

– Я перепишу его, – тут же нашлась я.

Он снисходительно, даже по-доброму посмотрел на меня.

– Если я это сделаю, вы его проверите?

Он чуть заметно усмехнулся.

– А у меня есть выбор?

– Пожалуйста.

– Я буду проверять до тех пор, пока у тебя будет желание писать.

Я воспряла духом. Казалось, совсем скоро «В» превратится в «А», и Прикли ещё пожалеет. Но зря я тогда радовалась. Следующее сочинение, которое я написала через три дня, получило презрительную «С» [28] C – satisfactory – посредственно. . Я думала, что он решил мне отомстить, уменьшая баллы до тех пор, пока уменьшать будет некуда.

После второго сочинения я написала третье, после третьего – четвёртое, а потом и пятое. В правом верхнем углу так и не появилась «А». Я медленно и постепенно начинала отчаиваться, но не сдавалась. И в итоге решила, что буду писать до тех пор, пока не получу «Отлично» или же пока не умрёт он или я.

– Ну зачем тебе «А» за это сочинение? – спросил ты.

В тот день я сдала Прикли своё восьмое сочинение по «Гамлету».

– У тебя всё равно выходит максимальный средний балл.

– У меня никогда не было «В» по литературе, – отмахивалась я, хотя на самом деле меня просто уязвлял тот факт, что Реднер стал хоть в чём-то лучше меня.

– Всё когда-то бывает впервые, – ты усмехнулся. – В любом случае ты уже знаешь пьесу не хуже меня.

– Это уж точно, – только и смогла пробурчать я в ответ.

Я знала, что Реднер был единственным членом совета, на которого я могла надавить, ведь именно его так боготворили остальные. Я выяснила о его жизни всё, что могла, не упуская и местных сплетен. Он жил с отцом, шефом полиции Корка, в добротном доме почти в самом центре города, хотя, учитывая его размеры, это выглядело не так впечатляюще, как казалось. Реднер всегда умудрялся становиться самым лучшим в учёбе, а также принимал активное участие в жизни школы. С его девушкой, Дороти, они познакомились чуть ли не в детском саду и с тех пор не расставались ни на день.

Пожалуй, он обладал самой невероятно положительной репутацией из всех, кого я когда-либо знала, и именно поэтому мне так хотелось найти в ней прорехи – идеальных людей не бывает.