Юстис Рей - Духовка Сильвии Плат [litres]

– Чё ты пристала ко мне? Да, это то, что я хочу.

– Я пристала, потому что ты в выпускном классе. Ты же должна чего-то хотеть.

– Я никому ничего не должна. И плевать на выпускной класс. Я всё равно не собираюсь в колледж.

– Ясно, – я спокойно кивнула.

– Что ясно? Джонни Депп, чтоб вы знали, даже школу не закончил.

Я пропустила это мимо ушей.

– И что же ты собираешься делать, если не пойдёшь в колледж?

– Не знаю, позависаю с друзьями. Может, поедем в Калифорнию.

– В Калифорнию, – тихо заключила я, скорее говоря самой себе.

Она достала из кармана уже не новую жвачку и начала активно её жевать. Это показалось мне отвратительным, но я не подала виду. В конце концов, именно на отвращение с моей стороны она и рассчитывала.

– И что будет в Калифорнии? – поинтересовался вдруг Реднер, молчавший до этого.

– Позависаем, я ж сказала, – ответила она в его сторону.

– И на чьи деньги зависать будете? – спросила я.

– Ты что, налоговая какая или чего? У нас группа. Мы будем новой «Нирваной». Заработаю.

– Заработаешь, да?

Она молчала.

– Ни черта ты не заработаешь, а знаешь почему? Потому что ты безответственное, глупое, бездарное, необразованное существо, которое уволят в первый же день!

– Да пошла ты!

Реднер, встав, обошёл стол. Видимо, испугавшись, что мы вот-вот сцепимся.

– И не поедешь ты ни в какую Калифорнию, и группы у тебя не будет, а всё потому, что у тебя нет никаких амбиций и никакого таланта. Всё, что тебя ждёт, – это ежемесячная смена работы в придорожных кафе, где мужики будут лапать тебя за задницу своими сальными руками. Это всё, на что ты сгодишься. К тридцати годам у тебя появится куча ртов, которые придется кормить, включая и твоего сожителя, если он, конечно, не сбежит. Он будет пить и побивать тебя по вечерам, а ты будешь жить с ним от одной мизерной зарплаты до другой в вашем грязном трейлере где-нибудь у свалки, не имея возможности сбежать. Возможно, у тебя в голове что-то станет на место, когда ты увидишь, что ничего не можешь дать своим детям, потому что к тому моменту твоя жизнь превратится в вонючее болото, из которого ты не сможешь выбраться. А теперь забирай эту чёртову папку и убирайся отсюда!

Я сунула ей в руки папку с бумагами. Она, опешив, взяла её, но не двинулась с места. Тогда я направилась к выходу, чуть не сбив Реднера, и выбежала в коридор. Стало вдруг слишком жарко, и я действительно представила всю эту жизнь, будто она уже жила ею. И я вспомнила взгляд сестры. Её грустный, но понимающий взгляд, которым она смотрела на меня каждый раз, когда я отказывала ей в какой-либо покупке, просто потому, что у меня не было на это денег.

Прижав ладонь ко лбу, я медленно провела рукой по волосам, запустив в них пальцы. Реднер вышел за мной через пару минут. За ним выбежала Поппи, направившись в противоположную от меня сторону. Приблизившись, Брэндон снисходительно взглянул на меня, иронично заметив:

– Этой речи позавидовал бы даже Прикли. Жаль, я не слишком хорош в стенографии и не успел записать. Не повторишь для меня?

Я холодно посмотрела на него, ничего не ответив.

После этого собрания Поппи не появлялась в школе Корка, а через неделю, по слухам, и вовсе уехала в неизвестном направлении. Больше я её не видела. Однако и мимолетное знакомство дало мне понять: я сделаю всё что угодно, лишь бы никогда не стать похожей на Поппи Прайс.

В прежней школе я посещала множество факультативов, хотя на самом деле не слишком ими интересовалась – изучить что-то по-настоящему я могла только в одиночку. Однако посещение дополнительных занятий могло бы дать мне небольшие преимущества при поступления в Гарвард.

Когда в школе Корка появилась возможность заниматься немецким, я тут же ухватилась за неё. Не сказать, что меня так уж интересовал Muttersprache [30] Родной язык. Гитлера, скорее я хотела познакомиться с одним человеком, посещающим эти занятия. Им была Дороти Пай. Я решила, что раз не могу подобраться к Реднеру напрямую, то подберусь к той, кто его хорошо знает.

Дороти оказалась довольно милой девушкой с русо-рыжими волосами средней длины, круглыми серо-голубыми лучистыми глазами и кожей тёплого оттенка. Она часто смеялась, однако в нужные моменты становилась серьёзной и сосредоточенной.

Занятия вёл старшеклассник. Его звали Сэм. В позапрошлом году он целый семестр проучился в Германии, поэтому теперь считал себя великим специалистом в немецком языке. Возможно, по сравнению с нами он действительно им был.

На первом занятии, которое Сэм вёл исключительно на немецком, выяснилось, что остальные ребята изучают язык вот уже второй год. Поэтому они могли свободно читать, неплохо писать и немного говорить. Я же пока не имела даже базовых навыков. Конечно же, я чувствовала себя глупо, ведь я не привыкла быть в отстающих. Хотя неудачи в немецком меня не сильно расстраивали – я пришла не ради знаний.

Когда Сэм на первом же занятии задал мне вопрос, я растерялась, так как не смогла понять ни слова.

– Он спрашивает, изучала ли ты раньше немецкий язык, – шепнула мне Дороти.

В тот момент я не придала значения тому, кто именно мне помог.

– Нет, – ответила я Сэму.

– Тогда тебе придётся много работать, – сказал он по-английски, не став больше расспрашивать, за что я мысленно его поблагодарила.

– Я могу помочь, – снова шепнула Дороти, правда, в этот раз несколько громче. Она сидела слева от меня.

Конечно, мне стоило улыбнутся и сказать «да, спасибо, с радостью», однако в тот миг её искренняя готовность помочь меня практически ошарашила, поэтому я не смогла притворяться.

– Ты меня совсем не знаешь, – отозвалась я сухо.

– Вот и познакомимся, – тут же нашлась она. – Мне это совершенно несложно.

Неужто Реднер ничего не рассказывал ей обо мне? Неужто она сама ничего не слышала? А может, это был хитрый ход с её стороны?

– Ладно, хорошо.

Мы договорились, что будем заниматься каждую среду после уроков. Она также пообещала дать мне свои конспекты и, если понадобится, список учебников для начинающих.

Как я и сказала, Дороти сперва показалась мне милой. Пожалуй, она и вправду была такой. Но её дружелюбие, чрезмерная вежливость и желание угодить всем меня раздражали, так же как и её правильность. Она не обладала никакими особыми талантами, разве что интеллектом чуть выше среднего, хорошими манерами и обворожительной улыбкой. Именно таких девушек ставят в пример всем остальным. Они кажутся идеальными.

На самом же деле вся Дороти состояла из противоречий. С одной стороны, ей жутко хотелось быть особенной, возможно, потому, что особенным был Реднер. По крайней мере, она так думала. С другой стороны, она во всём подражала остальным. Дороти никогда не стала бы первопроходцем в новом, а тем более рискованном деле.