Юстис Рей - Духовка Сильвии Плат [litres]

В четверг я снова отправилась в дом престарелых. Всё шло по той же отработанной схеме, что и в первый день: общая комната, настольные игры, телевизор, ужин. Но в какой-то момент всё пошло не так. Сегодня мы должны были остаться дольше, потому что дом престарелых собрался посетить сам преподобный Патрик. Старики радовались его визиту, так как именно благодаря церкви, а соответственно, и Патрику, существование этого дома престарелых оказалось возможным. Они знали это.

Преподобный Патрик пришёл сразу после ужина. Он подходил к каждому, не пропуская никого, уделяя время абсолютно всем, даже если приходилось выслушивать одно и то же.

Я находила в Патрике что-то притягательное и в то же время отталкивающее. Хотя выглядел он аристократично и молодо, что выгодно подчеркивала его чёрная сутана.

– Ты уже знакома с нашим преподобным, – сказал Прикли утвердительно, хотя изначально, как я поняла, предполагался вопрос. В этот момент мы оба пристально изучали его.

– Не лично, – ответила я, прищуриваясь. – Я видела его только издалека, на службах.

– Я могу вас познакомить, – предложил Прикли.

Я посмотрела на него, а потом снова перевела взгляд на Патрика.

– Спасибо. Мне не хочется, – ответила я как можно вежливее, пытаясь скрыть свою неприязнь ко всему, что связано с церковью и вообще религией.

В этот момент Патрик закончил разговор с одной из старушек, кажется, миссис Белл, и, глянув на нас с Прикли, двинулся прямо в нашу сторону.

– Добрый вечер, Нил, – поздоровался он, оказавшись рядом.

– Добрый, – ответил Прикли.

– Я преподобный Патрик, – он протянул мне руку. Конечно же, я знала, кто он, потому что видела его каждую неделю на службах, но мы никогда не говорили с ним. – Приятно познакомиться.

Я уверенно ответила на его рукопожатие.

– Это Флоренс Вёрстайл, наша новая ученица, – представил меня Прикли.

– Я слышал, что у тебя самые высокие результаты в школьных тестах, – сказал Патрик вежливо, но это не предполагало ответной реплики с моей стороны.

Они с Прикли перекинулись парой ни к чему не обязывающих фраз, после чего Прикли подозвал Брэндон, и они ушли. Мы остались наедине с Патриком, если в общей комнате такое возможно.

– Как тебе нравится в нашем городе? – поинтересовался он, как мне показалось, действительно желая знать.

– Чудесная природа, – отозвалась я, решив, что говорить о Корке в его присутствии можно только как о покойнике: либо хорошо, либо ничего.

– Да, – подтвердил он, чуть улыбнувшись, – природа у нас замечательная.

– Именно поэтому вы выбрали Корк?

– Не я его выбрал. Он выбрал меня.

Я хмыкнула.

– Я люблю этот город, – продолжил Патрик, – так же как люблю своих прихожан.

– То есть тех, кто не ходит в вашу церковь, вы не любите?

– Я люблю всех людей одинаково, – тогда я посчитала его лжецом.

– Любить всех – значит не любить никого. Вам все одинаково безразличны [29] Цитата из романа Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея». .

Он ничего на это не ответил, лишь загадочно, еле заметно улыбнулся.

– До свиданья, мисс Вёрстайл. Надеюсь, мы скоро увидимся.

Я отвела взгляд, показывая ему, что разговор окончен. Он не настаивал на продолжении.

Прежде чем подростка награждают званием «трудный», он проходит не один круг ада, где его пытаются исправить учителя, социальный педагог, школьный психолог и директриса. Такому позавидовал бы даже сам Данте Алигьери с его «Божественной комедией». Позже, если всё это не помогает, ученик предстаёт перед школьным советом, где ему в сотый раз пытаются вправить мозги. На одном из таких школьных собраний трудным подростком окрестили Поппи Прайс и с тех пор вызывали её на собрания чуть ли не каждый месяц.

Мать Поппи умерла ещё до того, как девочка пошла в школу, а отец днями работал и не уделял ей должного внимания. Так что оценки Поппи и в целом её поведение, а также посещаемость оставляли желать лучшего. Однако складывалось так, что она не нарушала ни одного правила школьного устава, ведь правилами не запрещалось прогуливать занятия и получать плохие оценки – иначе половина школы получила бы выговор. Хотя, насколько я знала, она уже представала перед религиозным собранием.

В тот раз, когда я увидела Поппи впервые, члены совета, включая и нас с Реднером, как обычно собрались в кабинете директрисы за общим столом. Поппи сидела напротив нас. Мистер Прикли и мисс Блейк представили её оценки. Их оказалось немного, потому что она практически не посещала занятия. Мистер Сон, школьный психолог, также пожаловался на то, что Поппи не ходит к нему на встречи, поэтому ему нечего сказать.

Директриса отчитала её, рассказав обо всех возможных последствиях подобного поведения, о которых, судя по всему, говорила не раз, так как Поппи только и делала, что закатывала глаза. Это длилось почти целый час, после чего мы с Реднером должны были снова объяснить ей всю трудность ситуации, а в итоге взять под свое крыло, контролируя её школьную деятельность.

Когда взрослые ушли, мы с Реднером остались с Поппи наедине. Я подошла ближе к ней, опершись на стол. Брэндон сидел рядом чуть позади. В тот день я предпочла линзам очки. Сняв их и потерев переносицу, я вернула их на прежнее место. Поппи была вполне симпатичной, даже красивой: с большими карими миндалевидными глазами и короткими тёмно-русыми волосами. Стрижка под мальчика не портила её лицо, а наоборот, подчеркивала правильную форму.

– Ну что, давай мне там расписание или что, и я пойду.

– Да, конечно. Но перед этим я хочу с тобой немного поговорить.

Она цокнула, скрестив руки на груди.

– Думаешь, со мной не говорили? Что бы ты ни сказала, ничего нового я не услышу. Вы все трындите об одном и том же.

Я молча посмотрела на неё.

– Валяй! – наконец позволила она спустя пару секунд, ещё вальяжнее устроившись на стуле. – Только быстро. У меня дела.

– У тебя слишком много пропусков и средний балл ниже нормы. Скорее всего, тебе придётся пересдать тесты, которые ты сдала, а многие пройти впервые. Ты очень сильно отстаёшь…

– Хватит этого дерьма, – протянула она, – из-за твоего тона мне становится паршиво.

– Я здесь не для того, чтобы ты хорошо себя чувствовала, – строго ответила я.

– Что, носишь очки и думаешь, что ты умная?

– Нет. Я ношу очки, потому что у меня плохое зрение.

– Ладно. Так я пойду?

Я опустила бумаги, которые держала в руках: её расписание, оценки, многолетние отчёты учителей и психолога, тяжело вздохнув.

– Поппи, ты чего-нибудь хочешь в этой жизни?

Она пожала плечами.

– Ну поспать.

– А глобальнее?

– Ну машину там. Желательно новую.

– И это самое глобальное, что ты хочешь?