Ренита Де Сильва - Под небом Индии

– Не ерзай и не сутулься, – несколько раз повторила ей бабушка. – Покажи им, что у тебя есть такое же право здесь сидеть, как и у мальчика. Что ты можешь сидеть лучше , чем мальчик. Когда я была молода, женщин на дарбары не пускали. У них были отдельные места на балконе.

– Но это не дарбар. Мы их больше не проводим. Это…

– Ха! – отмахнулась от нее бабушка. – То же самое, только под другим названием.

Церемония началась. Дедушка Прии начал произносить речь:

– Мы сегодня собрались здесь, чтобы чествовать невероятную женщину, сделавшую так много для нашего города…

С каждым его словом бабушка становилась все более напряженной. Прия даже начала бояться, что она вот-вот лопнет. Но девочка слушала речь, и с каждой минутой ей все больше и больше хотелось встретиться с женщиной, чьи заслуги так восхвалял дедушка.

Когда эта женщина выступила вперед, Прия открыла рот от удивления. Она знала ее. Это была женщина из сада у ворот, волшебного сада, который Прия видела с «американских горок».

По случаю ее седьмого дня рождения территорию дворца превратили в настоящую ярмарочную площадь.

Именно тогда Прия, сидя на самом верху «американских горок» в вагонетке, которая вот-вот должна была покатиться вниз, чувствуя, что ее желудок сжимается от предвкушения, и собираясь закричать, увидела сад. Он производил грандиозное впечатление. Настоящий калейдоскоп цветов. Никаких идеально упорядоченных рядов растений вроде тех, что были на дворцовой территории. Его дикая красота услаждала взгляд.

За садом ухаживала женщина. Рядом с ней на корточках сидел мальчик, вырывавший из земли сорняки. Даже с высоты «американских горок» было видно, что эта женщина – англичанка. Подоткнув юбку, она указывала на что-то мальчику, который, судя по темным волосам и коже, явно был индусом.

Вагонетка наконец покатилась вниз, и Прия закричала.

Когда катание закончилось, девочка сумела ускользнуть в толпе от приглядывавшей за ней служанки и с развевающимися косичками помчалась к главным воротам.

Схватившись за решетку и вдыхая запах ржавого железа, Прия спросила:

«Сторож, почему сад разбили за воротами?»

Привратник улыбнулся:

«Потому что он не принадлежит дворцу».

«Тогда кому же он принадлежит?»

Привратник почесал голову.

«Это сад моей бабушки», – донесся из-за спины сторожа детский голос.

Это сказал мальчик, которого Прия заметила с «американских горок». Его грязные руки сжимали сорную траву, а лицо раскраснелось от усердия.

«Он не мой, Ахмад, – произнес мягкий женский голос с едва заметным акцентом. – Я просто забочусь об этом саде. Он общий».

Прия увидела женщину, которая стояла рядом с мальчиком, когда она каталась на горках. Женщина была уже пожилой, и в ее волосах начинала проглядывать седина, однако это не мешало ей оставаться красивой. Добрые глаза улыбались, и от одного ее присутствия Прие почему-то показалось, будто внутри нее разливается тепло.

«Привет, – сказала женщина, и ее глаза блеснули. Ее улыбка словно коснулась сердца Прии. – Руку пожимать тебе не стану, у меня грязные пальцы».

«Я не боюсь грязи».

Прие захотелось коснуться этой женщины. Она как раз протянула руку, когда ее схватила запыхавшаяся служанка.

«Вот ты где! Я повсюду тебя искала. Не убегай больше, ты очень меня напугала».

Прия неохотно позволила себя увести, выслушивая наставления по поводу того, что ей не следует разговаривать с незнакомцами. Вот только эта женщина вовсе не казалась ей незнакомкой…

Через несколько дней Прия обнаружила на одной из винтовых лестниц площадку, с которой можно было увидеть сад и – иногда – женщину с мальчиком. Глядя на сад и на ухаживавшую за ним женщину, девочка чувствовала себя счастливой.

Мэри. Прия смаковала имя этой женщины, пока та выходила вперед, чтобы принять награду из рук дедушки. На женщине было простое белое платье, седеющие волосы свободно спадали на плечи. Никаких украшений, лишь улыбка. Эта женщина была очень красивой. Красивее, чем ее разодетая, обвешанная драгоценностями бабушка.

Когда Мэри протянула руку, чтобы взять награду, которую протягивал ей дедушка, девочка заметила у нее под ногтями глубоко въевшуюся грязь.

Из-за этого Мэри понравилась Прие еще больше.

– Благодарю вас за оказанную честь, – сказала женщина. – Я использую эти деньги для того, чтобы получше обустроить сиротский приют и, если что-то останется, школу.

Родители Прии и дедушка хохотнули, а вот бабушка напряглась еще сильнее.

Широко улыбнувшись, Мэри обвела взглядом собравшихся, в том числе и Прию. Теплые глаза, карие с оранжевыми искорками, были прекрасными и бездонными, как горизонт на закате.

– Спасибо, сынок, – сказала Мэри, кивая отцу Прии.

– Для вас – «ваше величество», – наконец подала голос бабушка.

Он был резким и колючим.

Прия вспыхнула от стыда. Даже она знала, что ее дедушка больше не был королем, а отец не был им никогда. Так почему же бабушка на этом настаивает? Зачем устраивает сцену этой чудесной женщине?

Однако Мэри лишь улыбнулась, хотя среди собравшихся, подобно волне, пронесся шепот. Дедушка Прии успокаивающим жестом положил ладонь на руку своей жены.

– Да начнутся торжества! – объявил он.

Заиграл струнный оркестр, танцоры вышли на сцену. С холодным, мрачным видом дадима зашагала прочь. Больше она не появилась на празднике – ни для того, чтобы посмотреть павлиний танец [41] Традиционный танец многих азиатских народов, во время которого танцоры своими нарядами и движениями подражают павлинам. , ни для того, чтобы принять участие в процессии на слонах, ни для того, чтобы послушать хор сирот из приюта, подготовивших песню для Мэри.

Прия

Бок о бок. 2000 год

Прия и отец сидели бок о бок, погрузившись в воспоминания. День клонился к вечеру.

– Когда-нибудь станет легче? – наконец спросила Прия.

– Хмм?

Отец посмотрел на нее поверх очков.

– После того как потеряешь любовь всей своей жизни.

Отец накрыл ее руку своей. Его прикосновение выражало любовь и утешение.

– Ты еще встретишь того, кто будет достоин твоей любви.

– А тебе удалось двигаться дальше, баба́? – спросила Прия.

– А… – Он провел рукой по глазам. – Ты меня поймала, Прия. Твоя мать была особенной.

– Была. – Глаза Прии защипало. – А я… я думала, что особенным был Джейкоб.

Отец сжал ее руку. Прия дождалась, пока отступят слезы и взгляд прояснится.

– Ты молода. У тебя впереди целая жизнь. Нужно только ухватиться за нее. Любовь твоей жизни ждет тебя.

Прия шмыгнула носом и усилием воли заставила себя не думать о том, как она несчастна.