Ренита Де Сильва - Под небом Индии

Он был с сыном; в руке у Амина была сумка с одеждой.

– Люди, которых я знал всю жизнь, отвернулись от меня, просто потому, что я не индуист, хотя раньше это не имело значения, – сказал он. – Они хотят, чтобы я уехал в Пенджаб, который теперь станет Пакистаном; возглавлять его будет мистер Джинна [40] Мухаммед Али Джинна (1876–1948) – мусульманский политик, первый генерал-губернатор Пакистана ( Примеч. ред. ). … Я волнуюсь за Джахида.

Джахид смотрел на Мэри большими, искренними, как у отца, глазами.

– Он может здесь побыть? – спросил Амин.

– Конечно, – ответила Мэри, провожая их внутрь. – Ты отправишься в Пакистан?

– Я родился и вырос здесь, где жили поколения моих предков. Я не уеду. Но я не хочу, чтобы мой сын видел, как его соседи и друзья избегают его лишь потому, что он исповедует другую религию. Он может пожить у тебя, пока все не успокоится?

– Да, конечно, – снова сказала Мэри.

Поцеловав сына и пожав Мэри руку, Амин сел в свою запряженную волами повозку и уехал в ночь.

Мэри никогда больше его не видела. Он погиб во время религиозных беспорядков, последовавших за обретением Индией независимости. Еще одна незаживающая рана, еще одна потеря, с которой Мэри придется жить.

Они с Джахидом оба были сиротами, и между ними установилась связь. Мэри заменила мальчику его умершую при родах мать, а он делал ее тоску по сыну не такой мучительной.

Прия

Одинокие. 2000 год

Прия нашла отца в его номере. Он опять играл в шахматы сам с собой. Глубоко задумавшись, он сидел, склонив голову. Отец уже начинал лысеть, а в его истончившихся волосах проглядывала седина. Он выглядел таким одиноким, что у Ситы заболело сердце.

Отец у себя в номере, бабушка, которая раздавала приказы и манипулировала окружающими, даже лежа на смертном одре, – у себя. А Прия осталась одна, после того как рухнул ее пятнадцатилетний брак и она утратила надежду стать матерью…

Ей на глаза навернулись слезы, и Прия сердито смахнула их. Хватит себя жалеть. Пришло время действовать. Она снимет документальный фильм, несмотря на обещание, данное умирающей бабушке. Для этого она сюда и приехала. Работа с утра до ночи – вот единственный известный ей способ продолжать жить дальше. Только так она сможет спастись от тоски, подкарауливавшей ее в самые неожиданные моменты.

Когда ее мать умерла, отец не позволил Прие бросить колледж, хотя тогда, лишившись одного из самых дорогих людей в ее жизни, девушка меньше всего хотела учиться.

«Это тебе поможет, Прия, обещаю, – сказал тогда отец. – Твоя мать хотела бы, чтобы ты достигла того, о чем мечтаешь. Она была бы огорчена и разочарована, если бы ее смерть помешала тебе осуществить свою мечту. Ты собиралась поступать на курсы режиссеров. Что ж, для этого тебе нужно набрать необходимое количество баллов. Давай же, ты сможешь».

И Прия, опустив голову, взялась за работу. И, как и обещал отец, это помогло ей справиться с тоской, пережить потерю и не дать горю утащить ее на дно.

– Баба́…

Отец поднял на нее взгляд, держа в руке слона, и улыбнулся:

– А, привет. Садись.

Он похлопал ладонью по стулу рядом с собой.

– Может, выйдем во внутренний дворик? Здесь жарко.

Во дворе Прия устроилась на одном из шезлонгов, стоявших под пальмами.

– Как ты? – спросил отец, опускаясь в кресло рядом с ней.

Простой вопрос. Требующий простого ответа. Прия открыла рот, собираясь сказать, что все хорошо, но затем…

– Я… я злюсь, – призналась она.

Отец кивнул.

– Так и должно быть. Он больше не стоит того, чтобы ты тратила на него время, Прия.

Она рассмеялась резким невеселым смехом.

– Знаю. Но скажи это моему сердцу.

– Ты – мое сокровище, Прия. Я так тебя люблю!

Прия уставилась на золотисто-белое небо, где то и дело мелькали залетавшие во двор зеленые попугаи, которые затем садились на росшие вокруг бассейна деревья. Она смотрела вверх, пока не перестала различать что-либо из-за застилавших глаза слез.

– Не позволяй тому, что сделал Джейкоб, разрушить твою жизнь, – произнес отец.

Его слова напомнили Прие о клятве, которую она дала самой себе. Сад. Документальный фильм. Обещание бабушке… Бабушка.

– Дадима так осунулась.

– Я всегда считал ее непобедимой, – сказал отец.

– И готовой на все, чтобы добиться своего, – с горечью добавила Прия. – Чем дадиме не угодила женщина, разбившая сад за воротами? Я говорю о Мэри. Ты случайно не знаешь?

– О, ты тоже это заметила? – Отец удивленно потер подбородок. – Думаю, твоя бабушка считает, что Мэри представляет для нее угрозу.

– Угрозу? Но почему? Они очень разные, и…

– Твоя бабушка желала быть единственной влиятельной женщиной в штате, единственной, о ком говорят с почтением, единственной, кем восхищаются.

– И все же, – задумчиво произнесла Прия, – люди восхищаются именно Мэри.

Она начинала понимать.

– Да. У твоей бабушки когда-то было богатство. Высокий социальный статус. Доброе имя. Люди уважали ее и восхищались ею именно поэтому, а не из-за каких-то ее достижений. Мэри же…

– Люди глубоко уважали и любили ее. Они обращались к ней со своими проблемами.

– Думаю, они до сих пор это делают. Не знаю, помнишь ли ты, но однажды совет проголосовал за то, чтобы объявить Мэри благодарность за все то, что она делает на благо города.

– Кажется, припоминаю.

– Твоя бабушка попыталась этому помешать, использовав свое влияние, но дедушка был непреклонен. Он тоже восхищался Мэри.

– Помню, – ответила Прия. – Мне тогда, наверное, было лет семь…

Прия

Еще один день. 1972 год

Еще один день – еще одна вечеринка. Дворец уже вовсю готовился к этому событию. Прие казалось, что без торжеств здесь не проходило ни дня.

Но на этот раз все было по-другому. На этот раз слугами и наемными работниками, устанавливавшими навес снаружи, командовала не бабушка. Не она обсуждала меню с шеф-поваром и своей многочисленной свитой. Дадима не ворчала по поводу того, что флаги привезли не такие, как она заказывала, навес не соответствует убранству дворца, а униформа слуг плохо выглажена. Вместо этого она отдыхала в своих покоях, а заправляли всем дедушка и родители Прии. Они, похоже, совсем сбились с ног, так что девочка старалась не попадаться им на пути.

– Дадима больна? – спросила она у матери.

– Можно и так сказать.

– Что ты имеешь в виду?

– Забудь об этом.

Когда на следующий день началась церемония награждения, Прия все еще размышляла над таинственными словами матери. Ее бабушка сидела рядом с мужем. Она выглядела безупречно, однако на ее лице не было даже намека на улыбку. Прия устроилась между дадимой и матерью. Отец сидел по другую сторону от деда.