Лариса Баграмова - Проза

— Это проблема, — понимающе кивнула Марина.

— Мариш, это как раз не проблема! Это задача.

Марина удивлённо похлопала глазами:

— А в чём разница?

— Вот посуди сама. Можно стакан воды ему на голову: направлялась поливать цветы и поскользнулась. Как вариант, дамской сумочкой по голове: бежала вместе с ним к лифту и поскользнулась. В крайнем случае, дверью в лоб: открывала дверь и поскользнулась.

— Лёля! — ужаснулась Марина, — А можно ничем его никуда не бить? И не поскальзываться заодно? Вдруг подвернёшь чего?

— Искусство требует жертв, — загадочно произнесла Лёля.

— Ага, дверью в лоб — это искусство… А если просто не торопясь пройти мимо, взглянуть так загадочно-ласково, улыбнуться будто невзначай, незаметно поправить причёску…

— Марина, ты сегодня ещё в театр собиралась, — напомнила подруге Лёля.

— А можно папки на пол уронить, лучше две, вот так, — Марина бросила на пол документы, — И поднять: одну стоя к нему спиной, другую — лицом.

Марина принялась собирать с пола бумаги, и её короткая юбка поднялась выше всех допустимых уровней.

— Марина, опоздаешь, — заволновалась Лёля, потом отняла у неё папки и решительно выставила подругу за дверь.

— Можно ещё чаю с домашними пирожками предложить! — крикнула та уже с лестницы.

Лёля осторожно выглянула в коридор проверить, не видел ли шеф Марину. Вроде нет. Вот всегда она так: приходит не вовремя, отвлекает от работы!

Лёля третьи сутки подряд занята решением крайне важного вопроса: что такое хабитуальность? Поисковики, с помощью которых она терпеливо ищет ответ, нужной информации не выдают.

Ёлы-палы… Может, Марина знает?

Лёля включает скайп. Удобная штука. Подруга в командировке, в Индии, работает там уже почти неделю, а поговорить можно в любое время.

— Мариш, привет! Что такое хабитуальность?

— Лёль, ты уникальна! Только ты можешь спросить такое в четыре часа утра!

— Мариша, прости. Я лишь хотела сказать, что соскучилась.

— Я тоже. Подожди. Я у генерального поинтересуюсь.

По скайпу слышен набор телефонного номера и безупречный Маринин английский: «Yogi, what means „хабитуальность“?»

Спустя пару минут:

— Лёль, он тоже не знает…

— Гони его в шею! Нафиг такой генеральный, который не знает ответа на простой вопрос? Мариш, а нехабитуальность?

— Лёля!!

— Ой, ну да…

— Лёль, я узнаю — напишу.

И ведь узнает! И напишет!

Это Марина. И она уникальна.

В дверь звонили и стучали так, словно случился пожар. Лёля вылезла из ванны и, накинув на себя халатик, прошлёпала босыми ногами в прихожую. На пороге, крепко прижимая к себе одной рукой толстую и явно тяжёлую книгу, стояла Марина.

— Лёля, я знаю, как найти тебе мужчину! — уверенно заявила она.

— Это список претендентов? — кивнула Лёля на увесистый том в её руках.

— Не ёрничай! — поморщилась подруга и решительно направилась в сторону кресла в гостиной.

Лёля расположилась в другом и принялась сушить волосы феном.

— Лёля, мужчины тоже люди! — заявила Марина.

— Неужели? — засомневалась та.

— Лёля, я прочитала, что все мужчины подсознательно боятся женщин. Только у каждого по-разному это выражается. Большинство не готовы признаться в своем страхе и нуждаются в том, чтобы женщина выражала свою слабость и покорность…

— Марина, не читай на ночь де Сада! — посоветовала подруге Лёля.

— Другие, — продолжала та, — настолько сильны, что смирились со своей собственной слабостью и обожают сильных женщин, играющих с ними, как кошка с мышкой…

— И Захер-Мазоха не читай, — добавила Лёля.

— Вообще-то я библейского Самсона имела в виду… А что касается третьих, то они мечутся между первым и вторым вариантом и губят женщин, сходя с ума от любви к ним же…

— Маринка, это ты стянула у меня «Амок» Цвейга? — обвинила подругу Лёля, — Немедленно верни обратно!

— Завтра принесу. Ты вообще, поняла, о чём я говорю?

— Поняла: о придурках. Мне нравится четвёртый вариант: нормальные. Про таких у тебя что-нибудь есть?

— Вот поэтому у тебя и нет мужчин, — грустно заметила Марина.

— Нету, — вздохнула Лёля, — но это лучше, чем кто попало…

Они помолчали.

— А что за книга-то? — поинтересовалась хозяйка у гостьи.

Марина повернула к ней обложку. «Кулинария как способ привлечь к себе мужчину» — прочитала Лёля.

— Марина, я знаю, что с этим делать! — воскликнула она, — Тащи на кухню!

Лёля разожгла огонь в духовке и, положив «Кулинарию» на противень, задвинула его внутрь.

— Лёля, я отдала за неё ползарплаты, — мрачно заметила Марина.

— Отлично! Значит, у тебя остались средства, чтобы купить яблок. А у меня есть кочан капусты.

И они дружно застучали ножами.

— Лёля, это грех! — в десятый раз повторила подруге Марина, стоя рядом с ней у плиты на кухне, — Привораживать женатого мужчину — страшный грех. Это ещё хуже, чем неженатого.

— Значит, мне будет уготовано в аду особое место. Ещё хуже, чем адское, — согласно кивнула ей та.

— А мне? — в качестве соучастницы поинтересовалась Марина.

— Ты не считаешься, — успокоила подругу Лёля, — Если и для тебя не окажется места в раю, тогда его вообще могли бы не придумывать.

Марина вздохнула и присела на край табуретки.

На кухонном столе были аккуратно разложены тоненькие церковные свечки, две клеёнчатые, герметично запечатанные полукилограммовые пачки поваренной соли и потрёпанный молитвослов, специально взятый для этих целей у соседки. Лёля надрезала кухонными ножницами края фабричной упаковки и стала осторожно пересыпать соль на сковородку.

— Думай о нём! — напомнила ей Марина, — Ты должна думать только о нём! Вот о ком ты сейчас думаешь?

Лёля нахмурилась:

— О производителях. И чего им было по килограмму не расфасовать?

— Лёля, — повысила голос Марина, — Во время всего процесса ты должна думать только о нём! Иначе ненароком приворожишь производителей!

Лёля представила у своего порога толпы влюблённых в неё работников соледобывающей промышленности и довольно улыбнулась.

— Лёля, а если его жена ещё до тебя тоже его привораживала? Он что, теперь к двум женщинам одновременно будет приворожён?

— Угу, а если ещё и ты его приворожишь, его вообще порвёт на британский флаг, — заметила Лёля.

Открыв молитвослов одной рукой на нужной странице, а другой продолжая непрерывно помешивать соль на сковородке, она затянула «Отче наш».

— Ну, как по покойнику, — прокомментировала Марина, — О ком думаешь? О производителях?

— О соседе, — призналась Лёля, — Он меня из подъезда от окна гоняет, совсем достал в последнее время, может, мне его тоже немножко приворожить, чтобы попокладистее стал?