Лариса Баграмова - Проза

— А ты знаешь, какой я хороший?! — с вызовом заявляет ей мужчина, — Ты подумай, прежде чем отказываться!

— Поподробнее, пожалуйста, — скрещивает та руки на груди.

Мужчина пускается в долгие и пространные объяснения, почему он является самым лучшим кандидатом на выход из круга из всех присутствующих. Он рассказывает о своей работе, о метраже жилплощади и поездках на отдых за границу. Об автомобиле, который припаркован перед входом в здание, и о том, какая машина осталась у него в гараже в загородном доме.

Он так увлекается своим монологом, что не замечает, как самопроизвольно выходит из круга.

Однако женщине нужны гарантии.

— А ты можешь..? — в её голосе слышится вопросительная интонация.

— Да, — не даёт договорить её собеседник.

— А..? — пытается задать она новый вопрос.

— Могу, — слышит она в ответ.

— И..? — снова хочет поинтересоваться девушка.

— И — тоже могу! — уверенно сообщает ей мужчина.

— Ну, давай, иди к ней что ли, всё равно уже из круга вышел, — прерывает их диалог кто-то из зрителей, — А то ты тут все стены разнесёшь…

9

— Это что же у нас за занятия такие получаются? — обращается сидящая в зрительном ряду женщина к ведущему, — Девушкам было сказано, чтобы они инициативу проявляли, а мужчины сопротивлялись. А у нас тут всё наоборот. Сумасшедший дом!

Тренер молчит, и большинство участников растерянно смотрят друг на друга.

— Послушайте, да оставьте вы все ваши глупости! — восклицает кто-то, — Правилами было сказано, что женщины могут использовать любые способы. Так чем плохи именно эти? Девушки, давайте, тащите этих монахов из круга. А вы, мужики, тоже своими головами думайте! Вас там двенадцать человек, а женщин-то желающих только пять осталось. Потом не обидно будет?

В зале начинается неразбериха. Один орёт, что нужно соблюдать определённые правила, и перед всеми поставлена вполне конкретная задача. Другой — что если эти самые правила соблюдать, то обязательно выберешь кого-нибудь не того. Третий призывает просто успокоиться. Под шумок ещё один мужчина просачивается из круга, увлекаемый за собой довольной участницей.

Наконец кто-то опять включает музыку, и все снова оказываются вовлечены в процесс.

10

После окончания занятий один из мужчин подходит к женщине, сидевшей в рядах зрителей. Она приветливо улыбается ему и чуть смущённо опускает глаза.

— Послушай, я сначала хотел спросить, почему ты не стала участвовать. А теперь я рад тому, что ты сидела всё время там. Скажи, ты могла бы после тренинга сходить со мной куда-нибудь? Кофе попить, например. Или в парке погуляем?

— Я потерял себя. Я не знаю, как и в чём себя реализовать, я не знаю, куда идти, — отчаянно и раздражённо заявляет мужчина лет тридцати. Судя по его опущенным глазам и неловкой позе, ему стыдно произносить эти слова.

— Иди сюда, встань перед всеми, — приглашает его тренер.

Мужчина нехотя поднимается и, пряча руки в карманах, поворачивается лицом к участникам.

— Расскажи о своём отце.

— Нечего рассказывать, — мрачнеет тот, и видно, что такое признание даётся ему с трудом.

— О деде?

— То же самое…

Внимательным наблюдателям видно, как руки в его карманах сжимаются в кулаки.

— И что? У них обоих за всю их жизнь не было никаких достижений?

Мужчина поднимает на тренера глаза, полные боли.

— Нет, — отвечает он.

— А у тебя? — чуть понижает голос тренер.

Мужчина снова отворачивается.

— Были. Но это всё не то!

Тренер просит встать остальных мужчин и выстраивает их в цепочку, друг за другом. В середину получившейся колонны он устанавливает главного героя событий.

— Ты стоишь в череде поколений. Спереди и сзади от тебя — твои потомки и предки. Весь твой мужской род, от Адама, до последнего человека. Скажи мне, где находятся твой отец и деды, а где — сыновья и внуки?

Мужчина тычет пальцем в спину впереди стоящего:

— Тут предки.

Затем небрежно кивает назад:

— Там потомки. Только у меня дочери, — криво усмехается он.

— Сыновья, — повышая голос, поправляет его тренер. — Сыновья! И они вовсе не там. Всё, что находится у тебя за спиной, — это твоё прошлое. Будущее — впереди.

Тренер молчит, молчат и все остальные участники. Проходит несколько минут, и в колонне начинают происходить изменения. Мужчина постепенно меняется в лице, оно становится сосредоточенным и внимательным, потом его плечи понемногу распрямляются. Последний из стоящих в колонне упирает руки в бёдра и широко расставляет ноги, его спина гордо выпрямлена, а голова высоко поднята. Стоящий первым совершает непроизвольные подёргивающиеся движения, словно сдерживает желание оглянуться…

— Повернись назад! — командует тренер, и мужчина оборачивается на своих предков. Они смотрят ему прямо в глаза, и тот невольно вынимает руки из карманов.

— Это твои корни. Это та поддержка, которая даёт тебе силу, — заявляет тренер. — Папаша, ну-ка, дай ему пенделя!

Стоящий за спиной главного героя мужчина радостно даёт тому пинок под зад. Следующий за ним неожиданно отвешивает пинок ему самому:

— Не трожь ребёнка, молокосос! На себя посмотри!

Стоящий позади всех участник разражается громким хохотом:

— Гыыыыы!! А вот я сейчас всем как вмажу!!

Тренер движением руки просит мужчин остановиться.

— Теперь посмотри вперёд, — предлагает он.

Мужчина снова поворачивается лицом к впереди стоящим и видит их спины.

— Ну а теперь ты окажи им поддержку.

— У меня дочери! — возмущается участник. — Не буду же я тыкать в спину девочкам!

— Всё, твой род закончен, — безучастно роняет слова тренер…

— Убью Серёгу! — неожиданно восклицает главный герой и даёт пинка впереди стоящему. — Запорол деталь, гад! Я его три месяца учил!

«Серёга» возмущенно охает и толкает того, кто стоит перед ним:

— Спину распрями, сопляк!

Стоящий во главе колонны вздрагивает и вытягивается в струнку. Судя по выражению его лица, он явно жалеет о том, что у него нет наследника.

— Так. Основную мысль вы поняли, — кивает головой тренер. — Быть мужчиной — это чувствовать за своей спиной колоссальную мощь поддержки всех своих предков и видеть впереди спину сына, ушедшего дальше тебя самого. — Ну а теперь — пошли! — командует он, и колонна начинает двигаться…

— Но это же возмутительно! — молодая женщина вскакивает со своего места. — Разве это методы? А если их направят не туда? Я вот точно знаю, куда мне нужно идти! Но мне не дают! Меня постоянно все вот так же тычут! Мне что, всю жизнь от мамы оплеухи получать? И от бабушки? И от остальных? Да я без конца их получаю! С самого рождения. И детей своих я никогда тыкать не буду! Пусть растут, как сами считают нужным!