Лариса Баграмова - Проза

Вернёмся в этой связи к Люсе. Первый муж не хотел её, когда она его хотела; второй — хотел её, когда она его не хотела, и, наконец, третий — вроде бы самый умный — хотел её, когда она его не хотела, и не хотел её, когда она его хотела, то есть, парадоксальным образом, оказался даже хуже двух предыдущих. Чего же хотелось бы Люсе в идеале? В чем её женское счастье и возможный «четвёртый путь»? Он очевиден: найти мужчину, который «включался бы в розетку» именно тогда, когда у Люси возникало бы желание, и выключался бы тогда, когда это желание пропадало. Назовём этот вариант «телевизор»: когда мне хочется, я его включаю, а когда не хочется — выключаю.

Но мужчина — не телевизор, он такой же субъект со своими желаниями и нежеланиями. Следовательно, идеальный для женщины вариант тоже не проходит. Что дальше? Вариант с приоритетным мужским «хочу», приводит нас либо ко второму, либо к третьему мужу Люси, то есть к той или иной модификации секса через «не хочу», из чувства долга (супружеского). Это тот же «телевизор», но с программой для мужчин.

Как же выйти из сложившейся ситуации? Существует и принципиально другой подход к браку, в котором приоритетным считается «не хочу». На наш взгляд, если приоритет «хочу» приводит к отношениям неравенства, т.е. к мужскому или женскому доминированию в отношениях, то равные отношения, приоритетные для социализма и феминизма, возникают только в случае приоритета «не хочу». Итак, мужчина/женщина «хочет», а партнёр — нет. Здесь также возможны несколько вариантов решения проблемы. Однако не все они подойдут для гармоничных семейных отношений.

В первом рассматриваемом нами случае желающий секса супруг отправляется удовлетворять своё желание на «запасной аэродром». Поскольку подобное будет повторяться раз за разом и с разными партнёрами, назовём данный вариант «мультисексом». Подобного рода отношения весьма далеки от идеальных. Во-первых, люди — не животные, чтобы удовлетворять свои желания вне дома только потому, что они не совпадают с желаниями партнёра. Опять же, в современных реалиях «мультисекс» может привести ко всякого рода неожиданностям, включая СПИД и др. Во-вторых, при такой организации жизни смысл брака становится вообще непонятным. Если партнёр не эксклюзивен, что тогда выделяет его из общей толпы интимных партнёров другого участника брачно-семейных отношений?

Вариант второй: получив отказ, неудовлетворённый супруг попросту подавляет своё желание. Поскольку «машина желания» весьма хрупка, постоянное их подавление приводит к тому, что означенная машина ломается, так что рано или поздно желания друг друга у пары пропадают вообще — и супруги, формально сохраняя брак, фактически продолжают жить как соседи. Конечно, «машина желания» может сломаться и по иным причинам, например, если желания супруга переключаются на другой объект, а также в том случае, если желания другого не поддерживаются и не культивируются. Всё это так, но лучший (безотказный) способ убить желание партнёра — постоянно ему отказывать. Такой вариант построения брака можно назвать «монастырь», что снова приводит нас к первому мужу Люси.

Возможно, всё, что остаётся сделать читателю — вслед за автором миниатюры про многострадальную Люсю поставить в её конце многоточие? Тема женского счастья/несчастья по-прежнему остаётся открытой? Ведь как верно заметил Лев Толстой в романе «Анна Каренина», «все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему»… И сегодня, спустя 135 лет после написания этих строк, в жизни женщины принципиально ничего не изменилось?

4

Однако не всё так однозначно в этом вопросе, и для его прояснения снова вернёмся к произведениям сборника, каждую из литературных героинь которого будем рассматривать здесь как частное проявление какой-то одной из сторон характера условно одной и той же, «универсальной» героини.

По нашему мнению, семья есть единство противоположностей, борьба которых, согласно гегелевско-марксовой диалектике, является главным источником движения и развития. Эти противоположности не могут быть равными друг другу; равное порождает только мёртвое метафизическое тождество по типу: А≡А. Традиционная семья и традиционные отношения между мужчиной и женщиной всегда предполагали в связи с этим неравенство: господствующее положение одного (мужчины) и подчинённое — другого (женщины).

Автор и сама прекрасно понимает, что мужчина и женщина не равны, в том числе психологически («Я хочу, чтобы ты», «Красное/Чёрное»), вместе с тем победная поступь феминизма в ХХ-ХХI столетиях приводит к размыванию социальных ролей: женщины теряют женственность, а мужчины — мужественность («Тогда изменится всё»). Далее, если оставить ситуацию на самотёк, то уже в полном отрыве от существующих традиций, возможны только однополые браки с пресловутыми «родителем один» и «родителем два», странный мир генетически модифицированного человечества, который уже стоит у нас на пороге («История преступления XXI века», «Рука отрастала медленно»). То есть полный социальный крах, деградация и разрушение.

Но автор не хочет такого развития событий. Поэтому, например, цикл рассказов, в котором фигурируют описанные нами фантастические очерки, завершается шутливыми фанфиками («Шапочка», «Крокодил и Чебурашка»). Первый из них посвящён тому, как известная сказочная героиня, используя пусть и наивные, но вполне успешные в определённой среде психологические приёмы, отвлекает внимание Волка от бабушки и выводит угасающие отношения с ним на новый межличностный уровень. Второй описывает сверхфантастическую ситуацию критического осознания персонажем (Крокодилом) своей деструктивной животной природы и его попытки вместе с другом (Чебурашкой) сохранить, несмотря на это, доверительные позитивные отношения, которые увенчиваются вполне очевидным успехом.

На поиск выхода из сложившейся непростой ситуации направлены произведения и третьей части сборника. Короткие рассказы («Очерки про Лёлю и Марину») наполнены светлым юмором и самоиронией героинь, пытающихся как рационально осмыслить причины происходящего с ними («Это был я»), так и весьма наивно что-то изменить («Далеко идущие планы»), и даже организовать свою личную жизнь мистическими средствами, что в нашем сошедшем с ума мире совсем не редкость («Приворот»). Из тематики произведений не ясно, приводят ли усилия героинь этих произведений к каким-либо изменениям их в личностном плане, однако, похоже, что реальные результаты построения новых отношений возможны. Во всяком случае, цикл про Лёлю и Марину венчает рассказ «Свидание», описывающий личный триумф героини, которая всё-таки оправилась на долгожданную встречу с понравившимся ей мужчиной, подгоняемая в спину веником лучшей подруги…