Лариса Баграмова - Проза

— Знаешь, по-моему, это неправильно. Она посылает меня к тебе, ты посылаешь меня к ней. Я напоминаю себе большой каучуковый мяч, который прыгает туда-сюда, туда-сюда, — растерянно замечает мужчина.

— У тебя есть уже и муж, и семья — мои. Ты не уедешь. Мы что-нибудь придумаем. Эта ферма — это твой дом. Твоё место здесь, — убеждает хозяйка дома гостью остаться.

И теперь им уже втроём приходится договариваться о том, каким образом сложатся взаимоотношения в их новом, необычном союзе. А что касается Бога, то он поймёт, — считает виновница всех событий.

Бог распоряжается по-Своему. Однако и Ему не удаётся противостоять силе любви и мужества женщины, которая считает счастье и благополучие близких ей людей ничуть не менее важными и значимыми, чем свои собственные. И спустя двадцать лет её муж, сжимая в объятиях свою вторую жену, произносит фразу, которую он не смог бы произнести без самоотверженности первой:

— Я очень счастливый человек.

1

Мы живём в сложное, самопротиворечивое время, которое современные философы определяют как эпоху постмодерна. Это странный период человеческой истории, время безвременья, когда все друг другу лгут, и никто ни во что не верит. Французский философ Жан Бодрийяр назвал нашу эпоху временем тотальной симуляции и симулякров — копий несуществующих оригиналов.

Предлагаемый сборник прозы Ларисы Баграмовой отражает характерные черты одной из важнейших составляющих нашего времени — превращение в симуляцию института семьи, а также, ещё шире, отношений между мужчиной и женщиной. Сделанный автором социально-психологический срез данного аспекта реальности, на наш взгляд, весьма точный и тем более актуален применительно к условиям постсоветской России, представляющей собой симуляцию мировоззрения и образа жизни Запада, с одной стороны, и симуляцию традиционных семейно-ролевых отношений, с другой.

Писательница обладает высокой филологической и философской культурой, чётко выстраивает сюжет и правильно обозначает болевые точки в структуре современности. Нам представляется, что книга этого автора заинтересует собой круг тех читателей, которые сталкиваются сегодня с теми же проблемами, что и персонажи её повестей и рассказов. Они так же, как и литературные герои, ищут их решение, и так же в большинстве случаев не могут его найти.

2

Сюжеты и художественное исполнение двух повестей первой части книги, проникнутые идеей всеобщей вселенской печали, могли бы задать минорную тональность восприятию всех последующих произведений.

Сборник открывает повесть «Автомобильный романс». Её героиня воспитывалась в неполной семье, которую покинул отец, прервав с прежними родными всякое общение. Стремясь подсознательно заполнить образовавшуюся душевную пустоту, молодая героиня во время занятий в автошколе влюбляется в своего инструктора — семидесятилетнего женатого мужчину, который замещает для неё отца и в то же время мужа, и отношения с которым невозможны в реальности: и в силу сорокалетней разницы в возрасте, и в силу занятости объекта.

Окончание «Автомобильного романса» символично и в социально-политическом аспекте: героиня вместе со стариком-возлюбленным едет на автомобиле в другую страну к своему давно забывшему про её существование отцу. Так же и наши современники в России, мечтая вернуть навеки потерянное прошлое, на деле устремляются в темноту весьма неопределённого будущего…

Вторая повесть «Листья. Апокалипсис» имеет фантастический сюжет, связанный с экологической катастрофой, постигшей человечество, но по сути это — тяжёлая борьба за выживание одинокой бессемейной и бездетной героини в нашем сошедшем с ума мире, где женщины вынуждены отказываться от своих женских ролей и играть мужские.

В последующих рассказах и миниатюрах тематические линии отсутствия в семье отца и мужчины существенно конкретизируются. Например, в рассказе «Через все круги ада» показана смерть парализованного деда героини, который долгие годы выполнял функции главы семьи и её отсутствующего отца. Утратив эту возможность, он пытается умереть, и героиня соглашается с его выбором. Аналогичным образом в миниатюре «Что погубило Содом» ответственность за гибель города возлагается на праотца Авраама, погубившего всё своим маловерием.

Тема отсутствующего мужчины продолжается в очерках «День рождения Лили», «Надо жить», «Приворот», «После работы» и др. При этом сам мужчина превращается в нечто иллюзорно-мифологическое, некий смутный объект желания, ассоциирующийся с идеальной любовью («Влечения любви»), конструируемый искусственно («Идеальный мужчина») и потому постепенно приобретающий ирреальные фантазийные формы, раз за разом рассыпающиеся при столкновении с суровой реальностью («Письмо, или Мы навсегда в ответе», «Я устала», «Вот и поговорили» и др.).

3

Особого внимания, на наш взгляд, заслуживает рассказ «Зачем Люся замуж выходила», посвящённый теме интимной жизни супругов. Первый муж героини был озабочен карьерой и налаживанием быта, полностью игнорируя выполнение пресловутого «супружеского долга». Второй, напротив, хотел её всегда и везде и в итоге так замучил её своими домогательствами, что она выставила его за дверь. Как всегда, крайности вызывают у нас стремление к поиску золотой середины, которую олицетворил собой её третий муж, осуществлявший интимные отношения чётко по графику — «в среду и субботу».

Однако и этот вариант не устроил Люсю. Ведь секс по расписанию — это не разумно, а бездушно! Нормальный секс происходит не по графику, а по велению души и тела, а они у живых организмов функционируют в спонтанных режимах. Вероятно, по мнению Люси, нужно, чтобы желание одновременно овладевало обоими, и это будет четвёртый вариант отношений, который её бы устроил? Да, чувства не могут появляться по расписанию. Однако вероятность того, что сложные биоритмы двух существ совпадут, на порядок ниже вероятности того, что они не совпадут во времени.

Здесь мы сталкиваемся с одной примечательной ошибкой, которую совершил великий Кант, формулируя свой категорический императив. Если бы перед людьми стоял выбор между добром и злом, то подавляющая часть людей выбирала бы добро, так что жили бы мы сейчас в светлом, практически идеальном мире. Однако в жестокой реальности человеку приходится выбирать между бо′льшим и меньшим злом, потому всё зыбко и неопределённо.

Что представляет собой классический (христианский) брак? Форму общественного договора: супруги берут на себя обязательство выполнять супружеский долг, т.е. удовлетворять желания друг друга. При этом приоритет имеет мужчина. Даже убеждённый противник христианства Фридрих Ницше писал по этому поводу: счастье мужчины — «я хочу»; счастье женщины — «он хочет». То есть в христианском браке мужчина и женщина не равны, желание мужа приоритетно, потому что роль его в сексе активна, и он не всегда может осуществить то, чего хочет, и, тем более, дать женщине то, чего хочет она.