Андрей Виноградов - Не ум.ru [litres]

Сам я вот уже несколько лет ни в чем и ни с кем не соперничаю. И не стремлюсь. Разве что выпил однажды, прошедшим летом, в пивном полуподвальчике на спор целых пятнадцать кружек пива. Ну не целых, целыми в общепите не балуют. Вечно, собаки, не доливают. Не желаю думать, будто благодаря этим стервецам со стервами победил. Они последние, кому буду обязан. Перед ними в списке последних – уборщица, что в самый ответственный момент в туалете приборку затеяла. И ни бельмеса, ведьма, по-русски. Курлыкала что-то по-своему, но и глухому было ясно, что гневалась. На меня, запершего ее, непокорную, в кабинку, на долю свою чужеземную, горемычную. Ну так выпустил же! Швабру, спонтанно призванную и добросовестно отслужившую службу замком, самолично в руки вложил. Не подумав. Еле увернулся. Вот же мегера!

Проигравшие спорщики скинулись и на выпитое, и на приз. Все по-честному выплатили. Мне, сразу скажу, до спора платить уже было бы нечем, так что проиграть я не мог, лучше лопнуть. Надо признать, что пиво, невзирая на подлый недолив, было весьма добротно сваренным. Немецкое, как выяснилось, привозное. Не у нас по лицензии изготовленное. Оригинал. От такого и кончиться не обидно.

Со своими поспорил, с россиянами. Иногородние мужики, откуда-то из глубинки. Поначалу держались скованно, но тут кто-то на лавке заговорил про футбол, про астрономические бабки, которые этим «тупоумным коням» не в корм, про безнадёжно попранную гордость. Последнее было уже не только про спорт, а местами и вовсе не про него.

– Ну полное мудачье наверху засело. Сука, прихлебатели сраные.

– Ты бы не очень…

– Чего? Не согласен?

– Ты бы орал не очень. Менты тебе палкой жопу проткнут – легче дышать не станет, дырка не там.

– А этот…

– Полегче, полегче, табань, поворачивай. И без имён давай. Тупых нет, все понятно, на кого печаль.

– А чего так т и хонько? Демократию, что ли, прикрыли? Я не знаю, мне никто ничего не сказал, всё наоборот по телику говорят. В самом разгаре она у нас, демократия.

– Слушай… Ты, конечно, мастак ёрничать и бесстрашный весь, бля, но мне кто-то сказал, что на людях его обложить это как флаг обосрать.

– Чего?

– В смысле мало не будет.

– Чего ты меня лечишь! Сам же плакался…

Но тут мои размышления об отсутствии чувства флага аккурат к месту пришлись. Разве могут быть нынче более пригодные поводы для мужского знакомства и совместного выпивания?

Мы, немного соперничая, попетляли по разным темам, зацепили пару статей из УК, если там найдутся такие: «Произнесение хуйни вслух» и «Настойчивое разглашение порочащих честь сплетен».

В итоге договорились до спора. До того самого – кто больше выпьет. Дальнейшие детали маршрута я не помню, только вехи.

После спора проигравшая сторона погрустнела, отчего-то развернулась к моей гипотезе о привязке гордости за флаг к событию или ситуации и повторно приняла ее если не в штыки, то с явной досадой. Я бесполезно распинался, что прямо сейчас, имея, казалось бы, счастье торжествовать победу – прямо так изъяснялся, все оно, пиво «с акцентом», немецкое, – никакой особенной гордости ни за страну, ни за себя лично не ощущаю…

Правду говорил: не ощущал. Однако чувствовал. Самым чувственным местом чувствовал, что пора сворачивать с философских тем. Заведут они, куда мне не надо. Спасибо питерцам, выправили ситуацию. Один из приезжих перевёл на них тему, и закипели мужики шёпотом! Даже тот, что вначале горлопанил, вдруг осторожничать начал. Да пуще всех. Озадаченный и в попытке осмыслить метаморфозу, я подумал, что президент как фигура – он президент всех россиян. Он вне «малой» географии, для всех свой: для якута – якут, для нижегородца – нижегородец, для чукчи… ну дальше и так понятно. Поэтому о нем, о президенте, можно говорить в голос. А вот конкретно о питерцах, по именам, без должностей, – только сдавленно. Москвичам, правда, тоже навешали слов, но не таких лютых, как прежде бывало.

Уже ради этого стоило признать Санкт-Петербург второй столицей. Раньше москвичи в одиночку за всех отдувались.

В целом же все обошлось, слава богу, без резкостей. «Вот же мудак бездонный, и мозги у него набекрень» легко прочитывалось на иногородних, из далёких краёв лицах. Но от мыслей к делу они так и не перешли. Но и я больше про флаг с чувствами не выпендривался. Не «Трамвайная остановка». Это там моя территория. Там мною все помечено.

Вот бы иностранцев так перепить. Без умысла, просто для сопоставления ощущений. Тревожит меня сниженный градус патриотизма в анализе. Опять же валютой мог бы разжиться. Но в «Трамвайной остановке», увы, их не встретишь, а у других питейных местах я редкий гость. Говорил же – наседка. Или дятел, однолюб гнезда? Не помню уже, что говорил, о чем думал. Я так подозреваю, что на туристических картах, которые импортным раздают, моего района вообще нет. Если вдуматься, то это верное решение. Так всем спокойнее.

Станет теплее, схожу на какой-нибудь международный футбол, вживую, на стадион. Проверю себя, пусть и косвенно. Лет пятнадцать на игры не хаживал, а в детстве, помнится, сам был не чужд. Вот только где оно, детство, осталось?

«Где-где? В вымышленном прошлом. Тебя один раз на игру в ворота поставили. Наверное, не один матч ни до, ни после не знал счета 11:0».

«Ну да, так звезды сошлись… И ты среди них…»

К слову, у Гришковца в спектакле «Дредноуты» про наш флаг – всего ничего, пара минут, а я и смеялся, и плакал – такую историю он рассказал трагикомическую. Правда, флаг там другой был, Андреевский. Наверное, если бы сейчас за окном я видел Андреевский, тоже чувствовал бы то, что, понимаю, должен.

Выходит, что Андреевский флаг меня цепляет. Ну хоть что-то. Все-таки, факт, я не безнадёжен. Флаги – это важно. Они, флаги, птицы и самолёты, нужны для того, чтобы мы не заносились. Чтобы помнили: небо все равно выше. И что так будет всегда.

От нечего делать мысленно продолжаю линию древка, удерживающего флаг, на три этажа вниз. Такой у меня сиюминутный каприз. Бездельничаю. Воскресенье. Да и вообще право на каприз от человека неотъемлемо, поскольку не передаваемо ни юридически, вообще никак. Можно, конечно, попробовать его завещать, но ведь раскопают и надругаются. Главное же – не затаился в этом праве душок наживы.

На самом деле флаг крепится к специальной мачте, торчащей на крыше двухэтажного учрежденческого особняка, но из положения лежа строение не попадает в обзор. Короче, прослеживаю вниз линию древка и представляю себе, как удерживают флаг на ветру тренированные руки двух самых небезразличных людей моей страны.

Чтец и Всего Знаток. Он первый. Во всем. ЧВЗ.

Гугл на запрос отозвался некорректным, недопустимым «Чем Все Закончилось». Нечаянно, наверное. Плохо подумал. Будь я таким патриотом, в каких нуждается власть, возмутился бы: «Провокация! Иноземный Гугл врагами проплаченный!» Но я – другой. Поэтому посмеялся. Ожидал-то чего-либо прозаичного. Типа – Челябинский Велосипедный Завод.