Юрий Берков - Записки атеиста

Найск, общежитие мединститута.

Вернувшись с занятий, Юля обнаружила в дверях записку от коменданта. Он приглашал её зайти.

В предчувствии неприятного разговора, она спустилась на первый этаж.

— К вам можно?

— А, Пахомова, заходи. Давно хотел с тобой пообщаться.

— Я тоже собиралась к вам зайти, да всё некогда. То занятия, то всякие хлопоты.

— Знаю я твои хлопоты. Всё ищешь приключений на свою ж…у? Да и на мою тоже.

— Что вы имеете в виду?

— Зачем тебе этот молокосос из детдома? На кой чёрт ты его в общежитие притащила? Ты же знаешь, что в общежитии никого посторонних быть не должно. Жить в нём могут только студенты, да и то с разрешения ректора института. А ты водишь кого попало, да ещё и на ночь оставляешь. Я смотрю, ты ни сколько не заботишься о своей репутации. А она у тебя и так не блестящая.

— Что вы хотите сказать?

— То, что сказал. Сначала к тебе этот белобрысый Майоров ходил. Но я закрывал на это глаза. Дело молодое, всё понятно. К тому же он наш, из студентов. Думал, может, поженитесь, как ты мне обещала. Теперь он исчез, и ты привела юнца, которому всего 16, да ещё из детдома! Ты учти, Пахомова, что я не допущу тут разврата с несовершеннолетними!

— О чём вы говорите?! Как вам не стыдно?! Какой разврат? Вы же видите, что я беременна! — взорвалась Юля.

— Но, но! Ты тут не кричи! Я всё вижу, не слепой. Мальчишку оставлять на ночь в общежитии не позволю!

— Да вы знаете кто этот мальчик?! Это же Александр Губерт! О нём газеты писали, его по телевизору показывали! Он был заморожен и ожил через 84 года благодаря профессору Звереву. Его отец был директором нашей клиники. Сашу вся страна знает! Его за границей знают! Он теперь знаменитость в научном мире. У него родственник — известный космонавт, Георгий Раковский. Сейчас он в космосе, но скоро вернётся.

— Вот родственник его пусть и забирает. А ты ему кто?

— Я за ним ухаживала, пока он болел. Он ко мне привязался. Он мне как брат. Я ему свою кровь отдала.

— Ну и забирай его днём, приезжай к нему в детский дом. Но на ночь-то зачем оставлять юнца? Ты молодая, симпатичная, а он уже зрелый парень. Знает что к чему. Если у тебя этого и в мыслях нет, так у него появится.

— Ничего у него не появится! Он совершено чистый, неиспорченный мальчик.

— В детдоме не испорченных не бывает.

— Да в том-то и дело, что в детском доме Саша был всего один день. Я забрала его оттуда, поскольку поняла, что ему нельзя там оставаться.

— Ну, допустим. Допустим, что всё это так, как ты говоришь! Но ведь народу-то это не объяснишь! И всем рты не заткнёшь! Всё равно разговоры будут. А мне моя репутация дорога. Внешне всё должно выглядеть пристойно. Мне всё равно с кем ты спишь, но соблюдай приличия! Я тоже не святой, но формально меня ни в чём не упрекнёшь. Я всё делаю на законном основании. Вот ты, например, пришла ко мне днём, в рабочее время, и никто ничего не может сказать. А пришла бы ты ко мне вечером или ночью, и был бы повод для разговоров, сплетен. Хотя вечером мы могли бы с тобой просто пить чай. Зато сейчас мы можем спокойно делать то, что мужчина и женщина обычно делают ночью. Ты меня понимаешь?

Юля молча смотрела на коменданта и моргала глазами.

— Я, конечно, могу разрешить тебе приводить в гости этого парня. И даже закрою глаза на то, что он остаётся у тебя на ночь. Но мне нужна компенсация… За услуги нужно платить…

— Сколько? — упавшим голосом спросила Юля.

— С тебя ни сколько. Услугой за услугу.

— Я не понимаю, — произнесла Юля дрожащим голосом, — что вам нужно?

— С молоденьких девушек я беру натурой, понятно?

Юля вспыхнула. — Ну, знаете, это подло!

— Успокойся, не кипятись. — Комендант вышел из-за стола и запер дверь на ключ. — Не надо эмоций. Ты уже не девочка и терять тебе нечего. Я думаю, мы договоримся.

Юля кинулась к двери, но комендант преградил ей дорогу и, обхватив руками, прижал к себе.

— Пустите меня!

— Не дёргайся, крошка. Подумай трезво. Или ты живёшь как жила, с кем хочешь, или я подселяю к тебе соседку. Тогда твоей свободе конец. А плата-то пустяковая! Обычное дело… Пошли на диван.

— Отпустите меня! — потребовала Юля, — иначе я буду кричать.

— Всего-то один раз, не упрямься. Я не требую от тебя любви. Люби кого хочешь. Только стань моей сегодня, сейчас!

И комендант потащил её к дивану. Юли задохнулась от гнева и ненависти.

— На помощь! Помогите!

— Молчи, дура! Не дашь — осрамлю на весь институт! Добьюсь, чтобы тебя выгнали с треском!

— Но я беременна, мне нельзя!

— Ничего страшного. Ещё можно…

И комендант задрал ей вверх платье.

В это время зазвонил телефон, стоявший рядом на тумбочке. Юля схватила трубку.

— Помогите! Ааа!

Комендант озверело вырвал трубку из её рук, оборвав провод.

— Заткнись, дура!

В это время в дверь комнаты постучали.

— Помоги…

Комендант зажал ей рот, бешено сверкая глазами.

— Кого ещё там чёрт несёт? — прошипел он.

— Откройте! — послышалось из-за двери. — Что у вас там происходит?

Юля почувствовала, что ей нечем дышать и вцепилась коменданту в волосы.

— Аа! — рявкнул тот и отскочил в сторону.

— Дура! Молчи! Чёрт с тобой! Живи с кем хочешь, только молчи!

И он начал спешно приводить себя в порядок. Юля поправила платье и села на диван.

— Пересядь на стул, бешенная! — прошипел комендант и пошёл открывать дверь.

На пороге стояла соседка Юли по этажу. Она подозрительно посмотрела на красную, растрёпанную Юлю, на такого же красного, испуганного коменданта и с усмешкой сказала:

— Извините, я, кажется, вам помешала? Вы ещё не закончили.

— Нет, нет, — сказал комендант, — мы уже заканчиваем.

— А мне показалось, что здесь кто-то кричал.

— Да, мы тут немного пошумели… Поспорили. Ничего страшного.

Комендант сел за стол и откашлялся.

— Так вот, Пахомова, — обратился он официальным тоном, — пусть твой племянник пока поживёт у тебя, раз приехал. Но впредь попрошу согласовывать эти вопросы со мной. Я не могу допустить, чтобы в общежитии находились посторонние. Ты поняла?

Юля растерянно кивнула.

— Всё, свободна. А вы садитесь, пожалуйста, — обратился он к соседке Юли, — я вас слушаю.

Юля вышла от коменданта ещё не веря, что всё так благополучно закончилось. Она поднялась к себе в номер и обнаружила прядь волос в правой руке.

Саша был дома. Увидев Юлю, он обрадовался.

— Я сегодня в тире 76 очков выбил из 100! А вчера только 28. Меня ребята научили, как надо целиться.

Юля опустилась на тахту и закрыла лицо руками. Она вдруг потеряла дар речи. Александр встревожился.

— Что с тобой, сестрйнка? Тебе плохо?

Юля помахала ладонью, покрутила головой и, наконец, произнесла осипшим голосом: