Татьяна Василевская - Дом у скалы. Все остальное — декорации

— Захлопнись, — проворчал он по-русски и, отстранив ее руку с зажатой в ней трубкой, попытался встать. Все тело болело, как после хорошей драки, или как после падения с мотоцикла. Как-то он ехал пьяный и так приложился, думал, что все — конец. Потом неделю ни вздохнуть, ни пошевелиться нормально не мог. Женщина начала кричать еще громче, пытаясь что-то втолковать ему.

— Да отвяжись, ты! Чего пристала-то? Живой я, и никакие трубки твои мне на х… не нужны, хорош верещать, — огрызнулся он.

Поняв, что ничего не добьется, женщина торопливо вышла. Он встал и тут же ощутил резкую боль в ноге. Он посмотрел вниз. Из под белой бесформенной распашонки до колен, похожей на женскую ночнушку, выглядывали голые ноги, одна из них была забинтована. «Ох… ть!» — прокомментировал он собственный наряд и бравый вид в целом. Он пошевелил ступней. Ступня двигалась, значит не перелом. Одна рука тоже была забинтована. «Ничего я так искупался!» Он вспомнил, что произошло. Воспоминание было не приятное. Холодная, темная, крутящаяся вода, увлекающая за собой, и невозможность дышать. И сознание того, что сейчас твоя жизнь закончится. Финита ля комедия. По твоей же собственной глупости. Северцев проковылял к окну. За спиной раздались шаги, судя по звуку, уже двух человек.

Медсестра привела доктора. Она кивнула в сторону Северцева. «Настучала, зараза», — ухмыльнулся он.

— Мне нужно Вас осмотреть. Прошу, вернитесь в постель, — сказал доктор.

— Да, я нормально себя чувствую, — буркнул Северцев.

— Прошу, — повторил доктор, показывая на больничную койку.

— Да е… вашу мать. Теперь залечат, — хромая к кровати, огрызнулся непокорный пациент.

— Думаю, что еще день-два полежите и поедете домой, — закончив осмотр, сказал врач.

— Да какого… я здесь день-два буду делать? — рявкнул Северцев. В гробу он видал эту больницу. — Давайте, выписывайте меня! — потребовал он. Медсестра страдальчески закатила глаза.

— Вы два дня не приходили в себя. Вам на ногу наложили восемь швов. Нужно еще понаблюдать за вами, провести обследования… — попытался воззвать к благоразумию пациента врач. Он не понимал и половины из того, что говорит больной, потому что тот то и дело вставлял в речь слова на незнакомом языке. Иностранец. Но то, что этот человек собирается покинуть больницу, врач понял. И судя по его поведению, он запросто может устроить скандал, а может и вовсе разнести тут все — это доктор тоже понял. Такие пациенты порой попадались, с ними хлопот не оберешься. Доктор вздохнул.

— Мне телефон нужен, где он? — смерив недобрым взглядом нервную медсестру и заодно и врача, сказал Северцев.

— Где его телефон? — обратился врач к медсестре. Она снова быстро-быстро затараторила.

— Я ничего не понимаю, что эта сорока трещит, — сказал Северцев. — Она слишком быстро говорит. Я еще не так хорошо знаю греческий. Что она сказала?

Врач развел руками.

— Сестра говорит, что, когда вас привезли, телефона у Вас не было. Возможно, Ваши друзья принесут его, когда приедут вас навестить.

— На х… друзей, и навестить тоже. Выписывай меня. Мне домой нужно! — Северцев угрожающе начал надвигаться на врача. Тот махнул рукой. Только психов ему тут не хватало, пусть катится. Всем спокойнее будет. Счет за лечение оплачен, а дальше пусть сам о себе заботится, не маленький. Если не умеет себя вести и не понимает, что со здоровьем шутки плохи, так это его трудности. Спустя полчаса, Игорь Северцев покинул здание больницы. Теперь нужно было добраться до дома. Денег у него при себе не было, но он пообещал одному из рыбаков хорошо заплатить, если он довезет его до соседнего острова.

— Приедем, расплачусь. Не переживай, отец, не обману.

Старик кивнул и посеменил к своей лодке. Северцев, прихрамывая, пошел за ним.

— В гости пустишь?

Она ответила не сразу. Видимо, переваривала услышанное.

— Приезжай, конечно, — голос удивленный, но вроде, не недовольный. — Когда ты хочешь приехать?

— Да, я уже приехал. Стою у двери.

— Сейчас открою…

Через несколько секунд послышался звук отпираемого замка, и перед Северцевым предстала несколько ошарашенная Ольга. За ее спиной раздались крики:

— Мам! Кто пришел?!

— У нас гость…

Прихожая была крошечная, и он сразу, как ему показалось, занял в ней все свободное пространство. Ольга провела его на кухню, по размеру не намного больше, чем прихожая.

— Мы собирались ужинать. Будешь с нами?

— Буду. — Он кивнул на два здоровенных пакета. — Заехал в магазин. Подумал, может, чего пригодится.

Она покосилась на пакеты.

— Там, в магазине, после тебя что-нибудь осталось, или ты все, что было скупил, и они закрылись? — она засмеялась и он тоже засмеялся, потому что у нее был заразительный смех, и она всегда смешила его. И на душе сделалось хорошо и легко. Хорошо, что он решил заехать к ней, а не поехал в клуб, как собирался. Он, вообще-то уже почти доехал до клуба, а потом вдруг пришла в голову идея, поехать к ней. Он развернулся, и чуть ни через всю Москву, поехал к ее дому.

— Здраствуйте! — пискнул маленький карапуз, заглядывая в кухню и широко улыбаясь радостной, открытой детской улыбкой.

— Здорово! Игорь, — он протянул руку, и крошечная ручонка потонула в ней. Мальчишка радостно засмеялся.

— Ярослав.

— Серьезное имя, — улыбнулся Северцев, усаживая карапуза с серьезным именем на колени. Тот захихикал.

— Здравствуйте! — в дверь всунулась, чуть более взрослая мордашка, с интересом разглядывающая гостя и тоже улыбающаяся до ушей.

— Так, слезайте, дайте человеку поесть, — скомандовала Ольга сыновьям, оккупировавшим колени гостя.

— Да, ладно. Пусть сидят. Они мне не мешают.

Она пожала плечами.

— Надеюсь, пятна кетчупа, майонеза, масла и еще какой-нибудь еды на одежде тебе тоже не помешают? Марш на свои места!

Когда все собрались за столом, на кухне, практически, не осталось места. Но было ужасно здорово сидеть в этой тесноте. Дети толкались, хихикали, болтали без умолку. Ольга сновала по узенькому проходу от плиты к столу, от стола к холодильнику. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что хотел бы, что бы так было всегда. Можно, конечно, не в такой тесноте. У него-то и дом, и квартира могут вместить в себя целый пионерский отряд, а то и два. А еще ему очень захотелось поймать, проходившую мимо него хозяйку малюсенькой квартиры за руку и усадить к себе на колени. Прижать ее к себе и никуда не отпускать. Он отогнал дурацкие мысли и сосредоточился на содержимом своей тарелки.

После ужина дети утащили гостя к себе в комнату. Они поиграли в какие-то игры, которых Северцев не знал, но ему все равно понравилось. Младшие показали свои любимые игрушки. Со старшим сыном, Антоном, он сыграл в шахматы. Все это время, он то и дело представлял, как их мать сейчас убирает со стола, моет посуду. Как она заправляет за ухо непослушную прядь черных волос. Ему нравилось это ее движение, которого она сама даже не замечала.