Татьяна Василевская - Если бы

— Мы все очень рады, что вы к нам сегодня пришли. Надеемся, что вы расскажете какие-то интересные случаи, произошедшие с вами или с вашими коллегами. — сказала Элеонора Сергеевна, практически не покривив душой, по крайней мере по поводу прихода сегодняшних гостей. Она очень постаралась, что бы голос звучал ровно. Дыхание у нее тоже участилось.

Битых полчаса капитан Савостин и майор Филимонов распинались перед шестнадцатилетними подростками, рассказывая всякую ерунду, которая была не интересна ни подросткам ни им самим. А, что можно было рассказать детям? То как будучи на войне они убивают врагов, а будучи здесь занимаются, в основном бумажной работой и время от времени пьют водку после того, как покончат с очередными бумажками. Их жизнь не праздник, не занятная история. То, что можно рассказать никому не интересно, а то, о чем рассказывать нельзя, в основном, тоже не интересно, а страшно и жестоко. Дети зевали, незаметно от училки, переписывались в соцсетях и явно хотели как можно скорее распроститься с «дорогими гостями». Училка, кстати, тоже выказывала признаки нетерпения. Дурацкая встреча была никому не нужна.

— А вопрос можно? — небрежно вскинув руку спросил один из ребят, когда фээсбешники закончили мучить себя и своих слушателей. Элеонора Сергеевна с ненавистью посмотрела на любопытного подопечного. Домой, что ли неохота?

— Валяй. — сказал майор Филимонов, которому надоело за эти полчаса выбирать выражения подходящие для детских ушей и изображать сверх вежливого и культурного.

— А вы сами кого-нибудь убили? — спросил парень. Майор заметил первый за встречу проблеск интереса в глазах присутствующих и даже учительница смотрела на него с явным любопытством, пожалуй даже со слишком явным. Значит не показалось ему, что она глазками на него постреливает. Будь у него дети он бы не хотел, что бы они учились у такой как она учительницы, у которой на лбу написано «Трахни меня!».

— Да. — сказал объект вожделения классной руководительницы.

— А сколько человек? — продолжал задавать вопросы любознательный подросток. Филимонов пристально посмотрел на него и парень, не выдержав холодный твердый взгляд майора, проникающий в душу, заерзал на стуле и отвел глаза в сторону.

— На войне никто не считает. — сказал Филимон. — Там важно выжить и помочь выжить своим товарищам, а не вести подсчеты, кто сколько убил или ранил. Но могу в следующую командировку взять тебя. Будешь у нас персональным счетоводом.

Ребята засмеялись, училка кокетливо улыбнулась.

«Пора валить отсюда» — решил Филимон. В следующий раз можно прийти на подобную встречу и сказать: «Привет, я убил около сотни боевиков. Всем пока-пока.» И все счастливы и довольны, и время попусту не потеряно.

— Дим, я полетел. Мне с дочкой к стоматологу нужно. — сказал капитан Савостин и вскочив в свою машину, рванул со школьного двора, как будто опасаясь, что его могут поймать и затащить еще на одну встречу.

Филимон выбросил бычок и сел за руль своего автомобиля.

— Дмитрий Степанович! Хотела еще раз поблагодарить за то, что пришли. Не подбросите меня? — Элеонора Сергеевна смотрела через приоткрытое окно откровенно похотливым взглядом. Ей явно не было знакомо чувство стыдливости или скромности, свойственных большинству женщин.

— Почему же нет. Конечно подброшу. — сказал майор окидывая ее не менее откровенным взглядом. Чего же не подбросить симпатичную женщину, если ей так приспичило? — Садитесь Элеонора Сергеевна.

Она засмеялась.

— Вы даже имя мое запомнили. Обычно с первого раза никто не запоминает, говорят трудное. Некоторые ученики по пол года путают, не знают как обратиться. А Вы раз и запомнили!

— У меня память профессиональная. — спокойно сказал майор, глядя голубыми глазами в ее зеленые, умело подведенные черным карандашом.

Элеонора Сергеевна не ошиблась. Майор ее не разочаровал. Причем за два часа, проведенные в ее квартире, не разочаровал три раза. Боже! Какой мужчина. Пожалуй он как раз тот с кем она могла бы находиться в более-менее постоянных отношениях. Очень сомнительно, что теперь ее коллекция пополнится лучшим экземпляром. Даже одним, что уж там говорить о нескольких. Элеонора Сергеевна зажмурилась, вспоминая моменты сегодняшнего фееричного безумия. Он был восхитителен. И эти его равнодушные глаза и эта бесчувственность и в тоже время звериная страсть и сила. Боже! Как хорошо, что существуют дурацкие школьные мероприятия и ей достались правоохранительные органы! Подарок судьбы!

Филимон решил, что пора и честь знать. Училка была ничего. Горячая штучка и совершенно без комплексов. Но хорошего помаленьку. То, что ему было нужно он получил, а больше ему здесь делать нечего. Он встал с кровати и начал одеваться.

Элеонора Сергеевна залюбовалась стройным мускулистым телом. Она бы и еще не отказалась. Может намекнуть? А может вообще пойти против своих принципов, не встречаться дважды, и предложить встречу, допустим, в выходные или на следующей неделе?

Она потянулась к нему красивой ногой и погладила ею его голую ногу. Он посмотрел на нее и ухмыльнулся. «Прямо ненасытная похотливая кошка!» — лениво подумал он. Можно, конечно, еще раз «на посошок». Он подошел к ней и сел рядом. Глаза ее горели страстью. Его смотрели как всегда холодно и равнодушно. Ему было все равно. Он мог еще раз ее «не разочаровать», а мог спокойно встать и уйти. Она совершенно его не трогала. Просто одна из женщин. Он забудет о ней также как о других, едва только выйдет за порог ее квартиры.

— Знаешь, что мне больше всего в тебе нравится? — проводя рукой по его обнаженной груди спросила она.

— Что? — безо всякого интереса спросил Филимон. Ему было плевать, что ей нравится. И что ей не нравится, ему тоже было плевать.

— Вот это твое равнодушие. Холодность. Этот взгляд, лишенный каких-либо чувств. Боже, это так заводит! Полное хладнокровие и контроль над эмоциями! Терпеть не могу слюнявых, слабых мужиков. Мужчина должен быть сильным. Должен повелевать, должен быть хозяином положения, а не пресмыкаться перед женщиной.

Филимон посмотрел на нее даже с некоторым интересом. Видимо, она просто помешана на мужиках и перепробовала их в огромном количестве. Странно, что она стала учительницей. Занялась бы древнейшей профессией и вполне преуспела бы в ней. Любовь ей, как он понимает, не нужна. Ее в отношениях с мужчинами интересует только одна сторона. Вот, заодно, и деньги бы зарабатывала и любимым делом занималась. Учить детей это явно не ее. Он заметил какие неприязненные взгляды она бросала на своих учеников. Как на каких-то омерзительных насекомых или на полных недоумков. Филимон решил, что не будет больше задерживаться. Ну ее. Похотливая, развратная учительница с замашками и поведением дешевой шлюхи.