Иван Булах - Деревенская околица. Рассказы о деревне

— Два года как окончил аграрный университет. А работаю агрономом в краевом Управлении сельского хозяйства.

— Ты угощайся, а я пойду по делам, — говорит она. И ушла.

А через какое-то время вот он и дядя. Уже одетый и смеётся:

— Витюша! Произошло досадное недоразумение, но, слава Богу, разобрались. Согласно статьи №77 УК, даже принесли извинения. Обещали довезти до самого подъезда. Что я говорил? Законы — великая сила. Правда, мне поначалу так не показалось.

— Пётр Николаевич, — говорит врач, — в порядке компенсации могу я предложить вам бокал хорошего вина и поздравить с юбилеем? — Наливает вино и подаёт коробку конфет.

Дядя рассмеялся от души:

— Это забавно, честное слово, забавно. Пить в вытрезвителе! Мне приходилось пить во Франции и Англии после симпозиумов и конференций, но в вытрезвителе! А давайте, милая девушка. Для меня сегодня день познания законов на практике. Пусть рушится мир, но свершится правосудие! Зря у нас не обидят.

Переглянулись мы с доктором и засмеялись, но разубеждать его не стали, зачем портить человеку юбилей?

Он опять давай молиться на законы и хвалить ментов. Эх ты, дядя, дядя! По милости ментов и твоих законов, ты сейчас бы лежал на персональном топчане с номерком на спине, а утром бы не оказалось ни денег, ни часов, ни золотой печатки. И ещё как довесок — позор на старости. Хорошо, что ещё не били.

Надо прощаться. Говорю:

— Столько времени вместе, а не познакомились. Представься.

— Вообще-то, когда я в халате и в вытрезвителе, то Мария Фёдоровна, а без халата — просто Маша.

— У меня как раз наоборот. Когда с дядей в вытрезвителе, то я Витюша, а без дяди и вытрезвителя — просто Виктор. Слушай, Маша, а можно твой номер телефона? Буду на свободе — позвоню. Честное слово, в тебе есть что-то такое… от социализма с человеческим лицом. Только час с тобой побыл, а ты стала как свой парень. Не обижайся на это, но с тобой легко говорить.

— Да ради Бога. Звони. Буду ждать с нетерпением. Записывай — а сама смеётся.

— Ты чего развеселилась?

— Романтично начинается наше знакомство. И где? В вытрезвителе! Скажу девчонкам в общаге — со смеху помрут!

Конец этой истории простой. Вот уже восемь лет как мы женаты и скажу вам, — мне с женой повезло. У нас двое детей и мы не бегали по диагностикам, а что определено природой, тех и произвели на свет. На свадьбе у нас было много гостей и, между прочим, дядя, судья Миронов из Сорокинского района и… полковник Михайлов, начальник всех вытрезвителей города. Во как!

Дядя даже беседовал с судьёй Мироновым. Но о чём и как!

— Прав ты, Алёша. По-моему, в Священной Римской империи что-то перемудрили, так как иногда буква закона заслоняет существо вопроса. Сейчас и подготовка нового свода законов Уголовного кодекса, я включён в комиссию по разработке новых уложений. Так что ожидается изменения в Уголовном кодексе.

Судья Миронов своим ушам не поверил!

***

Вот господа, товарищи и друзья, собственно, и вся история о законах планировании и его величестве — Случае.

Лучшая гармонь в Покровке у Щербаковых. Правда, она уже старая, но любой гармонист почтёт за честь на ней поиграть, ведь это винокуровская гармонь самого Григория Гавриловича, а лучшего гармониста в округе не было. Правда его сын Паша играет лучше отца, но он живёт в городе, да и на баян перешёл.

И ещё многие спорили, что нет «винокуровских» гармоний. Действительно, купец Винокуров гармони не делал, у него были склады, магазины и лавки не только на Алтае, но и в других городах Сибири. Он ворочал миллионами, а как «винокуровская» гармонь появилась у Щербаковых, это занятная история.

***

Зима 1914 года выдалась студёная, лютая. И именно в самые крещенские морозы, нашла на купца Винокурова блажь: снарядить обоз. Заявился он в Коробиху сам, на богатой кошёвке, на орловском жеребце Орлике. В валенках, лисьей шапке, собачьей дохе, да ещё и тулуп сверху, в такой сбруе его и холод не берёт.

Стал рядиться с мужиками, что ходили в извоз. Те покряхтывают, чешут в затылке, а куда денешься? В Сибири всегда в оттепель метели, а как наступят морозы, деревья лопаются и воробьи на лету замерзают, но дорога, хоть боком катись. Главное, сейчас дорога стоит, и ещё недели две не жди бурана, хоть в дороге не маяться. Вот только мороз, будь он неладен.

У Винокурова на расстоянии дневного перехода обоза до города были заезжие дворы с конюшнями для коней и ночлежками для ямщиков. Когда прибывал обоз, там уже натоплены избы, в яслях вдоволь сена, в ларях овёс. Приказчики у него были вышколены, за хозяйское добро болели и за работу держались.

И трещит ли мороз, волчицей ли завывает и кидается на путников вьюга, им всё ни почём. Сани с товаром за крепкими заборами и стерегут их цепные кобели, кони помахивают торбами и хрупают овсом. Сами мужики пьют чай, да варят свои мороженые пельмени, их в дорогу с собой брал каждый чуть ли не по полмешка. Удобная вещь, прислонил котелок к печи и готово.

Срядились. Савелий Фёдорович был расчётливый купец, но знал одно: на чём на чём можно выгоду копить, но только не на ямщине. Платил хорошо, мужиков не обижал, и в этом был свой резон, потому-то к нему в ямщину и вдругорядь шли с охотой.

В уездный городок обозы доставляли: мёд, мясо, масло, муку, крупу, всё, что его приказчики скупали по деревням. И назад, опять же, везли товары. Выгода была в оба конца. Но вот только уж больно в этом году завернули морозы. На другой день, ещё по темну, обоз из пятнадцати саней двинулся в трудный путь. Верховодил им расторопный малый Максимка Вязигин.

У Винокурова ещё были дела, и он целый день провёл в хлопотах. Побывал на двух мельницах и договорился размолоть на крупчатку более десятка тысяч пудов пшеницы. Потом почти битый час проканителился с Кузьмой Хлопуновым на его вонючем кожзаводике — долго рядились. Кузьма до глупости был прижимистым мужиком, всё норовил содрать лишнюю копейку там, где можно было получить рубль, но с умом. Не сошлись в цене. Савелий Фёдорович плюнул с досады и ушёл. Но предупредил:

— Смотри, Кузьма, ты ещё не знаешь, во сколько встанет доставка. И потом, кто с тобой в городе будет иметь дело, кто даст настоящую цену? Ой, не прогадай. Я уезжаю завтра, надумаешь, приходи. Только знай, полтины на пуд не добавлю.

Потом пил чай у старшего приказчика Лукьяна Спиридоновича. У того в доме было тихо, чисто и тепло. Пришла солдатка Домна Васильева и слёзно просила отсрочить долг за товары.