Сэнди Тейлор - Сбежавшие сестры

Я сложила письмо и убрала в карман. Я была рада, что все же решилась прочитать его и что в нем не было кучи оправданий. По правде говоря, письмо показалось мне очень искренним. В нем Роберт представал гораздо более уязвимым, чем человек, которым я увлеклась. Но это не значило, что я готова увидеться с ним. Что, если бы я пошла у него на поводу? Я могла остаться одна с ребенком на руках. Об этом он не подумал? Получается, Роберт думал лишь о себе и о своих желаниях? Все это сбивало с толку, и мне нужно было с кем-нибудь поговорить.

Я стояла у окна в комнате мисс Тимони и смотрела на улицу. Весь день дул штормовой ветер, и люди почти не выходили из домов. Я терпеливо ждала, пока она дочитает письмо Роберта. Мне хотелось, чтобы кто-нибудь сказал мне, что делать, а мнению мисс Тимони я доверяла.

– Присядь, Нелл, – сказала она наконец.

Я пересекла комнату и села на табуретку с бархатной обивкой. Мисс Тимони свернула письмо и протянула мне.

– Я не могу решить, идти ли к нему, мисс Тимони. Не знаю, есть ли в этом смысл.

– Ну, думаю, для Роберта смысл есть. Вопрос в том, как это повлияет на твое состояние. Что говорит тебе сердце, Нелл?

– Ничего определенного. То мне кажется, что я должна увидеться с ним, ведь скоро Роберт уйдет на фронт, и он сожалеет о своем поступке, то вдруг я начинаю злиться и мне хочется, чтобы он страдал. С какой стати я должна успокаивать его совесть просто потому, что ему так захотелось? Ведь так оно и было с самого начала: Роберт все время пытался добиться своего.

Мисс Тимони сняла очки и положила на стол, а потом протянула ко мне руки и сжала мои пальцы в своих.

– В делах сердечных все редко делится на черное и белое. Я верю извинениям Роберта. Мне кажется, он искренне раскаивается. Но меня больше тревожат твои собственные чувства. Ты до сих пор носишь в душе обиду и гнев. Это вредит тебе. Ты нарисовала себе образ жестокого эгоиста, превратила Роберта в монстра, чудовище из сказок, а на самом деле он всего лишь человек, как и все мы, со своими недостатками и слабостями. Если ты откажешься увидеться с ним, эта страшная картинка застрянет у тебя в голове и ты начнешь приписывать эти черты и другим людям.

– Значит, вы советуете мне встретиться с ним?

– Я не стану ничего тебе советовать, милая, могу лишь высказать свое мнение. Решать тебе. Я просто попыталась предложить тебе взгляд с другой стороны, чтобы ты мыслила яснее.

Следующим вечером в девять тридцать я остановилась у входа в Гранд-отель. Я столько раз меняла свое решение! Стоило мне убедить себя пойти, как я сразу же начинала себя отговаривать. Я все еще сомневалась, что поступаю правильно. Когда Роберт попросил меня о встрече, я как-то не задумалась о том, что она выпадет на канун Нового года. На тротуарах толпился народ, так что мне пришлось идти по проезжей части. Казалось, весь Истборн высыпал на улицы. Повсюду царила атмосфера радостного предвкушения и надежды.

На ступеньках у входа в отель сидели люди. Они смеялись, пели и пили пиво из стеклянных бутылок. Я сомневалась, что смогу отыскать Роберта в этой обезумевшей толпе. Я начала протискиваться между празднующих. Мужчины хватали меня за руки и пытались усадить рядом с собой. Я понимала, что все это вызвано хорошим настроением, и вырывалась, смеясь.

В фойе яблоку было негде упасть, а вокруг бара люди толпились в четыре ряда, крича и протягивая деньги усталому бармену. Потом кто-то коснулся моего плеча, и передо мной возникло красивое лицо Роберта.

Он что-то сказал, но я ничего не услышала, только увидела движения губ. В такой шумной толпе невозможно было разобрать ни слова. Он положил руку мне на талию и повел к залу для отдыха. Возле рояля собралась небольшая компания, но здесь было намного тише, чем в баре. Мы сели на диванчик у окна.

Я откинулась на подушки.

– Не расслышала, что ты сказал.

– Я думал, ты не придешь. Вот что я сказал.

– Я до последнего сомневалась.

Он кивнул:

– Понимаю.

Я уставилась на собственные руки. Не знала, что сказать, и чувствовала себя не в своей тарелке. Наконец я подняла взгляд.

– Зря я пришла, – вздохнула я.

Роберт ласково улыбнулся:

– Но я этому рад. – Он встал и протянул мне руку.

– Что это значит?

– Ну, если говорить у нас не получается, можно хотя бы спеть.

Я усмехнулась:

– Ты серьезно?

– Почему бы и нет? Скоро Новый год, самое время для песен!

Мы подошли к собравшимся вокруг рояля гулякам. В певицы я не годилась, но все равно присоединилась к остальным, подпевая знакомым песням, которые крутили по радио. Услышав «Белые скалы Дувра» и «Мы встретимся снова», я почувствовала, как к горлу подступает комок, поэтому то и дело умолкала. Роберт часто не знал слов песен, поэтому просто подпевал мелодии. Я посмотрела на него и улыбнулась. Он был таким красивым и юным, что мой гнев начал таять, открывая дорогу прощению.

Ближе к полуночи мы, взявшись за руки, перешли через дорогу и оказались на набережной. Корабли давали гудки, а в церквях звенели колокола, провожая старый год и приветствуя новый, тысяча девятьсот сорок пятый. Роберт поцеловал меня в щеку.

– С Новым годом, крошка Нелл, – сказал он.

Я посмотрела на темную воду и подумала о своих родных. Живы ли они? Отмечают ли сейчас Новый год? Вспоминают ли нас с Олив? Я так на это надеялась! Я ужасно скучала по ним. Мне хотелось вновь увидеть их, хотелось обнять маму.

Роберт приобнял меня за плечи, и я прижалась щекой к шершавой ткани его пальто. Я знала, что больше его не увижу, но была рада, что в эту особенную ночь мы были рядом. Я закрыла глаза и помолилась о том, чтобы он пережил войну и благополучно вернулся домой, к своей семье.

В перерывах между приготовлением яичниц с беконом миссис Райт не отлипала от радиоприемника. Однажды мартовским утром она сообщила нам, что войска Монтгомери [5] Сэр Бернард Лоу Монтгомери – британский фельдмаршал времен Второй мировой войны. переправляются через Рейн.

– Монти говорит, что сражение идет хорошо, – объявила она, как будто только что пообщалась с фельдмаршалом по телефону.

Всех переполняла надежда, что война вот-вот закончится. Добровольческие оборонные отряды уже распустили.

– Это что-нибудь да значит, верно? – повторяла миссис Райт.

– Цыплят по осени считают, – напоминала миссис Бэкстер. – Рано радоваться, с войнами все не так просто.

Олив кивнула.

– С мальчишками тоже, – с видом знатока заявила она, обмакивая кусочки тоста в яйцо.

– У тебя что-то не клеится с Генри? – спросила миссис Бэкстер.

– Не то чтобы, – ответила сестренка. – Но он все время хочет играть в догонялки с поцелуями, а от него вечно пахнет маринованным луком. Он просто с ума сходит по этому луку. Правда, его мама просила меня не волноваться, потому что он уже съел почти все, что было в доме, а она не планирует мариновать лук до следующего Рождества.