Робин Шнайдер - Начало всего

Вечеринка закончилась около двух. Мы вяло попытались прибрать свидетельства наших возлияний, после чего команда Вентворта вернулась в свои номера, чтобы хотя бы пару часов поспать. Кэссиди приготовила для всех кофе в маленькой кофеварке, и мы выпили его из пластиковых фужеров для шампанского.

– Ну ладно, пора разобраться, кто с кем будет ютиться. – Тоби вышел из ванной в гостиничном халате, с влажными волосами и запотевшими линзами очков.

В дверях соседнего номера возникла Фиби – в шлепках, обернутая в полотенце, – и объявила, что они с Люком будут спать там, на одной постели.

Сэм с Остином переглянулись и пожали плечами.

– Мне главное, чтобы ты не храпел, – сказал Сэм.

– Аналогично. – Остин прошел мимо Тоби и скрылся в ванной.

– Кто-нибудь из вас хочет спать на отдельной кровати? – спросил Тоби нас с Кэссиди.

Она перевела взгляд на меня. Я благоразумно промолчал.

– Мы тут поспим, – похлопала она по одеялу. – Капитанские привилегии, Элликот. Спи один.

Таким образом я неожиданно для себя разделил постель с Кэссиди Торп.

Кэссиди мигом переоделась в майку и пижамные шорты и забралась под одеяло. Я вышел из ванной в футболке и боксерах, ощущая ужасную неловкость. Остин с Сэмом уже заснули, притулившись на разных концах кровати. Они оба храпели. Кэссиди приложила палец к губам и кивнула на Остина, лежавшего с открытым ртом.

Улыбнувшись, я признался шепотом:

– У меня нет пижамы. Ты не против, если я… эм… ничего страшного?

Я, дурень, плохо собрался в поездку и теперь не знал, как залезть в постель с девушкой в боксерах и при этом не показаться ей невоспитанным. Кэссиди покачала головой и приподняла одеяло.

– Ложись.

Я сел, поставил мобильный на зарядку и положил его на тумбочку: до странности взрослый жест, когда на другой стороне постели лежит девушка. И тут почувствовал ладонь Кэссиди на своей ноге.

– Все еще болит? – спросила она, скользнув пальцами по моему колену.

– Нет, – тихо солгал я.

Кэссиди осторожно прошлась подушечками пальцев по шрамам. Она мне не поверила.

– Ты не бойся задеть или пихнуть меня во сне, – сказал я ей.

– Но я этого боюсь. – Она внимательно смотрела на меня, опершись на локоть. – И чтобы я не волновалась, ты будешь крепко-крепко меня обнимать.

Она откатилась и выключила свет.

Я забрался под одеяло и дал привыкнуть глазам к темноте. Мне почему-то казалось, что Кэссиди может видеть меня в кромешной тьме. Жалюзи были опущены, и в комнате со спящими парнями и девушкой, облаченной в коротенькие синие пижамные шорты, остро чувствовалось ощущение ожидания.

Стоило слегка потянуться, и наши с Кэссиди руки соприкоснутся под одеялом. Сердце трепетало при этой мысли. Приходила ли эта мысль и ей?

Кэссиди вздохнула.

– Что? – шепотом спросил я.

– Тш-ш, – прошептала она в ответ, пододвинувшись ко мне и положив голову на мое плечо. – Не порти момент.

И хотя было поздно и сказывалась усталость, я, должно быть, лежал так не меньше часа: взволнованный, возбужденный и лишенный возможности что-либо с этим сделать, так как Кэссиди уснула, прижавшись щекой к моему плечу.

УТРОМ МЕНЯ РАЗБУДИЛ дикий звон установленных на одно время мобильных будильников. Кэссиди лежала в моих объятиях, а моя голова – на ее плече, хотя, когда мы засыпали, все было наоборот.

– Хей, – мягко позвал я ее. – Просыпайся.

– М-м-м, – сонно промурлыкала Кэссиди. Ее спутанные волосы рассыпались по подушке.

Проснуться с ней в объятиях было настолько интимно, что у меня приятно заныло сердце.

С другой кровати раздался недовольный стон Сэма.

– Чувак, тебе своей стороны постели мало? – проворчал он.

– Какая прелесть, – заметил я. – Ну и кто кого обнимал?

– Заткнись, Фолкнер, – буркнул Остин.

Кэссиди прильнула ко мне, свернувшись в клубочек.

– Еще пять минут, – шепнула она.

– Вставай, – тихонько пихнул я ее. – Тебе еще мою рубашку гладить.

Это ее враз разбудило.

Кэссиди распахнула глаза, ее губы изогнулись в легкой усмешке:

– И тебя с добрым утром.

Не знаю, как мы умудрились одеться, собраться и спуститься в лобби вовремя. Я думал, у мисс Уэнг наш видок вызовет подозрения, однако она не заметила, в каком мы состоянии. Учительница сама постоянно зевала, и под глазами у нее пролегли темные круги. Кретины из Ранчо, видно, ей полночи спать не давали своим пив-понгом.

– Мы можем остановиться где-нибудь кофе купить? – спросил Тоби.

Мисс Уэнг дала на это добро, поэтому к возвращению в Школу искусств нам всем уже значительно полегчало.

Учительница, клюя носом, пошла в комнату отдыха тренеров, а мы – в столовую, чтобы оставить у нашего стола вещи и ждать информации по следующему раунду. Девушки отправились в туалет наводить марафет, а Тони побрел в тихий уголок столовой, показав мне следовать за ним.

– Итак, – многозначительно произнес он с такой улыбкой, будто поймал меня с поличным. – Вы теперь вместе?

Я машинально кинул взгляд на наш стол, хотя девушки еще не вернулись из туалета.

– Не знаю, – ответил правдиво. – Возможно.

– Во всяком случае, вы ведете себя именно так.

Он был прав, мы действительно вели себя так. На моем плече, прильнув ко мне, как после секса, всю ночь спала девушка. Девушка, в которую я был влюблен и которую ни разу не целовал. И я не знал, что и думать об этом.

– Если мы вместе, тебя это будет нервировать? – спросил я.

– Ну, бесноваться от ревности я точно не буду, не переживай, – ухмыльнулся Тоби, но увидел, что я совершенно серьезен. – Честно? Я знал, что все к этому идет. Она в тебя влюблена.

– Уверен?

– Нет, я просто хочу, чтобы ты выставил себя дураком и был отвергнут впервые в жизни. Я как тот пресловутый страус, который закопает тебя в грязный песок.

– Вообще-то, страусы сами прячут голову в песок, а не закапывают в него кого-то, – заметил я.

– Я проверял, мой друг, не потерял ли ты разум.

Ответить я ничего не успел, так как дали информацию по третьему раунду и все рванули к дальней стене, чтобы ее прочитать. С трудом протолкавшись вперед, мы нашли в турнирной таблице свои фамилии и заучили номера кабинетов для выступлений, несколько раз пробормотав их себе под нос.

Мы возвращались к столу, когда Кэссиди схватила меня за руку. Ее лицо было предельно серьезным, и она не надела гриффиндорский галстук.

– Дали инфу по третьему раунду, – кивнул я на стену. – Я подожду тебя, чтобы мы могли пойти вместе.

– Эзра, нам надо поговорить. Прямо сейчас.

И я сразу понял: мне вряд ли понравится то, что она скажет. Мы вышли из столовой во внутренний двор. Кэссиди остановилась у мозаичной стены, изображавшей солнечный день на пляже. В школе такое смотрится как издевка. Кэссиди явно нервничала, и это не предвещало ничего хорошего. И она все еще молчала. Меня вдруг охватило неприятное чувство страха.