Владимир Нестеренко - Дорога на плаху

— Да вот, говорят, с обыском к тебе.

Как только сторож закончил говорить, Петраков быстро подошел к Кошелькову, предъявил ордер на обыск и попытался поднять доску пола, под которую только что была брошена упаковка. Он энергично вертел торчащей из-под пола тягой, которой пользовался хозяин, но сим-сим не открывал.

— Будем взламывать, — сказал он напарнику, — разыщи лом или что-то подходящее. Понятые, будьте внимательны.

Доску взломали, извлекли упаковку. На обертке значилось: препарат цезия, 500 баккерелей для внутривенных инъекций.

— Откуда это у вас?

— Понятия не имею.

— Но мы только что видели, как вы бросили упаковку под доску пола собственноручно.

— Полюбуйтесь, вот стоит сейф. — Кошельков собирался преподать самоуверенным сыщикам урок логики, потому он говорил высокомерно, даже с издевкой. — На нем висел кодовый замок. Кто-то спилил его ночью, вот металлические опилки, понятые, смотрите внимательно, и подбросил мне эту гадость. Я понятия не имею, что это такое, наркотик?

— Не сочиняйте историю на ходу, Кошельков. Вы же знаете, сколько это стоит? Какой идиот будет подбрасывать вам препарат цезия? Это далеко не наркотик. Применяется цезий в работе вот этих геттеров, то есть вакуумных насосов. Они у вас, я смотрю, в рабочем состоянии и, я, пожалуй, запущу один из них. Только прошу присутствующих, кроме Кошелькова, надеть респираторы, которые я вам выдал, иначе это небезопасно для жизни.

Петраков решительно направился к установке, вынул из кармана на всякий случай припасенный «лепесток», повязал на лицо. Понятые и напарник последовали его примеру.

— Готовы? Я включаю установку, — Петраков сделал движение к кнопке, но возглас хозяина мастерской остановил его.

— Не смейте, я не имею защиты органов дыхания!

— Вот это лучше. Понятые, запомните эти слова. Они будут точно записаны в протоколе.

— Вам не удастся сфабриковать против меня дело.

— Доказать вашу вину поможет ученый Бандажевский. — Петраков вынул из папки книжку в целлофановом мешочке. — На этой брошюре достаточно отпечатков ваших пальцев, что доказывает ее тщательное изучение. Далее вы придумали чудовищный способ поражения сердечных мышц, что вызывает инфаркт миокарда. Виктор Илюшин ваша первая жертва. Он умирает: в тканях сердечной мышцы более тысячи беккерелей цезия, которые он вдохнул в вашей мастерской при работе этой сатанинской установки. Но и вы, господин инженер, хватили дозу паров цезия, и, как следствие, у вас сегодня произошел микроинфаркт. Вот почему вы боитесь работы этой адской установки! — внутренне торжествовал Петраков, пристально смотря на Кошелькова, который, казалось, позеленел от злости и ненависти к своему разоблачителю. — Я бы мог далее изложить ваши тайные намерения, но боюсь, с микроинфарктом не довезу вас до кардиологического центра. Помогите задержанному пройти в машину.

Сторож и напарник Петракова подхватили остолбеневшего Кошелькова, повели на выход, где поблескивало солнце, на ветках шебаршились воробьи, предчувствуя приближение весны и тепла, на пологих крышах дачных домиков, что присыпаны недавним снегопадом, набирала силу капель. Инженер хоть и досадовал, но не сопротивлялся, лихорадочно думая о том, что же еще известно этому черту, который с интуицией самого Сатаны пытается разоблачить его интеллектуальное преступление. Знает ли, в каком месте на прошлой неделе побывала его установка?

— Да, забыл вам сообщить, чтобы вы не выкручивались, — сказал Петраков, а Кошельков похолодел: знает! — Установлено, сколько, где и когда вы приобретали дорогостоящий и редкий препарат. Тут вы, надеюсь, отрицать не станете. Если вы изменили подпись в накладной фактуре, не беда, повезем на очную ставку.

«Кажется, больше сыщик ничего не знает», — успокоил себя Кошельков.

— Я буду все отрицать, и пороть по швам ваше корявое шитье, — зло ответил задержанный, — доказывайте, нечего зря хлеб жрать.

— Браво, — ответил Петраков, — люблю людей с чувством юмора.

Месть Николаю Илюшину Павел Кошельков вынашивал с того дня, когда стало ясно, что его пятнадцатилетний сын после столкновения с автомашиной останется калекой. Он долго искал способ, чтобы не размениваясь на мелочные уколы, принести такую боль преуспевающему в бизнесе неприятелю, какую тот причинил семье Кошельковых. Сначала он пытался добиться справедливого решения суда: наказать виновного по всей строгости закона. Он не хотел слушать никакую аргументацию в пользу Илюшина. Для него аргументация наглядная: его сын покалечен, то, что он сам выскочил на проезжую часть, не снимает вины с водителя. Но суды во всех инстанциях не посчитали его виновным. Для Кошелькова все ясно: Илюшина защитили его деньги.

Между тем время шло, подросток превратился в юношу, как и сын Илюшина Виктор. Несчастный случай сблизил парней, они подружились. Став старшеклассником, Виктор показал тягу к технике, и однажды вместе с сыном Павел Никифорович привез его на дачу в свою слесарную мастерскую, где можно точить, варить, сверлить металл, конструировать, изобретать.

Кошельков не может теперь признаться, что привез юношей на дачу с каким-то умыслом. Но то, что он видел всякий раз, как тоскливо сидит Андрей на табуретке, неспособный встать к станку, а его друг увлеченно точит, сверлит, варит металл, изготовляя орудия труда для дачи, возвращало к остывшей мести. Однажды, в очередной приезд на дачу, Андрей попытался самостоятельно включить элетросварку, чтобы сварить самодельный культиватор. На костылях он приблизился к рубильнику, потянулся к нему рукой, костыль выскользнул из-под мышек, ноги у несчастного подкосились, и он снопом рухнул на пол, разбив в кровь лицо. Раздался крик, Виктор подскочил на помощь другу, подхватил его окровавленного. Андрей в истерике вырывался, отказываясь от сочувствия и помощи, брызгая слюной и кровью разбитого рта. Кошельков с ненавистью глянул на цветущего здоровьем сына недруга, и вернул себя в кратер вспыхнувшей жажды мести.

Во время командировки в Гомель он случайно приобрел брошюру о научных открытиях Бандажевского, и они потрясли. В пытливом уме инженера стало что-то вырисовываться. Кошельков изучил все, что написал и опубликовал доктор и ясно увидел, как осуществит месть.

— Виктор, брось ты пустую затею с вечным двигателем, — как-то сказал Павел, — давай лучше поколдуем с геттером, где титан можно заменить цезием. Посмотрим, насколько увеличится КПД. Это ж десятки тысяч рублей экономии. Но сначала разберись в их работе, — наставлял студента Павел. — Давай запустим геттер, понаблюдаешь, может быть, сам до чего додумаешься. Согласен?

— Ученье — свет, — кивнул головой Виктор. — Давайте запускать.