Владимир Нестеренко - Дорога на плаху

— С нами в купе поедут две девушки, но они не из нашей группы, — сказала незнакомая фигура. — Я очень рад, что отыскал тебя. Настало время сбора нашей стаи. Мы должны быть вместе. Нас много, мы должны действовать сообща, поскольку мы — ТРЕТЬИ!

— А кто ПЕРВЫЕ и ВТОРЫЕ?

— Те, кто вокруг нас. Эти однополые существа, какими их создал Всевышний. Но они слепы и не подозревают о нашем существовании, хотя мы теперь доминанта современного бытия. Этой же ночью мы заявим о себе, и ты станешь правой рукой вожака стаи. А сейчас нам пора на посадку. В купе мы сможем воспользоваться той ношей, которая делает нас ТРЕТЬЕМИ.

Последнее время, еще живя на берегах Иртыша, в голову Евгении приходила нелепая мысль: почему в мире нет третьей особи, равной мужчине и женщине по разуму, по облику? Но зачем? Прислуживать господствующим мужчине и женщине! Интересно, как бы было? Было бы все новое: новый мир, новая эра с новым хаосом жизни. О, возникла бы невиданная борьба между ними! Убийства, самые страшные надругательства… Или, наоборот, мир и благоденствие? Сомнительно, если в настоящем, зависимые друг от друга однополые существа умудряются создавать невыносимой жизнь самим себе, злодействуют друг над другом, порабощают, уничтожают. Нет, иного никто не знает, потому что это новое, неизведанное, а не то: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем».

Стоп! Незнакомая фигура говорит ей, что они ТРЕТЬИ! Доказательство тому теснота внизу живота и выпирающая припухлость, которая будоражит сознание и куда-то зовет. В новое, в неизведанное! Под солнцем. И будет то, чего не делалось!

Незнакомец подхватил Евгению под руку и с силой увлек за собой. Показав проводнику билет, Евгения прошла в свое купе и на нижних полках увидела сидящие две юные особы. Они были свежи, как только что сорванные розы с прозрачными росинками на лепестках.

— Давно мечтала познакомиться с ПЕРВЫМИ красавицами, — сказала Евгения, получив одобрительный взгляд Незнакомца.

— Но и ты не последний, — ответили особы, дружелюбно улыбаясь новоявленному голубоглазому Делону, которого они обожали и видели его в эротических снах.

— Мы ТРЕТЬИ, — сказал Незнакомец голосом Евгении, — мы новая эра, и в этом вы скоро убедитесь.

— Пусть будет по-твоему. Располагайся, нам ехать вместе не один час.

— Слово, сказанное вовремя, золотое, — голубой огонь делоновских глаз заполонил купе и сделал безвольными прелестных дам. — Теперь нам стоит расслабиться за стопкой водки. Или однополые цветки не пьют крепкое?

— Пьем.

— Вот и ладушки! Наливай! — голубоглазый человек сбросил с себя верхнюю одежду, под которой скрывалась стройная девичья фигура, вынул из сумочки бутылку водки и принялся разливать ее в пластиковые стаканчики, что стояли на столике. Дамы, находя забавной и уместной шутку попутчицы, засуетились, извлекая закуску. Они пришли в замешательство, когда из сумочки был вынут огромный столовый нож, но расхохотались, когда последовала ловкая разделка им ветчины. Пиршество началось. Поезд весело стучал колесами по рельсам, слабый фосфорический свет купейного фонаря создавал интимную обстановку, непринужденное поведение молодых людей отвечало настроению всех, и чем больше пустела бутылка, тем ярче разгоралась страсть в голубых глазах под кепи, а дамы с преувеличенным вниманием ловили каждое слово. Болтали о пустяках. Пошли сальные анекдоты. Картинки стали возбуждать. Евгения придвинулась к одной из дам, опустила на ее бюст руку. Внизу живота у нее распирало и бугрилась неизвестная ей сила, она требовала вылиться наружу и подталкивала ускорить действие.

— О, какое богатство, — сказала она, — поделись-ка им со мной, красавица.

— Милочка, я не лесбиянка, — отшутилась дама.

— А мне плевать, я хочу тебя да и только! — хищно сверкая глазами, сказала Евгения, получив одобрительный взгляд Незнакомца. — ТРЕТЬЕЙ особи пора разгрузиться, я давно собираюсь это сделать с женщиной и получить от нее приплод двуполой особи.

— О, Господи, что с тобой происходит? Ты не женщина! У тебя все увеличивается на глазах! — вскричала потрясенная дама, чувствуя свою беспомощность в сильных руках Евгении, которая срывала с нее одежду. — Помогите!

Но Евгения не обращала внимания на поднявшийся визг и крик, оседлала даму, и та почувствовала в себе нечто, оно погружалось. Перепуганная столь внезапным превращением и действиями незнакомки, дама едва не впадала в обморок от омерзения в соприкосновении своей плоти с неизвестной.

В дверь купе колотили, требовали открыть, но Евгения, схватив страшный кухонный нож, не позволяла второй даме откинуть защелку замка.

— Я пригласил вас в этот ранний час не только для того, чтобы Юрий Александрович сообщил тебе, Борис, очень неприятное о твоей Евгении, но для более масштабного разговора, вытекающего из его наблюдений. Мой старый коллега утверждает: я ошибся, полагая, что рождение детей у Евгении с генетическими отклонениями произошло от роковой родственной связи. На самом деле, по словам доктора наук Комелькова, из-за генетических аномалий плода. Я правильно выражаюсь? — вопросительно посмотрел Климов на врача, наблюдая за тем, как с трудом, будто под многотонным прессом, сдерживает себя от вспышки отчаяния Петраков.

— Да, это так, — продолжил убийственное сообщение Комельков. — В настоящее время у Евгении нет беременности, и не было. Нарушение цикла менструации произошло, Борис, наберись мужества, из-за ошеломляющего открытия: в юности она подверглась воздействию радионуклидов, у нее нарушен генетический код, произошла мутация и ее. — доктор сделал паузу, выхватив из кармана платок и принялся промокать вспотевший от напряжения пот, искоса поглядывая на молодого сыщика, который сидел с мраморным лицом и в позе человека, ожидающего сокрушительного удара, и удар этот нанесет никто иной, а врачеватель, по роду своей деятельности гуманист, но сейчас выступающий в роли безжалостного трибуна, опустившего вниз большой палец. — Я сказал, произошла мутация и ее женские половые клетки вытесняются мужскими! Но Санданович утверждает, — заторопился доктор, видя, как отрешенно слушает его Борис, — что это излечимо! Его слова обнадеживают. Я тоже так думаю. У нас есть шанс вернуть женщине ее первоначальное предназначение. Но это будет нелегкая борьба. Не исключено хирургическое вмешательство.

— Я могу ее потерять? — сдавленным голосом, словно на горло ему накатили колесо от трактора, промолвил Борис.

— Ее жизни пока ничто не угрожает, — доктор налил в стакан воды из стоящего на столе сифона и предложил Борису. — Выпей, дружище.

Петраков дрожащей рукой схватил стакан и с жадностью его опорожнил.