Владимир Нестеренко - Дорога на плаху

— Спешишь на свидание? — сказал Борис для того, чтобы что-то сказать. — По такой девушке сохнет не один, надеюсь.

— Может быть, Боря. Но, боюсь, свет в окошке для меня еще никто не зажег. Захотелось прогуляться. В глазах рябит от постоянных цифр зарплаты. Составь компанию! — предложила она, как бы, между прочим.

— С удовольствием бы съел с тобой порцию мороженого, но спешу на службу. Извини.

— Ты поступил на службу? — искренне удивилась Лиля, — и молчишь. Это дело требует обмывки.

— Временно. Так что обмывка отменяется.

— Напрасно, молодой человек. Жизнь так скучна и однообразна, что пренебрегать поводом для расслабления неразумно.

— Возможно, возможно. Мы еще вернемся к этому вопросу, — пообещал Борис, оглядывая стройную фигуру девушки. — А сейчас мне надо спешить.

— Не смею задерживать, но рада случайной встрече, на которой поднят и требует решения интересный вопрос. — Девушка чарующе улыбнулась, давая дорогу Борису, и продолжила свой путь к Валентине Александровне, чтобы рассказать о неожиданной и приятной встрече с ее сыном, возобновить прерванный прошлый разговор об ахиллесовой пяте сибирской незнакомки. Лиля уверена в том, что заключительный аккорд в борьбе за любовь еще не сыгран.

Лиля вновь своим видом покорила Валентину Александровну. Что ни говори, она влюблена в Лилю. Как может Боря не видеть прелесть этой девушки. Будь она мужчина, тут же бы затащила ее в постель. Возможно, этой самой постели в их отношениях и не хватает. Но как ее устроить? На вечеринке, когда они оставили их одних, Валентина была далека от такой мысли, не говоря уж об Ольге, просто ушли, чтобы не смущать молодых людей своим присутствием, сковывать их действия. Теперь Валентина уверена: Лиле надо соблазнами завоевать Бориса. Не скажешь же девушке об этом, но она готова содействовать любым мерам предпринятым Лилей, чтобы добиться взаимности Бориса.

— Валентина Александровна, какая приятная встреча произошла с Борисом! — воскликнула Лиля, расцеловав хозяйку.

— Где и когда?

— Только что во дворе. Он пообещал мне обмыть выход на службу. Он так мило улыбался. Я просто балдею!

— Что ты говоришь, неужели лед тронулся!

— Пройдет немного времени и он — мой! Но я бы хотела продолжить наш прерванный, окончанием обеда, прошлый разговор.

— Ты о чем Лиля?

— Вы говорили, что у Бориса есть любимая женщина в далеком снежном Омске, и она не безупречна. В чем? Это важно знать.

— Да, она не безупречна. Но могу ли я говорить о ней без согласия на то сына? — усомнилась Валентина.

— Но он ничего не узнает. Возможно, это просто не пригодится, так, на всякий случай.

— Мне, конечно, неприятно, что сын влюблен в женщину разведенку, к тому же его усилиями оправданную в одном неприглядном деле… — Валентина Александровна спохватилась, умолкла, сделав отчаянные глаза.

— В каком? — нетерпеливо воскликнула Лиля.

— Нет-нет, я молчу! Но ты уже кое-что знаешь. Прошу ни слова сыну, иначе ты — мой враг, а не друг.

— Ну что вы, Валентина Александровна, Борис не должен ни о чем догадываться. Я уверена, нам вместе надо использовать ее слабости, отравить ей жизнь так, чтобы она не только не претендовала на руку и сердце Бориса, а даже не помышляла о нем.

— Она-то как раз и не претендует, угнетенная своим прошлым, как сентиментальный человек, не может забыть свои ошибки, поверить в нового мужчину и связать с ним жизнь, хотя, по словам Бориса, любит его, считает своим спасителем, боготворит его, пишет ему длинные лирические письма. Борис отвечает тем же, надеется, что хандра рано или поздно пройдет, и тогда он предложит ей свою руку.

— Боже мой! Но кто она такая? Чем занималась, коль попала в переплет?

— Она программист компьютеров. Но весьма не глупа. Ей всего двадцать лет.

— Но что она натворила?

— Лиля, не спрашивай! Я не могу ничего тебе рассказывать, иначе гнев сына будет настолько силен, что нам несдобровать обоим.

— Хорошо, — согласилась Лиля, — а что, если я возьмусь и узнаю о ней все до мелочи.

— Но как ты это сделаешь? Она так далеко, а жила еще дальше, в Красноярске, где работал Борис, где был смертельно ранен и чудом выжил. Я так боюсь за него.

— Я тоже! Зачем ему эти бандиты! Они так всесильны, неуловимы и неистребимы. С другой стороны, люди гибнут, как мухи, всюду. Мой отец, вы знаете, погиб в своем грузовике. Уснул за рулем, сам разбился и прихватил с собой две жизни. Даже у нас, в бухгалтерии, небезопасно. Подружка нашей главбухши угодила вместе с начальником на скамью подсудимых. Он принудил ее сначала к сожительству, хотя она замужем, но молода, потом заставил перегонять деньги в какую-то сомнительную организацию за липовый товар. Их накрыли. Оказалось, воровали миллионами. Так что везде опасно.

— Ты, права, Лиля. Народ сошел с ума. Педагоги, на что должны быть с чистой совестью и не запятнаны — они же воспитатели, моральная прослойка общества, но тоже погрязли в махинациях с аттестатами и дипломами. Одни просто продавали аттестаты и дипломы, другие подтасовывали знания учащихся под золотые и серебряные медали. И это во многих школах и вузах. И кто — директора школ, завучи, деканы! Ужас, в каждой газете что-то найдешь криминальное. Не дай Бог, тебе связаться с лихими людьми.

— Ну, что вы, Валентина Александровна, я ни с кем не завожу романов только из боязни влипнуть в какую-нибудь историю, и ваш Борис — моя мечта.

— Я бы очень хотела вашего союза. Но то, что ты задумала, Лиля, это тоже преступление против личности.

— Это борьба за любовь, Валентина Александровна, только и всего. Борьба двух влюбленных женщин. Я же не собираюсь ее умерщвлять.

— Какие страхи ты говоришь.

— Я просто хочу выведать ее слабые стороны и на них интриговать. Длительная разлука нам только на руку. Он переживет любовь к ней, я же не навязчивая, внимательная, буду рядом. Посмотрим, кто кого?

— Лиля, обещай мне не делать ничего противозаконного. Иначе Бориса ты не добьешься.

— Я это прекрасно понимаю. Кстати, как фамилия Евгении.

— По мужу Кузнецова, а девичья — Рябуша, — неохотно сказала Валентина.

— Ну-ну, Валентина Александровна, не стоит нагнетать сумрачную атмосферу, я ни в коем случае не затрону самолюбие Бориса, ведь мне надо еще завоевать его любовь! — с пафосом самоуверенного человека закончила Лиля и распрощалась с будущей, как ей казалось, свекровью.

Около восьми вечера Петраков, представившись детективом, разговаривал с дежурным врачом хирургического отделения, куда в первой половине дня он доставил умирающую девушку. С трудом, но жизнь ее отстояли. Сейчас она спит, и рядом с ней мать.

— Кто-нибудь еще интересовался девушкой? — спросил Борис дежурного врача отделения.