Владимир Нестеренко - Дорога на плаху

Тот пожал плечами и посоветовал с таким вопросом обратиться к медсестрам на посту. Петраков последовал его совету.

— Скажите, не интересовался ли кто Олесей? — спросил он медсестру.

— Появлялся один высокий белобрысый парень, сказал, она его подружка, расспрашивал в какой палате и с кем лежит.

— Вы сказали?

— Да, Олеся лежит в общей палате на шесть мест, рядом с ней мать, ночью ее сменит сестра Маргарита.

— И он навестил девушку?

— Нет, он, похоже, застеснялся, поблагодарил и ушел.

— Спасибо за информацию, — сказал Борис и осмотрел крыло хирургии, где находились женщины. Убедившись, что попасть в палату можно лишь через главный коридор, пошел справиться у дежурного врача:

— Скажите, кто из мужчин поступил в больницу во второй половине дня?

— Четверо. Двое в тяжелом состоянии, и двое пожилых мужчин из районов.

Это вполне удовлетворило Бориса. Огромное здание могло укрыть злоумышленников на любом этаже, но вряд ли люди, заинтересованные в смерти девушки, так быстро сориентируются в обстановке и зашлют убийцу к этому часу в здание. Ждать надо в самые глухие часы ночи, когда сон морит дежурных медсестер, а в коридорах полумрак. Борис прошелся по закоулкам первого этажа, спустился в подвал, в галерею, связывающую стационар с поликлиникой, в надежде натолкнуться на долговязого парня. Ни души. Вернулся. Вышел на улицу. Смеркалось, воздух слегка посвежел, дышалось полной грудью. В густом, подстриженном кустарнике заметил притаившегося человека. Увидел, потому что искал. Еще несколько минут и мрак, спускающейся ночи, полностью поглотит наблюдателя. «Не соврал», — подумал Петраков. Он подошел к засаде и тихо сказал:

— Молодец, Алексей, я подстрахую тебя.

— Они уже здесь, я их видел. Их двое. Вооружены, это я точно знаю. У тебя есть оружие?

— Есть, но где они сейчас? Во что одеты?

— Я только что видел их, они вошли в больницу. У них все схвачено, но их надо остановить! — с отчаянием в голосе проговорил Алексей.

— Они тебя знают?

— Да.

— Тогда ты мне не помощник. Во что они одеты, как выглядят? — нетерпеливо повторил вопрос Борис.

— Коренастые, в джинсах и ковбойках, у одного золотая фикса. Они, наверное, будут отираться в галерее.

«Ясно, я только что разминулся с ними, — подумал Борис, — один на Олесином портрете изображен с фиксой. Они».

Разминуться дважды два. Пока он шел по галерее, незнакомцы находились на первом этаже и двигались к ближнему лестничному пролету, соединяющему этаж с галереей. Могли подняться в хирургию, могли спуститься и укрыться в лабиринтах подвала. Петраков быстро поднялся в хирургию, обошел мужское отделение, поднялся этажом выше, никого посторонних. Разыскал дежурного врача, попросил:

— Мне нужен халат и чепчик, как у вас.

— Посмотрим, что у нас есть. — Врач скрылся в ординаторской, Борис последовал на ним. — Есть пара халатов, думаю, подойдут. Так, а вот и чепчик. Примерьте, маловат?

— Годится, — сказал Борис.

— Что-нибудь серьезное?

— Не думаю, меры предосторожности. Сейчас так много всяких нелепых смертей.

— Да-да, вы правы. Эта девочка, она замешана в чем-то нечистом?

— Трудно сказать. Старшеклассница, возможно безответная любовь. Но поостеречься надо.

— Да-да, — согласился врач. — Девочка — красавица.

— Такие чаще всего угорают, — с сожалением сказал Борис и, одев халат с чепчиком, ушел.

Злоумышленники находились в плохо освещенном крыле галереи, где шли трубы отопления и водопроводные. Заметив парней, Петраков смело пошел навстречу, и, упреждая выпад с их стороны, громко спросил:

— Молодые люди, из какого отделения? Здесь гулять запрещено. Отправляйтесь в свои палаты, — говорил он внушительным приказным тоном. Один из них щерился фиксой, как на портрете Олеси. Петраков внутренне собрался к предстоящей схватке против двоих вооруженных бандитов. У него все же было преимущество: он знал кто они, на его стороне инициатива.

— Мы, док, покурить пошли, промяться, надоела до чертиков палата.

— Ну-ну, согласен. Однако час поздний, я дежурный по корпусу и прошу пройти на отдых, — непреклонным голосом продолжал Петраков.

«Надо брать, не ждать же, когда они ворвутся в палату к Олесе и пронзят ее сердце ножом, который спрятан за поясом джинсов у фиксатого и скрыт выпущенной поверх рубашкой», — мысленно оправдал себя Борис, и ударил ногой в живот фиксатого, и тут же, с отмашкой, второго в корпус. Фиксатый от неожиданности замер, захлебнулся и стал падать. Второй устоял, выхватил из-за пояса пистолет с глушителем, вскинул, но времени, чтобы снять с предохранителя и выстрелить не хватило, как последовал второй сокрушительный удар ногой в челюсть. У охотника оторвались от пола ноги, словно он собирался сделать сальто, но коррекции не хватило, и он плашмя рухнул на спину. Однако он все же умудрился нажать на предохранитель и по инерции дважды нажать на спуск. Одна пуля задела фиксатого, вторая ушла в неизвестность, взвизгнув рикошетом по стенам. От удара о бетонный пол пистолет выпал из руки бандита, Борис отшвырнул его подальше. Фиксатый стонал от боли, извиваясь на полу ужом. Правая его нога окрасилась кровью. Этот не опасен, стоит обыскать, нет ли пистолета, да забрать нож. Последний был в чехле. Борис склонился над вторым в тот момент, когда противник выходил из нокаута. Поняв, кто перед ним, сраженный попытался отползти, но Петраков уже заломил ему руки.

— На кого охота? — спросил Петраков. В ответ — молчание.

— Ладно, спросим по-другому: кто и почему заказал Олесю? — Результат тот же.

Борис снял с парня поясной ремень, жестко скрутил руки за спиной. Перешел к другому. Те же вопросы, тот же результат.

— Последний вопрос. В чем состоит ваш бизнес?

По-прежнему молчание.

— Поднимайтесь, пошли на выход, там поговорим при свидетелях.

Последовало неповиновение. Тогда он поднял их пинками. За фиксатым тянулся кровавый след. Петраков остановил их под лампочкой, толкнул на пол.

— Не будете говорить, оставлю вас здесь до утра. Глядишь, фиксатый изойдет кровью, а там гангрена начнется, и прощай жизнь. На пистолете отпечатки пальцев твоего дружка, уж я их сохраню, — Борис демонстративно завернул пистолет в большой носовой платок и положил в карман халата. — Соображаешь. Смерть повесят на тебя. Но если я надумаю сдать вас правосудию, то отдам прямо в руки майору Подшивалову. — Петраков внимательно наблюдал за реакцией фиксатого, в глазах у него заиграли огоньки, у второго тоже. «Майора знают, — сделал вывод для себя Петраков, — надеются на его помощь?» — Но я, вижу, вы знакомы с майором и даже обрадованы. Но если он ваш шеф, то я вам не завидую. Вас посадят на пику там же, в следственном изоляторе. Но я мог бы с вами договориться, расскажи вы мне историю Олеси. Меня интересует только она.