Михай Фёльдеш - Приказ

Истоцки сообщил жадным до новостей офицерам о том, что Штромфельд и Томбор получили приглашение на совещание руководителей-социалистов, где они могут узнать о новых претензиях стран Антанты.

Денешфаи откровенно высказал то, что думал:

— Раз мы не способны дать ответ с помощью оружия, то нам ничего не остается, как капитулировать.

Мнения разделились. Жулье ни с кем не спорил, но сказал:

— Спокойствие, господа! Нам нужно набраться терпения и ждать.

Большинство офицеров согласились с Жулье.

А тем временем в отдел проникли новые слухи: якобы румыны получат весь Западный Куншаг вплоть до Тисы, сербам достанутся Печ, Баранья и Муракез, а на Альфельде они займут территорию до самого Кечкемета. Эти сведения принес капитан Карпати, умолчав при этом, от кого он их слышал.

Попадались и такие, кто утверждал, что они лично видели, как Каройи потерпел крах и был смещен.

Несколько офицеров, человек семь-восемь, собрались в кабинет Истоцки и говорили, перебивая друг друга.

Марошффи молча смотрел на них, а в глубине его души поднималась волна злости и горечи, мешая ему говорить. Однако он заметил, что Жулье, бывший начальник штаба одиннадцатой дивизии, с удивительным спокойствием сидит в углу и ни с кем не спорит.

Альби это понравилось.

«Великолепный офицер этот Жулье, — мысленно произнес он. — Я охотно стал бы с ним работать…»

Карпати приписывал новую ноту влиянию политики Бенеша.

— У чехов есть одна рыжеволосая семидесятидвухлетняя дама, похожая на хищную акулу. Она свободно говорит на пяти иностранных языках, шампанское пьет, как лошадь — воду. Говорят, что в любовных делах для нее нет никаких тайн… Так вот она-то и вертит влиятельными дипломатами Антанты как хочет…

— Ну на всех она вряд ли может повлиять, — перебил Карпати Истоцки.

— Ничего страшного, если несколько мелких рыбешек и выпадет из ее сети! — не сдавался Карпати. — Она играет по-крупному, ищет карпов покрупнее, а деньги у нее имеются: газета «Тан» получила от Бенеша двести тысяч франков, «Фигаро» и «Матэн» — каждая по пятьдесят тысяч. Господа из Праги не забыли и про маленькие газетенки. Помимо этого, они бьют в большой барабан, настраивают против нас массы, создают общественное мнение, тем более что делать им это не так уж и трудно, поскольку политики находятся у них в руках. Шеи они им свернут тогда, когда захотят. — И тут же выкрикнул: — Они захлебнутся в деньгах и духах!

Тут заговорил Жулье, спокойно и размеренно, словно кому-то диктовал текст:

— Бенеш не прочь потребовать коридора между Словакией и Сербией вдоль Дуная шириною по два километра от каждого берега. Цель, которую он преследует, ясна: расчленить остатки Венгрии на две части и одновременно обеспечить постоянную военную связь между северными и южными славянами. Наша разведка донесла, теперь об этом уже можно сказать, что господа из Праги основательно насолят нам в Кашше. Туда прибыла комиссия Антанты якобы для того, чтобы определить, какие национальности проживают в городе. Английские, французские и американские эксперты вот уже целую неделю, не выходя из здания, в котором они обосновались и где они постоянно забавляются в обществе избранных дам, чувствуют себя как дома. А когда время их миссии кончится, они примут решение, которое будет направлено против нас, а затем вернутся в Париж.

Марошффи снова удивился спокойствию Жулье и мысленно спросил себя, способен ли он сам на такое.

Карпати настолько разгорячился, что, видимо, даже забыл о том, что находится среди офицеров, каждый из которых старше его по званию. Стукнув по столу кулаком, он закричал:

— С ума сойти можно! — Выхватив револьвер из кобуры, он поднес его к своему виску. Однако пока он возился с предохранителем, к нему подскочил Жулье и выбил из руки оружие.

— Дружище, это глупо! — недовольно проворчал он. — Твоя молодая энергия потребуется для других целей. Успокойся!..

— Сейчас трудно успокоиться, всех нас довели до истерики! — сердито бросил Денешфаи.

— Так уж и довели? Не стоит преувеличивать! — с улыбкой произнес Жулье и осмотрелся, стараясь встретиться взглядом с каждым из присутствующих. — Господа, что касается так называемого «коридора Бенеша», — продолжал он, — то это неосуществимо. Старый Пасик, который всю свою жизнь плел против нас интриги, оказался умнее господ из Праги и отклонил этот план. Он, разумеется, переговорил с Тардье, сказав, что рассчитывать на то, что Венгрия будет нас умолять, не приходится. Мы, возможно, все же должны верить Ллойд-Джорджу, который все-таки джентльмен…

— Джентльмен-то он джентльмен, — перебил его Истоцки, — но уж слишком он заинтересован в румынской нефти, ради получения которой готов пойти на все.

— Ни Клемансо, ни Ллойд-Джордж, ни Вильсон не могут быть нашими друзьями! — снова взорвался Карпати.

— Не следует забывать и об Орландо, — заметил Денешфаи. — От этого итальянца хорошего ждать тоже не приходится…

— Один мой знакомый железнодорожник, — перебил его Карпати, — рассказал мне о том, каким образом два сербских офицера всего лишь со взводом солдат захватили город Сабадку. Эти офицеры заявили, что они будут идти в направлении на Пешт до тех пор, пока им не надоест идти. Забрались они со своими солдатами на какой-то старый паровозишко и преспокойненько прикатили в город, не встретив нигде никакого сопротивления. Из этого города они только потому не поехали дальше, что машинист сильно устал и мертвецки напился. Вот и получилось, что двое сербских офицериков, даже не вынимая пистолета из кобуры, заняли венгерский городок! Где же наша сила?! — Последние слова он не произнес, а выкрикнул.

Истоцки, как всегда, принес коньяк, и тут же все начали пить. Эти люди считали войну диким видом спорта и ничего не жалели: ни нервов, ни рук, ни ног, ни крови. Сейчас они пили как побежденные.

Майор Футаки, здоровенный мужчина в расстегнутом френче, усевшись верхом на стуле, громко распевал:

Он без перерыва несколько раз подряд пропел эти строчки. Коллеги не обращали на него никакого внимания, они разговаривали друг с другом, куда-то отсылали своих ординарцев, уходили в соседнюю комнату, где было примерно то же самое, возвращались обратно, обогащенные новыми слухами, и снова беспрестанно спорили. Чем больше бутылок освобождалось, тем гуще становился дым в помещении, тем оживленнее разгорались споры.

Час следовал за часом, но новые известия почему-то не поступали.

— Каждого венгра необходимо вооружить! — с непонятным фанатизмом разглагольствовал Карпати. — И не только мужчин, но и женщин! Мы должны жить по лозунгу: «Победить или умереть!»