Михай Фёльдеш - Приказ

Томбор выслушал полковника с полной апатией, а когда тот замолчал, проговорил:

— Хорошо, хорошо, дорогой Жулье, я вас прекрасно понимаю. Возмущение ваше вполне законно. Но одним возмущением делу не поможешь, необходимо же еще что-то предпринять! Посоветуйте нам, что именно.

— Мне лично в первую очередь необходимо выспаться, — не моргнув глазом, ответил Жулье, уловивший насмешку Томбора. — Теперь ясно, что мы не можем откреститься от совместной участи с немцами!..

— Вот и настало время кричать: «Всех наверх!», — истерически выпалил Денешфаи, успевший уже заметно опьянеть. — Настало время многого требовать от солдата! То, что наши политики проиграли за столом с зеленым сукном, нашим солдатам придется возвращать ценой кровавых боев!

Томбор встал из-за письменного стола. Истерический выкрик Денешфаи не понравился ему, и он, обращаясь, однако, не к нему, а к Жулье, оказал:

— Я уже говорил, что переговоры продолжаются… До полуночи вряд ли они там что-нибудь решат, так что до утра все вы мне не нужны. Делайте что хотите, я лично еду домой и ложусь спать: завтра утром голова у меня должна быть свежей. Спокойной ночи! — Козырнув офицерам, Томбор вышел из кабинета.

Марошффи последовал его примеру. Он прошел по улице Сентхарамшаг, по ступенькам спустился на улицу Мико и направился в сторону проспекта Кристины. В лицо дул свежий мартовский ветер, раскачивал фонари на столбах. На проспекте уже горели газовые фонари, а здесь было еще темно. Марошффи бросил взгляд на проходящего мимо старика и подумал: «Ну и запоздал же ты, старина!»

Взволнованная Сударыня и Мари Шлерн ожидали прихода Альби. Обе женщины сидели за столом, на котором стояли бутылка коньяку и две рюмки. Марошффи был особенно удивлен тем, что пила и мать, которая, насколько он помнил, почти никогда не употребляла алкогольных напитков, а если и выпивала когда совсем немного, то это свидетельствовало о том, что она была явно не в себе.

— Сын мой, ты давным-давно должен быть дома! Где ты ходишь? Кругом такой ералаш, и никто не знает, что произойдет с ним в следующую минуту, не свалится ли небесный свод ему на голову! — Все это она произнесла обиженным тоном, едва Альби вошел в гостиную.

Марошффи сел напротив женщин, налил себе рюмку коньяку и выпил.

— Ну, что ты скажешь нам? — спросила мать и, не дождавшись ответа, начала выкладывать свои новости: — Мари слышала от Шоймара Кристиана ужасные вещи! А сам натер узнал об этом, так сказать, из достоверных источников… Короче говоря, Каройи ушел в отставку. Наш дорогой и уважаемый духовник пожелал нам сохранять спокойствие, но в то же время посоветовал предпринять необходимые меры.

— Какие именно подразумевал под этим бравый иезуит? — спросил Альби у Мари.

Ей ничего не оставалось, как дословно передать слова патера:

— Нужно спасать то, что еще можно спасти! Это его первый совет. Спасать деньги, ценности, ценные бумаги. Он сказал, что своими новыми территориальными требованиями Антанта задушит Венгрию. Мы потеряем шахты и рудники, леса и вообще все запасы полезных ископаемых. Венгерская промышленность будет связана по рукам и ногам, из нее высосут все жизненные соки, и нам не останется ничего другого, как задохнуться. Шоймар еще сказал, что он пока еще не ругает Каройи, но своим уходом в отставку Каройи сделал самое малое, на что был способен. Однако, по мнению святого отца, самый важный вопрос заключается в том, кто придет на его место. В настоящий момент это пока загадка. Социалисты тоже якобы не решаются связываться с народными массами, этим абсолютным банкротом. Не было бы никакой беды, если бы кое-кто из них не начал вести переговоры — а именно такие ходят слухи — с коммунистами, и в первую очередь с Бела Куном.

Марошффи улыбнулся. Он не особенно доверял сведениям патера Шоймара.

— Вести переговоры с Куном?! Где? Уж не в тюрьме ли, в которой он сидит?!

— Именно там! — Мари закивала головой. — А если они еще договорятся, тогда социалисты могут пойти даже на то, чтобы открыть ворота коммунистам.

Желая развеять неверие Марошффи, Мари начала более подробно рассказывать о том, что слышала от священника.

— Шоймар Кристиан твердо уверен, что нота Викса равносильна для нас смертному приговору, а ориентация Каройи на Запад — гибель. Он говорит, что сейчас уже нет такого наивного человека, который не понимал бы, как много на себя взял Каройи. Он по рукам и ногам связал себя с Западом, с идеями демократии, народной свободы и пацифизма. Шоймар Кристиан все это называет искусственным жемчугом, изготовленным белыми неграми, или, проще говоря, политической залежью. Он говорит, что, видимо, Тиса был все же прав, называя Каройи предателем родины, шпионом Антанты и безумцем-фанатиком.

— Шоймар Кристиан — член иезуитского ордена, и он не может вести себя иначе. Я же, несмотря ни на что, считаю Каройи великим человеком и очень сожалею о том, что ему пришлось отойти от политической деятельности. Однако скажу твердо: тот, кто пачкает его, именно тот и является настоящим пособником Антанты и предателем родины!..

— Шоймар Кристиан считает Каройи дилетантом. Он сказал, что честный венгр ни в коем случае не принял бы ноты Викса. Однако если коммунисты придут у нас к власти, тогда настанет конец частной собственности. Я, как ты знаешь, ненавижу политику, но непросвещенной в этом вопросе себя не считаю. Я довольно много слышала о том, какими способами действовали в России большевики, когда они шли к власти. Они национализировали банки, наложили арест на сейфы, конфисковали вклады и золото, находившееся в частном владении, а также серебро и платину. Они конфисковали все ювелирные украшения, ценные картины, скульптуры, ковры и меха…

— Это еще далеко не все, — перебила ее Сударыня. — Они собрали всех талантливых людей, или, как они говорят, буржуев, и погнали их на принудительные работы.

— Альби, дорогой, — снова заговорила Мари, — нам нужно бежать отсюда, и притом немедленно. Я, к счастью, заблаговременно переправила все свои ценности в Вену, в Пеште же у меня останется только недвижимое…

— Мои ценности тоже хранятся в Вене, — перебила Мари Сударыня, — слава богу, я вовремя послушалась совета барона Гота. Я взяла напрокат сейф в банке «Кредитанштальт банкферайн» — а это очень надежная фирма — и вложила в него несколько тысяч швейцарских франков, золото, драгоценные камни. Если нам придется быстро уезжать из Пешта, можно будет еще кое-что забрать с собой.

— Если нам не удастся уехать легальным способом, — горячо говорила Альбину Мари, — то из Шапрона нас переправят нелегально. У меня есть надежные адреса. Эбергард вчера дал мне даже гарантийное письмо.